— Не пойму, зачем мы так надрываемся? — сказала Дина. — Возможно, завтра, если Хозяин болтун, нас выбросят на улицу.
— Надеюсь, все уладится, — пытался успокоить ее Ишвар. — Шанкар не раз говорил, что Хозяин очень влиятельный человек.
После того, как он повторил это в четвертый раз, Дина взорвалась:
— По-твоему несчастный, безногий нищий кладезь мудрости, так?
— Нет, конечно, — ответил ошарашенный Ишвар. — Но он давно знает Хозяина. И еще… он выручил нас в лагере.
— Тогда почему он не пришел? Вечер подходит к концу.
— Хозяин нас предал, — заявил Ом. И дядя не возразил ему.
С сумерками они потеряли всякую надежду на помощь. Тьма сгущалась, и все четверо, сидя в молчании за столом, пытались понять, что с ними будет завтра. Вот и кончилась ее независимость, думала Дина, а ведь она так долго за нее боролась. Надеяться на помощь Нусвана тоже нет смысла. Если наемники выставят на улицу мебель, не поможет и его адвокат. Недаром юристы говорят, имущество — девять десятых закона. В любом случае идея независимости — пустая фантазия. Все от кого-то зависят. Если не от Нусвана, то от портных, от «Оревуар экспорт» — все одно… а Нусван пришлет грузовик, перевезет вещи в родительский дом, который любит называть своим. И всегда говорит, что его долг — заботиться о сестре. Теперь наконец он сможет это сделать.
За кухонным окном пронзительно завизжала кошка. От неожиданности сидящие за столом выпрямились. Остальные кошки ее поддержали.
— Хотел бы я знать, что их напугало, — нервно произнес Ишвар.
— Иногда они любят просто так поорать, — сказал Манек, но все же подошел к окну. Остальные последовали за ним. Однако на улице ничего особенного не происходило.
— Думаете, бандиты могут сегодня прийти? — спросил Ом.
— Ибрагим дал нам сорок восемь часов сроку, — сказала Дина. — Так что, скорее всего, они придут завтра вечером. Я собираюсь просить брата о помощи, но не уверена, что это в его силах. Слишком мало времени. Все может случиться! Я не хочу повторения драки. Поэтому завтра утром вам придется уйти со своими вещами. Позже, если все обойдется, сможете вернуться.
— Я уже думал об этом, — сказал Ишвар. — Мы пойдем к ночному сторожу. А Манек может попробовать переночевать в общежитии.
— Нам надо держать связь, — продолжил Ом. — Вдруг удастся наладить работу в доме вашего брата. Если одна фирма откажется от ваших услуг, найдется другая.
— Да, что-нибудь придумаем. — У Дины не хватило духа сказать, что Нусван никогда этого не разрешит. — Но мир на мне не сошелся клином — если вам что-то предложат — соглашайтесь.
Манек молчал, когда Дина с портными пытались создать подобие прежнего уютного быта. «Как бы искусно ни обращались они с иголкой и ниткой, ничего в том же виде уже не будет, — думал он. — Неужели жизнь умышленно разрушает все доброе, позволяя злу отравлять все вокруг и расти, подобно плесени на не убранной в холодильник еде? Васантрао Валмик, корректор, сказал бы, что такова жизнь, и секрет выживания в существовании человека между надеждой и отчаянием, в умении принимать перемены. Но мириться со страданием и разрушением? Нет, никогда». Будь на свете громадный холодильник, он укрыл бы в нем от порчи счастливое время, проведенное в этой квартире, Авинаша и шахматы, горы под снегом, их магазин, пока дела в нем не пошли наперекосяк, прежнего отца и мать, еще не превратившуюся в покорную рабыню мужа.
Но такого холодильника не существует. Все заканчивалось плохо. Что ему теперь делать? От мысли об общежитии его затошнило. Ехать домой? Но там опять начнутся стычки с отцом. Выхода не было — его ждал шах и мат.
— А кошки замолкли, — сказал Ишвар. — Как тихо стало! — Все прислушались. Но тишина наводила тревогу не меньше, чем раньше кошачий визг.
Портные быстро помылись, пока вода не кончилась. Кто знает, когда им удастся опять побывать в ванной! В ближайшем будущем их ждут узкие улочки и колонки.
Манек не торопился. Губа выглядела сегодня лучше, опухоль спала, головная боль ушла. Он сидел с апатичным видом или ходил из комнаты в комнату, словно что-то искал.
— Поторапливайся, Манек, — сказала Дина. — Уже много времени. Займись делом, упакуй коробки. Или поезжай сначала в общежитие, узнай, дадут ли тебе место.
Манек вернулся к себе в комнату, вытащил из-под кровати чемодан и открыл его. Когда Дина через несколько минут заглянула к нему, Манек сидел перед раскрытой шахматной доской и смотрел на фигуры.
— Ты с ума сошел? — крикнула она. — Время идет, а у тебя много дел.
— Займусь делами, когда захочу. Я человек независимый, не сдаюсь, как вы. — Он сознательно подобрал слова, которые использовала Дина, говоря о себе.
Это ее задело, но она не подала виду.
— Хвастаться легко. Но посмотрим, куда денется твоя независимость, когда бандиты вернутся и проломят тебе голову. Похоже, последняя драка тебя ничему не научила.
— А чего вам беспокоиться? Похоже, вы уже сидите на чемоданах и готовитесь съезжать. И по вашему виду не скажешь, что вы особенно расстроены.
— Расстроена? Я не могу позволить себе такую роскошь. А вот почему у тебя такой унылый вид? Получив диплом, ты все равно уедешь. Не сейчас, так через полгода. — И Дина с сердитым видом вышла из комнаты.
Ишвар тем временем собрал сундук на веранде и зашел к Манеку. Тот сидел на кровати, обхватив себя руками.
— Знаешь, Манек, человеческое лицо имеет границы. Моя мать говорила: если ты смеешься, на лице нет места для плача.
— Хорошо сказано, — с горечью произнес Манек.
— Сейчас на лице Дины-бай, моем и Ома лежит забота — где найти работу, деньги, ночлег. Но это не означает, что мы не грустим. На лице этого не видно, грусть внутри. — Ишвар прижал руку к сердцу. — А вот здесь все помещается — счастье, доброта, печаль, злость, дружба.
— Понимаю, — сказал Манек и стал убирать шахматы. — Вы хотите встретиться с ночным сторожем сегодня?
— Да, хотим договориться с ним и вернуться сюда. Надо помочь Дине-бай упаковать вещи.
— Не забудь оставить нам адрес твоего общежития, — напомнил Ом. — Мы навестим тебя там.
Манек вытащил из шкафа свои вещи и сложил в чемодан. Видя такую перемену, Дина бросила на него благодарный взгляд.
— Могу я попросить тебя об услуге, Манек?
Юноша кивнул.
— На двери висит табличка с моим именем. Пожалуйста, возьми на кухне отвертку и открути табличку. Я хочу забрать ее с собой.
Он снова кивнул.
Ишвар и Ом вернулись с плохими новостями. Ночного сторожа заменили, а новый не захотел иметь с ними дела. Скорее всего, он подумал, что портные хотят воспользоваться его неопытностью.
— Не представляю, что нам теперь делать, — сказал устало Ишвар. — Придется прочесывать улицу за улицей.
