— О, позови меня
И я утолю твою жажду,
Но кто же, кто исцелит
Мои высохшие глаза?
Встав на колени перед слепцом, Ишвар направил струю из бурдюка себе в рот и жадно пил. Потом обрызгал холодной водой распаренное лицо. «Эй, — крикнул надсмотрщик, — не трать воду зря! Она только для питья». Ишвар поспешно поднялся и вернулся к корзине с гравием.
Когда водонос подошел к месту, где работал Ом, бурдюк стал значительно легче. Теперь и слепой передвигался не с таким трудом. Первыми напились мужчины, которые рыли ров, а потом женщины, относившие землю. Маленькие дети играли тут же. Женщины поили малышей из сложенных ковшиком ладоней.
Ом провел мокрыми пальцами по голове, заглаживая назад волосы. Потом вытащил оставшуюся половину расчески и причесался. «Эй, красавчик! — заорал надсмотрщик. — А ну, принимайся за работу!»
Ом убрал расческу и с нежеланием вернулся к работе. Он наслаждался моментами, когда женщины наклонялись за выкопанной землей, и их груди показывались из сари. Установив на голове груз, они поправляли сари и уходили, высокие и стройные, красиво покачивая бедрами. Вот так же двигалась у колодца Шанти с латунным котелком на голове.
Время шло, и женщины перестали отвлекать Ома от изнурительной, тяжелой работы. Согнувшись пополам в канаве, он сражался с каменистой почвой, держа киркомотыгу в руках, которые привыкли к ножницам и игле. Только страх показаться слабаком в глазах женщин поддерживал его силы. Волдыри, образовавшиеся уже в первые минуты работы, стали вскрываться. Он не мог выпрямить спину, а плечи горели.
Кто-то из малышей заплакал. Мать отставила корзину и подошла к нему. «А ну-ка вернись, лентяйка! — крикнул надсмотрщик. — Продолжай работать!»
— Но ребенок плачет. — Женщина взяла ребенка на руки. Слезы грязными струйками стекали по щечкам малыша.
— Для детей плакать — обычное дело. Поплачут и перестанут. Это не повод прекращать работу. — Надсмотрщик направился к женщине и, казалось, собирался забрать у нее ребенка. Мать осторожно опустила малыша на землю и оставила играть одного.
Когда раздался гудок, зовущий к обеду, и Ом, и Ишвар были настолько обессиленными, что не чувствовали себя в состоянии есть жидкую бурду из овощей. Однако понимая, что это необходимо — иначе до конца дня не продержаться, — они побыстрей проглотили пищу и свалились в тени от лачуги, чтобы немного отдохнуть.
Гудок возвестил о конце перерыва. Уже через несколько минут портных затошнило и начало отчаянно рвать. По времени это длилось не меньше, чем сам обед. Головы закружились, и они рухнули на землю, не в силах двигаться. Только лежа они чувствовали, что тошнота отступает.
Надсмотрщик пнул портных несколько раз, подергал за воротники и потряс за плечи. Портные стонали и просили их извинить. Послали за бригадиром.
— Что на сей раз? Решили изводить нас своими причудами?
— Мы больны, — сказал Ишвар и в качестве доказательства указал на две лужицы рвоты, которые в настоящий момент внимательно исследовала ворона. — Мы не привыкли к такой работе.
— Ничего, привыкнете.
— Нам надо поговорить с начальником.
— Его сейчас нет. — Бригадир ухватил Ишвара под мышку и стал поднимать. Шатаясь из стороны в сторону, Ишвар встал с испачканным блевотиной ртом и качнулся к бригадиру. Тот, боясь замараться, поспешно отшатнулся. — Ладно. Немного поспите. Зайду к вам позже.
До конца дня портных никто не беспокоил, и они лежали у себя в лачуге. Когда стемнело, стало слышно, как люди направляются в сторону кухни. Ишвар спросил Ома, хочет ли тот есть. «Да, я проголодался», — ответил юноша, и портные попробовали подняться. Но головокружение не проходило, и они снова упали на матрас, не сопротивляясь подступающей дремоте.
Позже подкатил нищий на тележке, он принес им еду. Передвигался нищий осторожно, стараясь не расплескать миску с обедом, которую удерживал на своих обрубках.
— Я увидел, что вам стало плохо. Ешьте и набирайтесь сил. Но жуйте хорошенько, не торопитесь.
Портные поблагодарили его за помощь. Нищий с удовольствием смотрел, как они приступили к еде, но сам отказался присоединиться.
— Я уже поел.
Ишвар выпил всю воду, и нищий заторопился принести еще.
— Подожди, — остановил его Ом. — Я сам принесу. Мне уже лучше.
Но нищий ничего не слушал и вскоре вернулся с полной кружкой. Он спросил, не хотят ли они еще чапати.
— Я свел знакомство на кухне, и могу принести, сколько захотите.
— Нет, друг, мы сыты, спасибо, — поблагодарил нищего Ишвар и спросил, как его зовут.
— Все называют меня Червяком.
— Почему?
— Я же говорил. Пока хозяин не подарил мне тележку, я повсюду ползал.
— Но сейчас у тебя есть тележка. Какое твое настоящее имя?
— Шанкар.
Он пробыл у портных еще с полчаса, рассказывая об ирригационном проекте, с которым сегодня весь день знакомился. Потом посоветовал им поскорее заснуть, чтобы набраться сил перед завтрашней работой. Через несколько минут они уже похрапывали, и нищий покатил прочь, улыбаясь счастливой улыбкой.
Глава девятая. Закон есть закон
На улице к Дине подошла женщина и украдкой показала на корзину. «Не нужны помидоры, госпожа? — шепнула она. — Крупные, спелые помидоры»?
Дина покачала головой. Она, как обычно, отправилась на поиски портных, ей было не до помидоров. Немного дальше в нише дома мужчина продавал кожаные бумажники, другой предлагал связку бананов. Все были настороже, опасаясь полиции. На земле валялось то, что осталось от снесенных ларьков.
Дина обошла несколько опустевших улиц — чрезвычайное положение положило конец кипевшей там активности. Она утешала себя тем, что, возможно, так будет легче найти замену Ишвару и Ому: портным, продававшим свои изделия через ларьки, придется искать другие варианты сбыта.
Отдавая последнюю партию платьев в «Оревуар экспортс», Дина как бы между прочим сказала миссис Гупта, что ее портные взяли двухнедельный отпуск. Но две недели подошли к концу, и Дина поняла, что была непростительно оптимистична. Предстояло сказать менеджеру, что возобновление работы опять откладывается.
Дина начала с того, что похвалила прическу миссис Гупта.
— Вы прекрасно выглядите. Наверное, только из салона красоты?
— Вовсе нет, — ворчливо отозвалась миссис Гупта. — Мне пришлось идти в незнакомое место. Зенобия не приняла меня.
— Что случилось?
— У меня была срочная встреча, а Зенобия сказала, что у нее расписаны все часы. Отказала мне — постоянному клиенту.
«Какое неудачное начало разговора», — подумала Дина.
