Премьер-министр была озадачена, но этого никто не заметил за восемнадцатью гирляндами, закрывшими ее лицо. Помощник напомнил ей о небольшой провинности сановника.
— Госпожа, он раскаивается и искренне молит о прощении.
Включенные микрофоны доносили до измученных солнцем людей смысл забавной буффонады на сцене.
— Хорошо, — нетерпеливо произнесла премьер-министр. — А теперь встаньте и не стройте из себя дурака. — Прощенный мужчины вскочил на ноги прыжком, который бы сделал честь гимнасту после кульбита.
— Теперь поняли? — сказал Раджарам. — Я ведь говорил, что этот день мы проведем в цирке среди клоунов, обезьян, акробатов и всего остального.
Когда поток фальшивой лести подошел к концу, премьер-министр стала бросать в толпу одну за другой гирлянды. Вип-персоны и просто известные люди пришли в восторг от этого величественного жеста.
— Ее отец, когда был премьер-министром, тоже так поступал, — сказал Ишвар.
— Да, — согласился Раджарам. — Я однажды сам это видел. Только отец выглядел скромнее.
— А она словно мусор раскидывает, — сказал Ом.
Раджарам рассмеялся:
— Такая уж у политиков работа.
Приветственную речь произнес член парламента местного округа, он поблагодарил премьер-министра за оказанную бедному, ничем не выдающемуся месту честь принимать такую особу.
— Наша аудитория не велика, — сказал он, обводя руками насильно привезенную толпу из двадцати пяти тысяч человек. — Но она дружелюбна, благодарна и горячо любит премьер-министра, так много сделавшей для того, чтоб наша жизнь стала лучше. Мы обычные люди из простых деревень. Но мы понимаем, на чьей стороне истина, и пришли сюда, чтобы слушать нашего вождя…
Ишвар закатал рукава, расстегнул две пуговицы и подул на разгоряченное тело.
— Интересно, сколько это будет тянуться?
— Два, три, четыре часа — кто знает, сколько заготовлено речей, — сказал Раджарам.
… — и знайте, вы, журналисты, которые завтра поместят свои материалы в газетах. Особенно иностранные журналисты. Безответственные статьи могут принести большой вред. Много лжи написано о чрезвычайном положении, которое, на самом деле, объявили в интересах народа. Обратите внимание: где бы ни выступала премьер-министр, народ приходит издалека, чтобы увидеть и послушать ее. Такое случается, только когда лидер нации по-настоящему велик.
Раджарам вытащил монету и стал играть с Омом в игру «орел или решка». Люди вокруг знакомились, болтали, обсуждали сезон дождей. Дети придумывали разные игры и рисовали картинки на песке. Некоторые спали. Одна мать, вытянув обтянутые сари ноги, положила ребенка между бедрами и, тихо напевая, занималась с ним гимнастикой — разводила и сводила ручки, поднимала и опускала крошечные ножки.
Охранники и волонтеры обходили ряды, следя за порядком. Они не мешали людям развлекаться, если это не бросалось в глаза. Запрещалось только вставать и уходить с митинга. Тем более что речь оратора была своего рода «разминкой».
… — и однако есть люди, которые говорят, что она должна уйти с поста, что власть ее не легитимна! Кто они, эти люди, распространяющие такую ложь? Братья и сестры, эти баловни судьбы живут в больших городах и наслаждаются благами, которые мы с вами даже вообразить не можем. Им не по душе реформы премьер-министра, потому что в этом случае они могут лишиться своих неправедно обретенных привилегий. Но в деревнях, где проживают семьдесят процентов наших граждан, все поддерживают нашего дорогого премьер-министра.
К концу речи докладчик махнул рукой кому-то, кто стоял с пультом у края сцены. Уже через несколько секунд вспыхнули разноцветные лампочки, скрытые в цветочном обрамлении. Они горели так ярко, что чуть ли не затмевали солнце. На толпу это произвело большое впечатление. Адресованные оратору жидкие принудительные аплодисменты при виде этого зрелища переросли в настоящую овацию.
Разноцветные огни еще слепили глаза, когда в небе послышался шум вертолета — он жужжал где-то за сценой. Из люка раскачивающейся машины выпал сверток. Когда он раскрылся, из него посыпались лепестки роз!
Толпа восторженно заревела, но пилот не рассчитал время. Лепестки упали на траву за сценой, а не осыпали, как было задумано, премьер-министра и прочих знаменитостей. Пастух, пасший на лугу коз, возблагодарил небеса за такую честь и поспешил домой, чтобы рассказать родным о чуде.
Второй сверток, предназначенный для высоких гостей, сидящих перед сценой, упал куда надо, но не раскрылся. Кто-то пострадал, и его унесли на носилках. К тому времени, когда в дело пошел третий сверток, пилот наконец овладел техникой пуска, и лепестки осыпали зрителей. Ветерок щедро развеял их над толпой. У детей появилась забава — они ловили лепестки.
На сцене еще некоторое время продолжались поклоны и расшаркивания, а потом премьер-министр подошла к микрофонам. Придерживая одной рукой сари, она заговорила. Каждая сказанная ею фраза тонула в бурных аплодисментах. Аплодировали сановники на сцене, вип-персоны перед сценой и особенно сознательные люди в толпе. Была опасность, что ей вообще не дадут говорить. Тогда премьер-министр отступила от микрофона и что-то шепнула помощнику, тот передал ее слова дальше. Эффект был мгновенный. Теперь аплодисменты стали реже и разумнее распределяться по ходу речи.
Поправив белое сари, сползавшее с ее головы, она продолжила:
— В чрезвычайном положении нет ничего страшного. Это необходимая мера, чтобы обуздать силы зла. Простым людям будет только лучше. Бояться надо жуликам, контрабандистам, спекулянтам, их мы посадим за решетку. И мы победим вопреки подлому заговору мятежников, поднявших головы, когда я выступила с программой, защищающей простых тружеников — мужчин и женщин. Мятежников поддерживают иностранные силы, которые не хотят видеть нашу страну процветающей.
Раджарам вытащил колоду карт и, к восхищению Ома, стал их тасовать.
— А ты неплохо подготовился, — сказал Ом.
— А ты как думал. Похоже, этому конца не будет. Сыграем? — спросил он у Ишвара, вовлекая его в игру. Люди вокруг оживились, радуясь развлечению. Придвинувшись ближе, они окружили троицу, внимательно следя за игрой.
… — но, тем не менее, мы полны решимости покончить с этими разрушительными силами. Правительство продолжит борьбу до тех пор, пока демократия не будет спасена.
Ом перестал аплодировать под предлогом, что у него заболели руки. Он пошел было с одной карты, но тут кто-то рядом шепнул «зря», и Ом, осознав свою ошибку, поменял карту и пошел с другой, в то время как со сцены оглашалась «Программа двадцати пунктов»
[87].
— Мы хотим, чтобы у всех людей был дом. Чтобы всем хватало еды, и никто не оставался голодным. Ткани — по твердым ценам. Школы — для детей, больницы — для больных. Контроль над рождаемостью, доступные противозачаточные средства для всех. Правительство больше не допустит, чтобы люди бездумно размножались, расходуя средства, принадлежащие всему народу. Мы обещаем изгнать нищету из наших городов, поселков и деревень.
