– Привет, мама, это я. Вот, привезла Элоизу. Она спит, так что сегодня тебе не удастся с ней пообщаться. Дела у нас потихоньку налаживаются, хотя Джек ужасно тоскует. Больно видеть его таким. Я привыкла, что он вечно сам веселится и меня веселит. Как ни странно, мы поменялись ролями. Впрочем, это даже к лучшему. Мне давно уже пора отказаться от роли беспомощного ребенка, а с таким братом, как Джек, это непросто. Раньше мне казалось – быть взрослой означает делать все то, что обычно делают взрослые. Я ошибалась. Взросление – это не замужество, уютная квартира и книжный клуб; это когда несешь ответственность за свои действия и принимаешь последствия. Так что да, мама, я по-настоящему взрослею и…
Почувствовав чье-то присутствие, Джоуи замолкает и оборачивается. У нее за спиной стоит мужчина в футболке с изображением группы «Стоун Роузес» и шортах цвета хаки. Морщинистое лицо, небрежная стрижка, букет красных тюльпанов.
– Привет, дочка, – говорит он.
– Привет, папа, – отвечает Джоуи.
– Вот, принес маме цветы. – Он нервно похлопывает букетом о ладонь.
– Я тоже.
Он переводит взгляд на коляску. Его глаза наполняются слезами.
– Это?..
– Да, это Элоиза.
Он кивает, подавляя слезы.
– Ничего себе, подумать только.
– Она спит. Не разбуди ее.
Некоторое время они молчат.
Между ними тяжело падает крупная дождевая капля, потом еще одна. Оба смотрят в небо, затем друг на друга.
– Ну что, идем? – говорит Джоуи.
– Может, по бокальчику? – предлагает отец.
– Да, было бы неплохо.
– 69 –
20 апреля 2018 года
Милая моя Элоиза!
С днем рождения! Сегодня тебе исполнился год. Я не видела тебя триста шестьдесят три дня.
Папа и тетя Джоуи показывают мне фото и видео и рассказывают, что ты уже умеешь делать. Я попросила их не приводить тебя сюда. Не хочу, чтобы ты считала меня странной женщиной в жутком месте, куда приходится идти, вместо того чтобы спокойно играть дома. Не думай обо мне, наслаждайся детством, ведь у тебя самый лучший папа на свете и тетя Джоуи, которая в сто раз веселее, чем я. Надеюсь, однажды меня отпустят домой, и я стану твоей новой доброй знакомой. Или нет. Как захочешь, все в твоих руках.
Но прежде чем этот день настанет, тебе нужно понять, почему я сделала то, что сделала. Я должна объяснить, зачем причинила вред другому человеку, и в результате меня разлучили с тобой и с папой. Поэтому я пишу это письмо, а когда ты подрастешь, папа передаст его тебе.
Как бы я хотела сказать: это был несчастный случай, я не виновата и никогда не решилась бы на такое, если бы знала, какую цену придется заплатить. Увы, это неправда. Думаю, к тому времени, как ты прочтешь мое письмо, ты и сама все поймешь.
Я пришла в дом той женщины с намерением причинить ей вред. Я отправилась туда, понимая: есть шанс – по моему мнению, ничтожный, – что меня поймают, и мне придется на долгие годы покинуть вас с папой и пропустить все хорошее в вашей жизни. Я надеялась, что полиция решит, будто это сделал ее муж, и посадит его в тюрьму, однако мои надежды на оправдались. Поэтому я здесь, а ты там. Приходится признать: я сама во всем виновата.
Папа расскажет тебе о моей младшей сестре Виве и о том, что с ней случилось. Но мне важно, чтобы ты узнала обо всем от меня, ведь главная причина произошедшего – то, как я к ней относилась, и никто другой об этом не расскажет.
Когда родилась Вива, мне было два года, и я ужасно злилась из-за ее появления в моей жизни. Я много лет сердилась на маму и папу: наверное, они решили, будто я недостаточно хороша для них! Меня бесило, что приходится делить родителей с кем-то еще, и не просто с кем-то, а с мелкой пухлой девчонкой с ямочками на щеках и сверкающими глазами, на которую все умилялись. У Вивы вечно было хорошее настроение, она любила играть, обниматься и целоваться. Когда она пошла в школу, все хотели с ней дружить. Вива казалась полной моей противоположностью; у меня ушли годы на то, чтобы завести подруг, и то я держала их на расстоянии и никогда не приглашала домой, оберегая свое личное пространство. Я была интровертом, а Вива – экстравертом. С годами мы научились сосуществовать. Она равнялась на меня, потому что я умная и самодостаточная, а я восхищалась ее общительностью и легким характером.
Я любила ее больше всех на свете, но никогда не говорила об этом, а зря. Каждый день я жалею, что ни разу не сказала ей, как много она для меня значит, как сильно я ее люблю. А потом ей исполнилось четырнадцать, и наша жизнь начала разваливаться. Вива становилась все тише. Она похудела, стала угрюмой, отвечала односложно. В ее глазах потух свет. На мои расспросы она говорила: все в порядке. И все же я знала – не в порядке. Ходили слухи, что в школе ее обижает какая-то девочка, но у меня не было доказательств, а Вива отказывалась обсуждать эту тему.
И вот однажды моя несмышленая, веселая, бойкая, говорливая, замечательная младшая сестричка ушла в школу и не вернулась.
Через несколько дней после смерти Вивы мама обнаружила ее дневник. Скорее всего, ты уже знаешь, что в нем было, папа наверняка тебе рассказал. Вива влюбилась в своего учителя, и он, в свою очередь, проявлял к ней внимание – как по мне, слишком пристальное. Он поощрял ее, заставил думать, будто она не просто ученица, а важная часть его жизни. В день своей гибели Вива написала в дневнике, что он ждет ее где-то в городе. Она решила пойти туда, к нему, однако его там не оказалось: он допоздна задержался в школе. Может, Вива думала, что он хочет спасти ее от мучительницы, что он – ее последняя надежда? Никто так и не узнал, зачем моя сестра пошла туда, но когда он не появился, она от горя покончила с собой. А с ее жизнью прекратилась и моя.
У тебя пока нет братьев и сестер, поэтому ты не можешь представить весь калейдоскоп эмоций, которые они приносят в твою жизнь. Любовь и ненависть, веселье и ссоры, соперничество и дружба. Никто не знает тебя так, как брат или сестра. Они всегда рядом с тобой, каждые унылые каникулы, каждый выходной, каждый раз, когда родители ругаются, каждое скучное Рождество, каждый день рождения. Они – часть тебя. Мы с Вивой были продолжением друг друга: я начинала предложение, а она заканчивала, и наоборот.
После смерти Вивы я перестала чувствовать себя полноценной личностью. Без нее я превратилась в пустое место. Мой мир почернел. С годами чернота выцвела, но не исчезла. Даже в день свадьбы я жалела, что рядом нет Вивы.
Многие теряют родных, но не все поступают так, как я. Я не оправдываю свой выбор и свои действия, просто хочу объяснить, что заставило меня совершить этот непростительный поступок. Дневник Вивы раскрыл нам глаза не только на ее чувства к учителю по английскому, но еще и показал ужасную, шокирующую картину травли, которой мою сестру подвергала девочка по имени Никки Ли. Не буду вдаваться в детали, они слишком отвратительны. Отлично помню: мне было шестнадцать лет, я читала дневник, и по моим щекам текли слезы. Тогда я поклялась: если встречу Никки Ли, то прикончу ее собственными руками.
