Дженна закатила глаза и вытащила из рюкзака учебники. Действительно, ходили слухи, что до Мелвилла мистер Фицуильям работал где-то в Уэльсе. Возможно, это правда, хотя остальное…
Она прошла на кухню, сделала себе низкокалорийный горячий шоколад с маршмеллоу, взяла в одну руку кружку, в другую – учебники, поднялась в свою комнату и устроилась с ногами на кровати.
– Он там? – крикнула мама.
Дженна даже не стала выглядывать в окно. Разумеется, безобидный сосед-очкарик, как всегда, сидит за компьютером.
– Нет, никого нет.
Она достала телефон, чтобы написать Бесс сообщение или позвонить. Ей не терпелось рассказать подруге о странном разговоре с сыном мистера Фицуильяма. Дженна открыла «Вотсап» и уже занесла палец над кнопкой видеозвонка, но передумала: наверняка Бесс еще сидит в кафе «Неро» с девчонками. Она включила ноутбук и набрала в поисковике «Том Фицуильям Молд».
Мистера Фицуильяма перевели в Молд в январе четырнадцатого года. За два года он превратил местную школу, находящуюся на грани закрытия, в одно из лучших учебных заведений Уэльса и в начале шестнадцатого года приехал в Мелвилл. До Молда он работал в Тауэр-Хамлетс, а до того – в Манчестере. А до Манчестера, в две тысячи первом (то есть в год рождения Дженны), он был назначен исполняющим обязанности директора школы в Бертоне-на-Тренте, где преподавал с двадцати восьми лет.
Мистер Фицуильям безупречно чист, его репутация безукоризненна. Где бы ни появлялся, он нес с собой лишь свет и гармонию. Вокруг – счастливые дети и солнечное сияние. Тем не менее женщине из Озерного края мистер Фицуильям не нравился, маме Дженны тоже, а теперь без видимой причины Дженна и сама почувствовала к нему неприязнь.
Может, женщина из Озерного края сумасшедшая? Тогда, выходит, и у Дженны не все дома. Она вспомнила свой разговор с Фредди Фицуильямом, и в ней проснулось любопытство. Что он хотел сказать, не мог ли пролить свет на странные вещи, которые она чувствует?
Дженна закрыла ноутбук, снова взяла телефон и проверила «снэпчат»: от Бесс сообщений нет. На нее навалилась безмерная тяжесть, как будто она совершенно одна, а жизнь схлопывается, как ловушка, и ничего тут уже не поделаешь.
– 31 –
Поднявшись на холм, Фредди кое-как отдышался и побрел к дому. Он не собирался заговаривать с Дженной Трипп, даже не ожидал ее встретить. Иногда он видел Дженну по дороге из школы; она всегда ходила с Бесс или другими девчонками, а в этот раз, как ни странно, шла одна. Словно так и было задумано, именно в тот момент, когда в жизни Фредди всплыла та история в Озерном крае. «Наверное, это судьба», – подумал Фредди. (Глупость какая: разве может такой умный парень размышлять о судьбе и предопределении?) Внезапно Дженна обернулась и посмотрела на него в упор. Фредди охватила паника: он к ней слишком близко. Неприлично близко. Единственный способ поправить положение – сделать вид, что он пытается догнать ее и поговорить.
Ему удалось кое-как завязать беседу. Вероятно, впервые с десяти лет он первым заговорил с незнакомой девочкой. Оказывается, Дженна Трипп вблизи даже симпатичнее, чем на расстоянии; губы у нее пухлые и мягкие, под форменным пиджаком просматривается грудь – вполне невинно и в то же время чрезвычайно волнующе. Фредди не мог посмотреть ей в лицо, потому что ему невыносимо хотелось коснуться ее губ, а если опустить взгляд – тогда еще хуже, ведь там грудь, поэтому он принялся сосредоточенно рассматривать ее плечо: так безопаснее.
А потом до него дошло: зря он заговорил с Дженной. Она расскажет отцу, и тот догадается, что Фредди подслушал их разговор с мамой. К тому же он до сих пор не понял, что именно хочет выяснить. Не следовало подходить, не выработав линию поведения. После этой встречи остался привкус замешательства, стыда и унижения, поэтому Фредди решил перевести дух и собраться с мыслями, прежде чем идти домой.
Открыв входную дверь, он едва не опрокинул стремянку. Под ногами зашуршала пленка. В нос ударил запах свежей краски. Из кухни донесся мамин смех – совершенно непривычный звук.
Мама стояла у кухонного стола, грея ладони о кружку с чаем, а Альфи-маляр в рабочем комбинезоне расположился за столом, закинув ступню на колено, пил чай и рассказывал какую-то историю, смешнее которой мама явно в жизни не слышала.
– Добрый вечер, приятель, – поздоровался Альфи-маляр.
– Еще день, – педантично поправил Фредди, и у него на душе немного полегчало.
– Привет, милый. – Мама улыбнулась. Фредди и не подозревал, что она умеет так улыбаться. – Альфи рассказывает, как работал садовником в каком-то ужасном отеле на Ибице. Ты не представляешь, что творится на этих курортах!
Во взгляде маляра сквозило смущение. Похоже, он не рассчитывал, что его истории вызовут такое веселье.
– В общем, – Альфи рассеянно побарабанил по кружке большими, заляпанными краской пальцами и опустил великанскую ступню на пол, – пора мне вернуться к работе. Хочу еще раз прокрасить плинтусы перед уходом. Спасибо за чай, Никола.
Фредди пристально взглянул на работника, пытаясь разглядеть дурные намерения, темные мысли или просто какую-то неправильность. Однако в этом здоровяке не чувствовалось зла: безобидный парень, не обремененный амбициями и интеллектом. Тем не менее из-за него мама забила на утреннюю пробежку, гоняет чаи на кухне, хохочет во все горло и прямо-таки сияет от радости.
Добавив к головоломке, в которую превратилась его жизнь, еще одну деталь, Фредди ушел к себе в комнату.
Фредди совершенно забросил «Мелвиллское дело». Он больше не протоколировал все, что видел из окна спальни, и не фотографировал Дженну Трипп и Бесс Ридли в физкультурной форме. Жизнь Нижнего Мелвилла больше не представляла для него интереса. Теперь все его мысли занимала Ромола Брук. Фредди не просто следил за ней, а отдавал дань уважения. Почитал. Восторгался. Изучал. Постигал. Он завел новый журнал под названием «Дело Ромолы».
Почти каждый день Фредди провожал Ромолу до дома, если у них уроки заканчивались одновременно. В прошлый раз она по дороге зашла в супермаркет и купила заварное печенье и собачий корм. Фредди занес этот факт в свой журнал – на случай, если когда-нибудь соберется купить ей печенье. А сегодня Ромола не была в школе. Фредди прождал десять минут, пока сторож не запер ворота. Не беда: всегда можно найти ее в Интернете.
Фредди поставил на стол чашку с ромашковым чаем, ослабил галстук и открыл беседу, которую Ромола вела в «Инстаграме» с девчонкой под ником ЛуизаМерик-Джонс. Скука смертная: учитель несправедливо отругал их подругу во время ланча, та ударилась в слезы, и теперь все подумывают подписать петицию против несправедливого обращения. Фредди уже хотел закрыть «Инстаграм» и найти занятие поинтереснее, как вдруг в беседе появился коммент насчет весеннего бала.
Оказывается, через две недели будет праздник, в котором участвуют девочки из школы Ромолы и мальчики из школы Фредди.
Пару недель назад он не обратил бы внимания на такую ерунду, но сейчас для него словно открылся портал в иной мир.
