– Вы не могли бы показать его старшему инспектору Макину?
– Да, разумеется. Погодите минутку, он должен быть где-то здесь… Вот. – Джек достает с полки у задней двери пакет и передает Роуз. – Можете взглянуть.
Это вязаное бежевое одеяло с желтыми и голубыми шариками по краям – теоретически кролики; если бы Джек утром не объяснил, Роуз никогда бы не догадалась.
– Миссис Фицуильям сказала, это подарок для малышки. Она впервые решила что-то связать, поэтому извинилась, что получилось не очень красиво.
– Миссис Маллен, вы присутствовали при этом разговоре?
– Джек позвал, и я пришла из кабинета.
– Вы стояли в коридоре?
– Да, – подтвердил Джек. – Мы все стояли в коридоре.
– Вы не пригласили миссис Фицуильям войти?
– Нет. – Джек едва не плачет. – Теперь мне совестно, что мы не позвали ее посидеть. Понимаете… она была такая простуженная и выглядела совсем нездоровой, а Ребекка беременна, и я подумал… мы подумали… В общем, мы ее не пригласили. – Он шмыгает носом. В его глазах стоят слезы.
– Итак, миссис Фицуильям вручила вам подарок. Что дальше?
– Мы горячо ее поблагодарили. Я сказал: «Надеюсь, сегодня вечером родные окружат вас заботой». Она ответила: «Это вряд ли. Муж работает допоздна, а сын впервые идет на школьный бал». Мы немного поболтали, она рассказала, что ее сын пригласил девушку на бал, а та испугалась. Миссис Фицуильям пообещала как-нибудь позвать нас на ужин, попрощалась и ушла.
– Что было дальше?
– Я уехал в больницу.
– А вы, миссис Маллен?
– Вернулась в кабинет, к работе.
– Кем вы работаете?
– Системным аналитиком в бухгалтерской фирме.
– То есть вы хорошо разбираетесь в компьютерах?
– Не лучше других.
– А мистер Баттер, ваш зять? Он сказал, что вернулся от матери примерно в семь вечера. Вы его видели? Или, может, слышали, как он пришел?
– Нет.
– А Джозефина Маллен, сестра вашего мужа? Она говорит, что вернулась домой примерно в восемь вечера. Вы слышали, как она пришла?
– Нет. Я работала у себя в кабинете до девяти часов, пока не услышала полицейскую сирену.
Роуз делает глубокий вдох, готовясь направить разговор в нужное русло.
– Миссис Маллен, Джозефина дала показания: вчера вечером, примерно в восемь десять, она поднималась по лестнице на второй этаж и заметила, что вы поставили картонную фигуру вашего мужа прямо напротив окна кабинета.
Воцаряется хрупкая тишина.
– Что?
– Прошлым вечером она проходила мимо вашего кабинета и заметила, что картонная фигура вашего мужа передвинута из угла к окну.
– Неправда!
Роуз снова делает вдох и улыбается.
– Можно посмотреть?
– Конечно.
Ребекка легко поднимается по лестнице – довольно неожиданно для женщины на позднем сроке.
– Заходите.
У стены стоит письменный стол, у другой – небольшой диванчик, несколько стеллажей. Роуз оглядывает кабинет, подмечая детали, которые ожидала обнаружить. На столе – фото в рамке: улыбающаяся девочка с длинными темными волосами обнимает бордер-колли. В углу – картонная фигура Джека Маллена. Роуз подходит к эркерному окну: весь Нижний Мелвилл как на ладони. А еще отсюда можно заглянуть в такое же эркерное окно дома Фицуильямов. Роуз смотрит на кусты, из которых миссис Трипп наблюдала за особняками «Мелвиллских высот», переводит взгляд на письменный стол Ребекки.
– Благодарю вас, миссис Маллен.
Спустившись на первый этаж, Роуз останавливается.
– Это ваше, миссис Маллен? – спрашивает она, указывая на длинное черное шерстяное пальто. Под воротником пропущен темно-красный шарф.
– Да, – отвечает Ребекка, едва заметно запнувшись.
– Вы не могли бы надеть его?
– Прошу прощения, не понял, – вмешивается Джек.
– Просто чтобы устранить подозрения, мистер Маллен.
– Подозрения? Относительно пальто моей жены?
– По ходу следствия свидетельница упомянула об одной детали. Сейчас мы посмотрим на пальто, и все сомнения отпадут сами собой. Прошу вас.
Джек и Ребекка переглядываются. Наконец Джек пожимает плечами. Ребекка снимает пальто с крючка, Филип помогает ей надеть его. Роуз мысленно отмечает большую пуговицу, застегнутую над животом, обменивается взглядами с Филипом и улыбается.
– Отлично, благодарю вас, – бодро говорит она. – А теперь еще несколько вопросов, если не возражаете.
Они возвращаются на кухню и занимают свои места.
– Давайте отвлечемся от вчерашнего вечера и вернемся в прошлое. Миссис Маллен, не могли бы вы рассказать нам, что происходило в девяносто седьмом году, когда вы жили в Бертоне-на-Тренте?
Мистер Маллен снова недоволен.
– Э-э… что-то мне это не нравится. Сперва моя сестра, теперь…
– Мистер Маллен, понимаю ваше беспокойство, однако в ходе расследования мы обязаны рассмотреть все версии, даже маловероятные. Мы могли бы забрать миссис Маллен в участок для допроса, но, учитывая ее состояние, лучше этого избежать. Поэтому, если не возражаете, давайте продолжим.
Роуз широко улыбается, и Джек улыбается в ответ – он явно не способен проявить невежливость.
– Благодарю. – Роуз переводит взгляд на Ребекку. – Миссис Маллен, понимаю, вам тяжело вспоминать об этом, и все же я прошу вас рассказать, что случилось в девяносто седьмом году с вашей сестрой. Пожалуйста.
– Откуда вы?..
– Просто знаем, и все.
– Но как это связано с…
– Возможно, никак. Тем не менее нам нужно это обсудить и обдумать.
Ребекка смотрит на Джека. Тот накрывает ее руки своими.
– Моя сестра покончила жизнь самоубийством.
– Как ее звали?
– Женевьева. Вива. Вива Харт.
– Почему она покончила с собой?
– Мы не знаем. Она не оставила записку. Ее травили в школе.
– Вероятно, после смерти сестры вы нашли ее дневник.
– Да.
– Прочитав его, ваши родители обратились в полицию с заявлением против одного из учителей Женевьевы.
– Да.
– И этого учителя звали Том Фицуильям.
Джек Маллен изумленно смотрит на жену и издает невнятный звук.
Ребекка опускает голову.
– Я не знаю, как его звали. Знаю только, что он преподавал английский.
– У нас есть копии избранных страниц из ее дневника. Ваши родители принесли их в полицейский участок Бертона-на-Тренте. Там точно указано имя этого учителя: Том Фицуильям. Его вызвали на допрос и отпустили через тридцать пять минут без предъявления обвинения. А теперь, двадцать лет спустя, вы живете с ним по соседству.
