Манек проскользнул в свою комнату и сел на старомодную кровать. Может, в комнате Авинаша осталось что-нибудь в корзине для бумаг — старый конверт или листок с адресом. Он пошел взглянуть, но ничего не нашел. Ни клочка бумаги. Надо узнать адрес родителей и послать им шахматы. Можно бы расспросить на этаже, но эти ублюдки непременно затеют с ним в коридоре какую-нибудь унизительную игру, заставят ходить по разным комнатам и выставят дураком.
Прижав шахматы к груди, Манек закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Найти адрес. Но это ведь просто — надо пойти в деканат. Там, конечно, знают адрес. И он отправит шахматы родителям Авинаша.
Манек открыл глаза и посмотрел сквозь слезы на коричневую коробку из клееной фанеры. Ему вспомнился тот день в столовой: игра белыми, мат в три хода, а потом вдруг стало рвать вегетарианцев. Воспоминание заставило его улыбнуться. «Революция из-за отрыжки», — сказал тогда Авинаш. И попросил его присмотреть за шахматами.
Авинаш никогда не просил их вернуть. То был его подарок. Игра, подобная жизни. Будет неправильно расстаться с этим шахматами. Он сбережет их. Они всегда будут с ним.
* * *
Дина уговаривала Манека оставаться спокойным: взяв билет, мысленно прочитать мантру Ашем Воху
[137], а перед тем, как начать писать ответ, прочитать ее еще раз.
— Не то чтоб я была такой уж верующей, — сказала она. — Отнесись к этому как к страховке. Мне помогает. Удачи тебе.
— Спасибо, тетя. — Манек открыл дверь, чтобы уйти, и чуть не столкнулся с Хозяином Нищих, который уже подносил указательный палец к звонку.
— Извините меня, — сказал Хозяин. — Я пришел с плохими новостями. — Вид у него был измученный, глаза покраснели от слез. — Могу я видеть портных?
— Они уехали два дня назад.
— Да, конечно. Я забыл — сватовство. — Выглядел он так, будто сейчас потеряет сознание.
— Входите, — сказала Дина.
Хозяин вошел на веранду и, захлебываясь от рыданий, сказал, что Шанкар погиб.
Неверие в случившееся, дающее время, чтобы справиться с шоком, пришло на помощь Манеку.
— Но мы говорили с ним три дня назад, все трое — Ишвар, Ом и я, когда ходили в «Вишрам» пить чай. А вчера утром он рассказывал мне, что к нему придет парикмахер. Он был здоровый и веселый, разъезжал на тележке, как обычно.
— Да, только до вчерашнего утра.
— А что произошло?
— Ужасный случай. Он потерял контроль над тележкой. Скатился с тротуара… прямо под двухэтажный автобус. — Хозяин нервно сглотнул и прибавил, что сам не был свидетелем трагедии, но Шанкара опознал. — За все годы, что я веду свое дело, мне довелось много чего повидать. Но ничего ужаснее этого я не видел. Шанкара и тележку раздробило и смяло целиком — их невозможно разделить. Извлечь дерево и колеса из плоти означает еще больше изуродовать его несчастное тело. Их кремируют вместе.
Оба замолчали, представив себе эту внушающую ужас картину. Хозяин не выдержал и залился слезами. Из-за тщетных попыток удержать рыдания его охватила дрожь.
— Нужно было открыться ему, сказать, что мы братья. Я слишком долго ждал. А теперь уже слишком поздно. Если б только на платформе установили тормоза… Я думал об этом, но мысль показалась мне глупой. Ему не надо было быстро ездить — не скорый поезд или что-то вроде того. Может, стоило убрать его с улицы.
— Не вините себя, — сказала Дина. — Вы действительно хотели сделать для него как лучше.
— Вы думаете? Правда? Но как я могу это знать?
— Он был замечательным человеком, — сказал Манек. — Ишвар и Ом рассказывали, как заботливо он ухаживал за ними во время их болезни в рабочем лагере. Вы не знали его, тетя, но он во многом был похож на всех нас. Иногда даже забавно шутил.
— У меня такое ощущение, что мы были знакомы. Ишвар и Ом сняли с него мерки и описали его, помнишь? Я сшила для него особый жилет.
— Это было очень любезно с вашей стороны, — сказал Хозяин и снова разрыдался, вспомнив, как порвал и испачкал новую одежду ради успеха предприятия.
— Хотите воды? — спросила Дина. Мужчина кивнул, и Манек принес стакан.
Выпив воды, Хозяин наконец обрел самообладание.
— Я хотел пригласить портных на кремацию Шанкара. Она состоится завтра в четыре часа. Они были его единственными друзьями. Там будет много нищих, но Ишвар и Ом были бы почетными гостями. — Он вернул пустой стакан.
— Я приду, — сказал Манек.
Заплаканные глаза Хозяина просияли от удивления.
— Правда придете? Я вам так благодарен. — Он пожал Манеку руку. — Похоронная процессия двинется от «Вишрама». Я подумал, что это подходящее место для сборов — из уважения к Шанкару. Как вы думаете? Ведь это его последнее пристанище?
— Я приду туда.
— А как твой экзамен? — спросила Дина.
— Он закончится в три.
— А как насчет того экзамена, что будет через день? — Дине хотелось отговорить Манека от этой затеи. Ей было не по себе от его решения пойти на кремацию нищего. — Разве тебе не нужно сразу вернуться домой и засесть за учебники?
— Сразу после кремации так и сделаю.
— Простите, я на минутку, — сказала Дина и вышла с веранды. — Манек, — позвала она юношу из задней комнаты. Он пожал плечами и вышел за ней.
— Что за ерунда? Почему тебе надо туда идти?
— Потому что я так хочу.
— Мне не до шуток! Ты знаешь, как я боюсь этого человека и мирюсь с его обществом только потому, что он оберегает квартиру. Нет необходимости устанавливать с ним близкие отношения.
— Не хочу с вами спорить, тетя. Но на кремацию я пойду.
Дину озадачила его решимость, но она отнесла ее на счет напряжения перед экзаменами.
— Хорошо. Вижу, тебя не остановить. В таком случае я пойду с тобой. — «Все-таки какой-никакой пригляд», — подумала она.
Они вернулись на веранду.
— Мы обсудили завтрашний день, — сказала Дина. — Я тоже пойду на кремацию.
— Как замечательно! — обрадовался Хозяин. — Не знаю, как вас благодарить! Я тут подумал — в каком-то смысле хорошо, что Ишвар и Ом уехали два дня назад. Печаль омрачила бы свадьбу. А такое событие, как и смерть, случается лишь однажды.
— Как верно сказано, — согласилась Дина. — Хорошо если бы все это понимали. — Ее удивило, как точно его слова отражали ее собственные мысли.
Хозяин Нищих разрешил всем своим подопечным не работать в день кремации. Собрание на тротуаре хромых, слепых, безруких, безногих, увечных, с изуродованными лицами людей не могло не привлечь много народу. Все интересовались, не открыла ли какая-нибудь больница из-за недостатка места здесь свое отделение.
