Бек воскликнул:
– Так бай Адар убит?
– Да, господин. Мне тяжело говорить об этом, но это так.
– И варузов было с десяток?
– Может, меньше, точно я не мог сосчитать.
Шамат закричал одному из десятников сотни Адара, получившему приказ командовать полусотней.
– Тахар!
– Я здесь, бек, – ответил десятник, тоже слышавший рассказ Хамзаята.
– Полусотню на коней! Я сам поведу ее к перелазу. Быстро, Тахар!
– Да, бек!
Начальник нукеров спросил:
– Мне с охраной тоже идти?
– Зайди в шатер.
Бек и начальник охраны скрылся за пологом.
– Ты свое дело уже сделал, если только все, что ты рассказал, правда.
– Клянусь, бек!
– Хоп. Оставайся здесь и слушай, о чем будут говорить воины Адара. Это важно. Мы привезем тела и устроим торжественные похороны. А потом, – Шамат усмехнулся, – варузы пожалеют о кровавом убийстве.
– Да, господин!
– Иди, там уже ждет лекарь, он тебя перевяжет.
– Да рана-то пустяковая.
– Не сомневаюсь. Кто же сам себя саблей калечит?
Бек повел полусотню к восточному перелазу.
На подходе наказал воинам встать полукругом, закрыв доступ к спуску со всех, кроме речной, сторон.
Сам с десятником подъехал к месту побоища.
– Что скажешь, Наур?
– Видно, что наших атаковали внезапно и с близкого расстояния. Надо бы местность посмотреть, прознать, где варузы устроили засаду.
– Хамзаят же говорил – в ближней балке.
– Я такой не вижу.
– Справа есть низина.
– Но не балка.
– Ну, перепутал начальник охраны. И это объяснимо. Все идет спокойно, и вдруг ниоткуда выскакивает десяток врага.
Тахар, чуя неладное, не стал перечить беку. Участи Адара ему не хотелось.
Бек продолжал:
– Все ясно. То, что мы видим, совпадает со словами Хамзаята.
– Но не видно убитых варузов.
– Они не оставляют своих убитых. Наверняка где-то вниз по реке у них был плот, а может, верхом переправлялись. Мыслю, у полян и до того были сторожевые посты на перелазах. Только они ничего не могли сделать, так как сотни засели на берегу. Ворваться в крепость после окружения дозорные не могли. Остались на месте, где был запас провизии. Уверен, варузы и сейчас на том берегу, из кустов смотрят за нами.
Тахар предложил:
– Переправимся? Побьем варузов, которые отрезаны от крепости?
– Ты думаешь, они будут ждать твою полусотню? Вскочат на коней и в лес, там их не достанешь.
Десятник кивнул:
– Тоже верно. Ты прав, господин. Мы убедились, что Кадыр Адар мертв, куда-то пропали и гонцы, но и это может быть проделка варузов, если они стерегли перелазы. В сотне может возникнуть смута.
Шамат взглянул на десятника:
– Почему?
– Как же? Ведь теперь род без главы, сотня без сотника. Бая нет.
– Ты будешь сотником, если, конечно, согласен.
Тахар дернулся:
– Я?
– Да. Таково мое решение. А потом, в ауле, я буду предлагать тебя главой рода. Что скажешь?
– Что на это можно сказать? Я буду верен тебе, если окажешь такую честь.
– Считай, что оказал. С этого момента сотник – ты. На тебе и похороны бая Адара. Будут недовольные, я их успокою. Нукеров похоронит Хамзаят. Все, забирайте тела и коней, мы возвращаемся.
Полусотня к полуденной молитве вернулась в стан. Там бек объявил свою волю. Кто-то зароптал, но Шамат пресек ропот. В конце концов, назначение Тахара сотником еще не означало, что род выберет его своим баем.
До заката солнца торжественно похоронили Адара и нукеров, воздвигнув небольшой холм. После этого Хамзаят доложил, что от сотен с того берега поступил знак – все готово к штурму крепости.
Бек сказал:
– Хоп. Тогда держи с рассвета нукера для передачи знака на атаку.
– Я сам его подам, чтобы не получилось, как в прошлом году, когда сигнальщик подал не тот знак.
– Яхши. Сам – значит сам. У нас все получилось, Ильдар?
– Да.
– Яхши. Значит, ни о чем худом в полусотне, что оставалась тут, разговоров не было?
– Нет, господин, меня удивило, что об Адаре никто особо не печалился.
– Хорошо. Ступай, приведите ко мне Доляну после молитвы и трапезы.
– Слушаюсь.
Ночью сторожевой дозор у северных ворот крепости увидел, как от стана бележей отошел крупный отряд без обоза и пошел на восточную сторону. Тут же послали гонца к вождю. Прознав о движении в стане врага, на северную сторону вышел Дедил, подошел туда и Сергун.
– Что тут? – спросил вождь варузов у стражи.
Ему рассказали.
– Сколь примерно воинов ушло на восток?
– Темно, вождь, сосчитать невозможно, примерно полусотня, может, чуть более.
– И без обоза?
– Без.
– Что до того было?
– Ничего. Вечером басурмане молились, сидели у костров, а потом будто знак какой получили – засуетились, забегали. Коней оседлали, сбились в кучу и пошли. Разошлись уже у оврага, там гурьбой не пройти.
Дедил повернулся к Сергуну:
– Пошли, Тихомир, на речную сторону человека к Федору Вострому прознать, не было ли какого знака из сотни бека?
– Уразумел, пошлю.
Молодой ратник убежал на речную сторону, вскоре вернулся, доложил:
– Не было знака, вождь, наши не видели ничего особенного.
– Ясно, хотя знак можно было передать и через гонцов.
– Да. Были гонцы.
– Ясно. Значит, бележи действуют по плану, который им могли передать гонцы. Так, Тихомир, – вновь обратился Дедил к Сергуну, – смотри тут за северной стороной, я пройду до Кобяка. Может, и он там. Прознаю, что за дела творятся.
– Понял, Заруба. А у тебя, на востоке-то что?
– Ко мне гонец не приходил, значит, там все, как было.
– Понятно.
Дедил прошел к восточным стенам, прошел внутреннюю, вышел к внешней, поднялся на башню.
Сторожа оживились, увидев вождя.
– Что в стане бележей? – спросил Дедил.
Старший дозора вышел вперед:
– Ничего, все спокойно.
