Время было позднее, а Дина все говорила о Рустаме — о первом знакомстве, о реакции на их встречи упрямого брата и наконец о свадьбе. Ее глаза светились от воспоминаний, и рассказ растрогал юношу до глубины души. Однако Манек не понимал, почему при этом рассказе, хотя женщина была искренна и восхитительна, он в очередной раз испытал хорошо знакомое чувство отчаяния.
Глава восьмая. Благоустройство
Примерно через неделю таинственная алхимия времени сотворила чудо, и ночной шум у аптеки теперь не тревожил, а, скорее, убаюкивал портных. Их уже не мучили ночные кошмары. А все то, что раньше мешало: букмекеры, выкрикивающие счастливые номера лотереи «Матка» под радостные вопли победителей, лай собак, пьяные, сцепившиеся в смертельной схватке с охватившими их демонами, грохот тележек с молочными бутылками, стук фургонов булочника, — все это стало для Ишвара и Ома чем-то вроде отсчета времени.
— Я ведь говорил, что на нашей улице бояться нечего, — сказал сторож.
— Твоя правда, — согласился Ишвар. — Шум как люди. Поживешь рядом — и привыкаешь.
У портных пропали синяки под глазами, работа пошла лучше, и сны стали приятнее. Ишвару снилась деревенская свадьба, а невеста Ома была настоящая красавица. Ому же снились бывшие трущобы. Они с Шанти, взявшись за руки, наливали воду из колонки, а затем весело носились по заброшенному полю, который во сне превращался в роскошный сад, полный цветов и бабочек. Они пели, танцевали среди деревьев, занимались любовью на волшебном ковре, сотканном из облаков, а сержант Кезар с пулеметом, злобные полицейские, инспектор трущоб и жители возрожденного поселка были далеко, где и должны быть.
Теперь аптека стала средоточием жизни портных. Уходя от Дины в конце дня, они брали с собой смену одежды. Мыло и зубные щетки всегда были при них. Пообедав в «Вишраме», они стирали одежду в туалетной комнате при вокзале и сушили у входа в аптеку. Вышедшие из строя электрические провода заменяли бельевую веревку. Когда портные спали, штаны и рубашки, словно часовые, охраняли их сон. А в ветреные ночи одежда плясала на проводе веселыми привидениями.
Но одна ночь принесла шум, доселе незнакомый улице. С ревом подъехали полицейские джипы и грузовик, припарковались напротив аптеки. Сержант Кезар отдавал резкие приказы своим подопечным; констебли били по картонным коробкам — пристанищу спящих на тротуаре бродяг; тяжелые шаги в фирменной обуви грозно сотрясали улицу.
Эти шаги, как незваные гости, ворвались в сон портных. Ишвар и Ом пробудились, дрожа от ужаса, как после ночного кошмара, и со страхом укрылись за сторожем.
— Что случилось? Ты что-нибудь видишь?
Сторож огляделся.
— Похоже, трясут нищих. Бьют их и запихивают в грузовик.
Окончательно проснувшись, портные всматривались в происходящее.
— А ведь это сержант Кезар, — сказал Ом, протирая глаза. — Я уж подумал, что мне снова снится наш поселок.
— А тот тип, что трется рядом с сержантом, тоже кажется мне знакомым, — продолжил Ишвар.
Человечек с лицом конторского служащего шел, подпрыгивая как кролик, подле сержанта и хлюпал носом, время от времени сглатывая сопли. Ом непроизвольно подался вперед.
— Так ведь это посредник, он еще хотел продать нам продовольственные карточки за двести рупий.
— Верно. И по-прежнему кашляет и чихает. Давай-ка отойдем подальше, укроемся, так будет спокойнее.
Посредник считал людей, которых запихивали в грузовик, и делал пометки в блокноте.
— Подождите-ка, сержант, — воспротивился он. — Только взгляните на эту доходягу, зачем она нам?
— Займись лучше своим делом, — огрызнулся сержант. — Остальное предоставь мне. А если у тебя есть лишнее время, поправь очки на носу.
— Спасибо, — поблагодарил посредник, и его рука быстро взлетела, чтобы остановить сползавшие очки. На обратном пути та же рука успела утереть нос. Переход от одного жеста к другому получился плавным.
— Прошу вас, поверьте мне, — зашмыгал он носом. — Эта нищенка ни на что не годится.
— На самом деле меня это не касается. Я просто выполняю приказ. — Сержант Кезар принял решение ни во что не вникать — работы с каждым днем становилось все больше. Собирать толпы на политические митинги было делом несложным. Устраивать облавы на противников МИСА тоже не составляло труда. Но разрушение трущоб, торговых палаток, незаконных поселков вносило сумятицу в его сознание. Еще до того, как власти сформулировали новую стратегию в борьбе с нищетой, ему приходилось отлавливать нищих и вывозить их за город. После таких рейдов он возвращался домой опустошенный, напивался, ругал жену и лупил детей. Теперь, после принятия закона совесть его несколько успокоилась, и он не мог позволить какому-то сопливому идиоту вносить в эту нелегкую работу дополнительные сложности.
— Зачем она мне нужна? — настаивал посредник. — Какой из нее работник?
— Вечно ты ноешь, — сказал сержант Кезар, засовывая большие пальцы за черный кожаный ремень, аккуратно поддерживающий живот. Кумиром этого поклонника ковбойских фильмов был Клинт Иствуд. — Не забывай, все они работают бесплатно.
— Не так уж и бесплатно, сержант. За каждого приходится платить.
— Тебе она не нужна — другие возьмут. Скажу откровенно, я сыт по горло твоим нытьем. Пойми, не могу я предложить тебе только здоровые экземпляры — у нас тут не скот продают. Мне приказано очистить улицы. Ответь — нужны тебе эти люди или нет?
— Нужны, конечно, нужны. Тогда хотя бы скажите своим подчиненным, чтобы не сильно их били, а то кровь пойдет. Будет трудно найти им место.
— Здесь я с тобой согласен, — сказал сержант Кезар. — Но не волнуйся — мои констебли — народ опытный. Они бьют так, что последствий не видно.
Чистка продолжалась. Полицейские делали свою работу слаженно и быстро — где пинком, где тычком. Их ничто не останавливало — ни крики, ни вопли, ни забавные угрозы пьяниц или психов.
Равнодушное поведение полицейских напомнило Ишвару уборщиков, приходивших за мусором в пять часов утра.
— О нет! — содрогнулся он, увидев, что наряд полицейских достиг угла. — Они заберут беднягу на платформе.
Безногий нищий нарушил установившийся порядок. Отталкиваясь руками, он понесся на своей платформе вперед, чем очень развеселил полицейских. Они подбадривали его криками — им было интересно, какую скорость он может развить. У аптеки силы калеки иссякли. Двое полицейских потащили его вместе с платформой к грузовику.
— Нет, вы только посмотрите на него! — воскликнул взволнованный посредник. — Ни пальцев, ни рук, ни ног! Какой из него работник!
— Делай с ним, что хочешь! — сказал один полицейский.
— Отвези его просто за городскую черту, если он тебе не нужен, — прибавил второй. Легкий толчок, и платформа с калекой откатилась в дальний конец грузовика.
