Но он был благодарен и за эти минуты. Проснулись портные. Манек рассказал им новости и отвел на кухню. С приближением людей слабый писк усилился.
Дина выставила всех из кухни.
— Кошка никогда не вернется, если здесь будут толпиться люди. — Сама однако вошла внутрь, сославшись на то, что надо приготовить чай. Остановившись посредине кухни, она с улыбкой смотрела, как котята возятся в бывшем очаге, лезут друг на друга и поочередно сваливаются. «Мать нашла хорошее место, — подумала Дина, — здесь достаточно глубоко, котятам отсюда не выбраться, и они не могут расползтись кто куда».
В то утро ни у кого работа не клеилась. Манек объявил, что до полудня занятий у него нет. «Как удобно», — сказала Дина. А он, и правда, не отходил от кухонной двери, то и дело сообщая свежие новости. Портные часто заглушали швейные машины и прислушивались к писку котят.
Время шло, и скоро котята стали мяукать так громко, что перекрывали шум «зингеров».
— Они все время пищат, — сказал Ом. — Наверное, хотят есть.
— Как и все малыши, — намеренно громко произнес Манек. — Их надо регулярно кормить. — Уголком глаза он посматривал на Дину, видя, что этот концерт начинает ей надоедать. Она как бы между прочим поинтересовалась, переносят ли такие крошки коровье молоко.
— Да, — быстро ответил Манек. — Только надо добавить немного воды, а то оно жирновато. Через несколько дней они уже смогут есть кусочки хлеба, размоченные в молоке. Так мой отец кормил у нас дома котят и щенят.
Дина не сдавалась еще час, стараясь не замечать настойчивых призывов с кухни. Затем со словами «нет, это невыносимо» позвала Манека, назвав того «главным экспертом».
Они подогрели смесь молока и воды и вылили ее в алюминиевую мисочку. Вытащив извивающихся котят из убежища, поставили миску на расстеленную газету. «Дай мне подержать одного», — попросил Ом, и Манек позволил ему взять последнего.
Котята сгрудились на газете и дрожали, как цуцики. Наконец запах молока привлек их внимание, они приблизились к миске и нерешительно лизнули ее край. Вскоре котята уже обступили миску и жадно лакали. Когда миска опустела, они продолжали стоять, не вынимая из нее лапки, и с надеждой смотрели вверх. Манек заново наполнил миску, дал котятам еще поесть, а затем ее убрал.
— Не жадничай, — сказала Дина. — Дай им еще полакать.
— Через два часа. От переедания малыши могут заболеть. — Манек принес из своей комнаты пустую картонную коробку и оклеил края чистой газетой.
— Я не буду держать их на кухне, — запротестовала Дина. — Это негигиенично.
Ом предложил держать коробку на веранде.
— Пусть так, — согласилась Дина, потребовав однако, чтобы к вечеру котят водворяли на прежнее место. Она надеялась, что мать вернется к потомству. Из-за этого даже не приводили в порядок окно.
Семь вечеров подряд Дина отдраивала горшки и сковородки, оберегала посудный шкаф и плотно закрывала дверь на кухню. Все семь дней, проснувшись, она тут же шла на кухню, надеясь, что котят забрали, но те весело ее приветствовали в ожидании завтрака.
Со временем Дина стала ждать этой утренней встречи. К концу недели, ложась в постель, она с беспокойством думала: «А вдруг это случится ночью? Вдруг кошка надумает их забрать?» Утром она первым делом бежала на кухню — и испытывала облегчение. Котята были на месте.
Потом вечерний ритуал переноски котят на кухню закончился. Портные были только рады этому соседству. Быстро подрастая, шустрая троица ознакомилась с верандой, и теперь приходилось держать дверь постоянно закрытой, чтобы они не пролезли в рабочую комнату и не спутали ткани. Довольно скоро котята стали совершать краткие вылазки на улицу через решетку на окне веранды.
— Вот что я скажу вам, Дина-бай, — заговорил Ишвар как-то после ужина. — Кошка принесла вам удачу. Оставив здесь котят, она выразила доверие вашему дому — это большая честь.
— Что за ерунда! — Дина никогда не верила в подобную чепуху. — Естественно, что кошка пришла сюда. Ведь именно из этого окна три мягкосердечных идиота регулярно бросали ей еду.
Но Ишвара переполняла решимость извлечь мораль, какую-то высшую правду из этой истории.
— Что бы вы ни говорили, этот дом благословен. Он приносит удачу. Даже жестокий домовладелец не смог принести нам зла. Котята — добрый знак. Значит, и у Ома будет много здоровых детей.
— Сначала ему нужно жениться, — сухо проговорила Дина.
— Совершенно верно, — серьезно отозвался Ишвар. — Я много об этом думаю и считаю, что затягивать не надо.
— Как можно рассуждать так несерьезно, — сказала Дина с легким раздражением. — Ом только начинает жить, денег нет, жилья нет. А вы говорите о жене!
— Все придет в свое время. Нужно верить. Главное — надо поскорее жениться и обзавестись семьей.
— Ты слышишь, Ом? — крикнула Дина юноше, находившемуся на веранде. — Дядя хочет тебя как можно скорей женить, чтоб ты создал семью. Только постарайся, чтобы детишки не появились на моей кухне.
— Простите его, — произнес Ом с отеческой снисходительностью. — Иногда у моего бедного дяди крыша едет, и он говорит всякие несуразности.
— Во всяком случае, не надейтесь, что я предоставлю вам жилье, — сказал Манек. — Больше картонных коробок у меня нет.
— Ах, как жаль! — посетовал Ом. — А я надеялся, что ты, поставив одну коробку на другую, построишь мне двухэтажный коттедж.
— Нехорошо издеваться над такими важными вещами, — произнес обиженный Ишвар. Он не ожидал, что его слова послужат поводом для насмешек.
Котята возвращались с прогулок точно ко времени кормежек, пролезая сквозь те же решетки на окнах.
— Только взгляните на них! — с нежностью говорила Дина. — Приходят и уходят, словно живут в гостинице.
По мере того, как котята взрослели и учились сами добывать пищу, шныряя по закоулкам с сородичами, они приходили все реже. От помоек и сточных канав до них доходили запахи, которым невозможно было сопротивляться, и котята освоили эти места.
Они возвращались на кухню все реже, и это расстраивало всех. Манек и Ом аккуратно собирали лакомые кусочки в одну тарелку. Каждый день они надеялись, что котята удостоят их посещением, и только поздним вечером избавлялись от объедков, в которых иначе могли завестись черви, и выбрасывали их из окна неизвестным кошкам, чьи глаза жадно светились в темноте.
Когда котята наконец объявлялись, радости не было конца. Если в доме не находилось ничего подходящего, Манек или Ом неслись в «Вишрам» за хлебом и молоком. Иногда насытившись, котята задерживались в квартире, с удовольствием играя с лоскутками у швейных машин.
— Поедят и убегают, — сказала Дина. — Ведут себя как хозяева.
Со временем котята появлялись все реже, а их пребывание в квартире становилось все короче. Пропал их детский интерес ко всякой новой вещи, молоко и хлеб котят также не интересовали. Скитание по помойкам было гораздо интереснее.
