— О боже! В каком вы виде! — воскликнула Дина, потрясенная зрелищем изможденных лиц, грязной одежды, спутанных волос. Они с Манеком потеряли дар речи и просто смотрели на портных. Затем закидали их вопросами, не дожидаясь путаных и отрывочных ответов.
Все еще стоявший у дверей Хозяин Нищих прервал сбивчивые объяснения Ишвара и Ома.
— Я только хочу убедиться — эти портные работают на вас?
— Да. А что?
— Вот и хорошо. Приятно видеть, как вы радуетесь воссоединению. — Снова послышался гудок автобуса, и Хозяин Нищих повернулся, чтобы уйти.
— Подождите, — остановил его Ишвар. — Куда приносить еженедельную плату?
— Я сам вас найду. А если возникнут вопросы, — прибавил Хозяин Нищих, — свяжитесь со мной через Червяка, его новое место работы будет рядом с «Вишрамом».
— Какая плата? И что еще за «червяк»? — спросила Дина, когда за мужчиной закрылась дверь. — Кто этот человек?
Отступив от последовательного пересказа событий, портные перескочили сразу на приезд в рабочий лагерь Хозяина Нищих, затем вернулись к истории Шанкара, потом снова поспешили вперед, запутались сами и запутали слушателей. Мучительное пребывание в аду закончилось — на смену страху пришло опустошение. Ишвар неумело возился с повязкой, пытаясь закрепить ее на ноге. Руки его тряслись, и Ом помог ему заправить болтавшийся конец.
— Во всем виноват бригадир, он…
— Это случилось до того, как приехал посредник…
— Во всяком случае, после того, как я повредил лодыжку, стало невозможно…
Они то и дело теряли нить повествования — Ишвар вспоминал одно, Ом — другое. Потом они совсем запутались. Ишвар замолчал и сжал руками голову, словно хотел выдавить оттуда нужные слова. Ом говорил, запинаясь, и в конце концов заплакал.
— С нами ужасно обращались, — рыдал он, вцепившись в свои волосы. — Я думал, мы с дядей там умрем…
Манек похлопал его по спине, говоря, что теперь все позади, а Дина настаивала на отдыхе — утро вечера мудренее.
— Постельные принадлежности у вас собой. Постелите здесь на веранде и хорошенько выспитесь.
Теперь нервы сдали у Ишвара. Он рухнул перед Диной на колени и обхватил руками ее ступни.
— О, Дина-бай, как нам благодарить вас! Вы сама доброта. На улице так страшно — чрезвычайное положение, полиция…
Его поступок смутил Дину. Она высвободила ноги. Но Ишвар так крепко в них вцепился, что в его руках осталась тапочка с ее левой ноги. Он подался вперед и осторожно вернул тапочку на прежнее место.
— Встань сейчас же, — смущенно, но твердо сказала Дина. — Послушай, что я тебе скажу — и повторять больше не буду. Ни перед кем никогда не вставай на колени.
— Хорошо, — послушно сказал Ишвар. — Простите — мне следовало бы это знать. Просто, Дина-бай, я не знаю, как благодарить вас.
— Хватит уже благодарностей на этот вечер, — сказала Дина, еще не придя в себя от поразившей ее сцены. Утерев глаза рукавом, Ом расстелил постель и спросил, можно ли им перед сном помыть руки и лицо.
— Воды немного — только та, что в ведре, поэтому расходуйте экономно. Если хотите пить, налейте себе из графина на кухне. — Дина заперла дверь на веранду и вернулась в квартиру с Манеком.
— Я горжусь вами, тетя, — шепнул он.
— Значит, теперь гордишься? Спасибо, дедушка.
До утра Дина пыталась решить, как ей поступить, но ответ так и не пришел. Она не могла допустить, чтобы портные снова пропали. Но нельзя же до конца уступать? Где граница между сочувствием и глупостью, добротой и слабостью? Это если смотреть с ее позиции. У портных эта граница проходит между милосердием и жестокостью, состраданием и бессердечием. Она смотрит на вещи с одной точки зрения, а они — с другой.
Портные проснулись в семь часов и тут же собрали постели.
— Как сладко мы спали, — сказал Ишвар. — На вашей веранде спокойно, как в раю.
Вынув из чемодана чистую одежду, они собрались идти на станцию мыться.
— Потом выпьем в «Вишраме» чаю и сразу вернемся, если вам удобно.
— Вы хотите сегодня начать шить?
— Конечно, — ответил Ом с легкой улыбкой.
— А как твоя нога? — Дина повернулась к Ишвару.
— Побаливает, но я могу нажимать на педаль одной ногой. Не стоит терять время.
Дина обратила внимание на потрескавшиеся, в синяках ступни мужчин.
— А где ваши сандалии?
— Их украли.
— На улице попадается битое стекло. Пьяницы бьют бутылки. Нельзя шутить с ногами. Их и так уже три осталось. — Дина нашла старые тапочки, которые подошли Ому. Манек дал Ишвару свои кеды.
— Какие удобные, — похвалил Ишвар. — Спасибо. — А потом робко спросил, не дадут ли им взаймы пять рупий на чай и еду.
— После последнего заказа вам причитается больше, чем пять рупий, — сказала Дина.
— Правда? — обрадовались портные. Они думали, что за незаконченную работу жалованье не положено.
— Некоторые работодатели так поступают. Но я считаю, что добросовестно выполненная работа должна быть оплачена, — сказала Дина и шутливо прибавила: — Можете поделиться с Манеком, он тоже заслужил.
— Да я всего несколько пуговиц пришил. Все сделала тетя Дина.
— Может, тебе бросить университет? — предложил Ом. — Будешь с нами портняжить.
— Хорошая мысль. Откроем собственный магазин, — сказал Манек.
— Не давай плохих советов, — осадила Дина юношу. — Учиться надо всем. Надеюсь, когда у тебя будут дети, ты пошлешь их в школу.
— Конечно, пошлет, — сказал Ишвар. — Но сначала надо найти ему жену.
После того, как Манек неохотно ушел в университет, а Дина — в «Оревуар экспорт» за новыми тканями, портные отправились в «Вишрам» и там неспешно проводили время. Кассир, он же официант, радостно приветствовал постоянных клиентов. Обслужив гостей за стойкой, взявших молоко, шесть пакор и кусок мягкого сыра, он подсел к ним за стоявший отдельно столик.
— А вы похудели, — заметил он. — Почему так долго не заходили?
— Сидели на особой государственной диете, — сказал Ишвар и рассказал официанту об их злоключениях.
— Вы удивительные люди, — крикнул стоявший у плиты потный повар. — Чего только с вами не случается! Каждый раз вы рассказываете какую-нибудь новую историю.
— Дело не в нас, — возразил Ом, — а в городе. Это он, словно фабрика, штампует историю за историей.
— Называйте это, как хотите, но, если б все наши клиенты были похожи на вас, мы могли бы написать современную «Махабхарату» — в «вишрамовском» варианте.
— Нет уж, брат, хватит с нас приключений, — сказал Ишвар. — Когда ты главный герой несчастной истории, она не доставляет радости.
