Все сгрудились вокруг, чтобы рассмотреть рисунок. На нем один человек сидел на плечах другого.
— Для этого мне нужны хромой и слепой. Слепой несет на плечах хромого. Ожившая, захватывающая, древняя история о дружбе и взаимовыручке. Она принесет много денег. В этом я абсолютно уверен, потому что люди подают милостыню не только из жалости и сострадания, а из-за восхищения тоже. Трудность в том, что нелегко найти достаточно сильного слепого и легкого хромого.
— А Шанкар не подойдет? — спросил Манек.
— Без ног и почти без бедер ему не удержаться на плечах другого человека — он сползет вниз. Мне нужен калека с ногами, но с ногами безжизненными и изуродованными, которые болтались бы на груди слепца. В любом случае Шанкар на своей тележке и так преуспевает. От добра — добра не ищут.
Портные обещали, что будут иметь в виду его пожелания.
— Буду рад любым предложениям, — сказал мужчина. — Кстати, о тех двух бандитах, которые приходили со сборщиком ренты…
— Да?
— Они просили принести извинения за то, что не могут прийти и убрать изгаженную ими квартиру.
— Правда?
— Да. Произошел несчастный случай — у них все пальцы переломаны. Кто знает, еще парочка подобных случаев, и им придется присоединиться к моей армии нищих. — Мужчина был явно в восторге от своей шутки. Все заставили себя тоже улыбнуться. — А теперь извините, но мне действительно пора, — сказал он. — Нужно пойти заняться убитыми нищими.
— Их сегодня кремируют?
— Нет. Это слишком дорого. После морга я продам трупы своему агенту. — Видя растерянное недоумение на лицах жильцов, он решил объяснить свои действия. — Учитывая растущие цены и инфляцию, я не могу поступить по-другому. Это все-таки лучше, чем оставлять трупы на улице, где их подбирают муниципальные службы.
— Да, конечно, — согласилась Дина, словно она всю жизнь только и занималась продажей и покупкой трупов. — А что ваш агент делает с… телами?
— Продает их в колледжи, где студентов учат на врачей. Только вообразите, мои нищие послужат науке. — С мечтательным выражением на лице мужчина устремил взор за окно куда-то вдаль. — Кого-то покупают те, кто занимается черной магией. Много костей идет за границу. Думаю, на удобрения. Если вам интересно, я могу еще разузнать.
Дина отрицательно замотала головой.
После его ухода у всех осталось гнетущее чувство.
— С этим человеком надо быть начеку, — сказала Дина. — Ну и тип! Один кейс, прикрепленный к руке, чего стоит! Раб денег. Он продаст наши кости раньше, чем мы умрем.
— Хозяин просто до мозга костей современный бизнесмен, ценящий только прибыль, — заметил Манек. — Я много встречал таких в производстве колы, они приезжали к отцу и уговаривали его продать наш рецепт.
Ишвар печально покачал головой.
— Почему бизнесмены такие бессердечные? И несчастные, несмотря на свое богатство?
— Эта болезнь не лечится. Что-то вроде рака, — сказала Дина. — Но они даже не подозревают, что серьезно больны.
— Впрочем, опасаться Хозяина Нищих стоит только Ому, — сказал Манек, он уже пришел в хорошее настроение. — Его можно принять за ходячий скелет.
— Тебе тоже надо держать ухо востро, — парировал Ом. — Твой здоровый костяк — порождение гор, закаленный чистыми гималайскими снегами, весит гораздо больше моего.
— Хватить нести чушь, — сказала Дина.
Но Манека уже понесло. Дом удалось сохранить, и это наполняло его радостью.
— Только подумайте, тетя, теперь, когда мы чистим зубы угольным порошком, они, наверно, стоят уйму денег. Можно продавать их — по одному или дюжиной. Или делать из них бусы.
— Хватит, сказала. Шутки в сторону, этого типа нужно опасаться, запомните!
— Пока ему платят, с нами ничего не случится, — сказал Ишвар.
— Надеюсь. С этого дня я буду платить половину взноса — он ведь и меня защищает.
— Ну уж нет, — возмутился Ишвар. — Я сказал не поэтому. Вы и так не берете с нас плату за жилье. А взнос — наша забота. — И он отказался продолжать разговор на эту тему.
В рабочей комнате они стали подсчитывать, сколько должны «Оревуар экспорт». Ишвар шепнул, как приятно видеть, что Манек и Ом снова смеются и шутят вместе.
— Да, эти два последних дня тяжело дались всем нам, — согласилась Дина и вскоре попросила молодых людей вернуть табличку с ее именем на дверь.
— Мы никогда больше не увидим Раджарама, — сказал Ом вечером, расстилая постель. — Если он и правда убийца.
— Конечно, убийца, — отозвался дядя. — Глядя из окна веранды на фонарь, он думал об их прежнем друге. — Подумать только — тот, который казался таким хорошим человеком, убивает двух нищих. В то первое утро в поселке мы были не очень осторожны — слушали его грязную болтовню, сидя на корточках и испражняясь на железнодорожных путях. А разве нормальный человек будет зарабатывать на жизнь сбором и продажей волос?
— Да не в этом дело. Люди чего только не собирают — тряпки, бумагу, пластик. Даже кости.
— Теперь рад, наверное, что я не позволил тебе отпустить длинные волосы? Этот убийца зарезал бы тебя не моргнув глазом, пока ты спал по соседству с ним.
Ом пожал плечами.
— Я беспокоюсь о Дине-бай. Вдруг полиция найдет тот набор для парикмахера, который она подарила Раджараму? Там ее отпечатки пальцев, да и наши тоже. Нас всех арестуют и повесят.
— Вы с Манеком насмотрелись в кино всякой ерунды. Только там такое случается. Меня беспокоит одно: вдруг он снова заявится к нам, прося о помощи? Что тогда делать? Вызывать полицию?
Ишвар долго не засыпал, Раджарам не шел у него из головы. Они жили в поселке рядом с убийцей, ели вместе. Его трясло при мысли об этом.
Ом чувствовал, что дядя никак не может заснуть. Приподнявшись на локте, он тихо засмеялся в темноте.
— Представляю, как повару и официанту понравится наша история. Они прямо с ума сойдут от любопытства.
— Даже не думай шутить об этом, — предупредил его Ишвар. — Или у нас будут большие проблемы с полицией.
Тротуар затопил утренний поток — туда-сюда сновали слуги, школьники, служащие, уличные торговцы. Портные ждали, когда поток спадет, и Шанкар подкатит к черному ходу «Вишрама». Нищий постоянно махал им, заставляя тем самым Ишвара нервничать — лучше не привлекать внимания, когда на тележке такой необычный груз.
Через несколько минут Шанкар потерял терпение и, рискнув пересечь тротуар, направил тележку сквозь толпу. «Пожалуйста, осторожней!» — взывал он, лавируя меж бесконечных ног и ступней.
Тележка врезалась в чью-то ногу. На Шанкара посыпались ругательства, которые тот терпеливо сносил, робко посматривая вверх. Мужчина грозился оторвать ему голову: «Этот нищий думает, что ему принадлежит весь тротуар! Стой на одном месте!»
