ДП: Ну, знаете, при определенных обстоятельствах люди на многое способны. Мы каждый день читаем об этом в газетах. Так что да, пожалуй, способна.
– 18 –
20 февраля
Отель в Севилье – настоящая дыра. Понятно, что за триста тридцать фунтов не стоит на многое рассчитывать, но впятером в трехместном номере, где в угол втиснуты две раскладушки, а чемоданы пришлось выставить на балкон, – это уж слишком. В ванной воняет, простыни рваные и пахнут так, будто их кипятили в помоях. Бесс даже нашла за унитазом использованную прокладку.
– Хочу домой, – заявила она, обняв подушку. – Туда, где на полу лежит ковер, а в ванной чисто и нет использованных прокладок. Знаете что… если мы покажем мистеру Фицуильяму нашу комнату, он наверняка добьется, чтобы нам ее поменяли.
В дверь постучали. Лотти открыла, в дверном проеме показалась компания ребят. Они наперебой заглядывали друг другу через плечо, горя желанием посмотреть, как устроились девчонки. Дженна, Бесс, Лотти, Тиана и Руби – самые популярные девушки в одиннадцатом классе: все как на подбор симпатичные и постоянно тусят вместе.
– Вот хрень! Ваш номер – полный отстой, – заявил один из парней.
– Мы в курсе, – отозвалась Бесс. – А у вас как?
– У нас круто, даже есть что-то типа гостиной.
– Точно, настоящий люкс.
– Бог ты мой! – Бесс раздраженно развела руками. – Прикиньте, у них гребаный люкс, а у нас?.. – Она вскочила. – Я иду к мистеру Фицуильяму. Дженна, ты со мной?
Та кивнула, надела кроссовки, и они с Бесс решительно двинулись по темному коридору, в конце которого располагались номера для учителей.
Мистер Фицуильям открыл дверь, столь же бодрый и свежий, как и в пять тридцать утра.
– Приветствую, юные дамы. Чем могу помочь?
– Наша комната, сэр, совершенно нас не устраивает, – сказала Бесс. – Там невозможно находиться, честное слово. – Она нервно прикрывала рот руками, ее голос звучал еще более визгливо, чем обычно.
Мистер Фицуильям переступил с ноги на ногу, сложил руки на груди и пристально взглянул на Бесс.
– Что именно вас не устраивает?
– Нас пятеро, а кровати всего три, плюс две раскладушки, старые и драные. Повернуться негде, даже чемоданы пришлось выставить на балкон, сэр.
Мистер Фицуильям кивнул. К удивлению Дженны, он воспринял их жалобу всерьез.
– А Коннор Мейтс сказал, у них люкс с гостиной. Это нечестно, сэр, мы ведь одинаково заплатили за поездку.
– Давайте посмотрим на ваш номер. Показывайте дорогу.
Бесс торжествующе взглянула на Дженну. Та пожала плечами.
Завидев мистера Фицуильяма, остальные девочки подобрались и приосанились.
– Ну что ж, юные дамы, – сказал он, оглядев комнату, – вынужден согласиться: это совершенно неприемлемо. Предоставьте дело мне. Я поговорю с администратором, попробуем подобрать вам другой номер. Скоро вернусь. – Он с улыбкой коснулся рукой виска, словно отдавая честь, и удалился.
Девочки несколько мгновений ошарашенно смотрели друг на друга и наконец нервно расхохотались.
– Бог ты мой, – простонала Лотти, – он такой клевый.
– Точно, – согласилась Тиана. – Любой другой препод велел бы нам заткнуться и не ныть.
– Во-во, – поддакнула Лотти.
– Отвалите все, – заявила Бесс. – Он мой.
– Ты чего? – удивилась Руби. – Он же старый.
– Не старый, а зрелый, – возразила Бесс. – Как вино. Или сыр. Я люблю его, честное слово, люблю.
– Ага, так и есть, – кивнула Дженна.
Полчаса спустя Дженна и Бесс переселились в отдельный номер с огромной двуспальной кроватью, диваном, видом на парк и ванной с двумя раковинами. Кроме того, администрация отеля прислала им в качестве извинения вазу с фруктами. Теперь девочки сидели с ногами на диване, смаковали сладкий испанский виноград и радовались неожиданной удаче.
– У меня тост, – объявила Бесс, и они с Дженной чокнулись пластиковыми бутылками с водой, – за мистера Фицуильяма, бога среди людей.
Через полчаса им предстояло мероприятие, которое мистер Фипп назвал «Сэндвич и немного культуры». В расписании поездки говорилось, что они отправятся на площадь Испании, посетят местный рынок, где каждый сам купит и оплатит еду, общаясь только по-испански, а потом пойдут смотреть мосты. Погода стояла хорошая; не так жарко, как летом, зато гораздо лучше, чем в Бристоле (пять градусов и дождь).
Дженна вытащила из чемодана косметику и разложила вокруг своей раковины. Лицо в зеркале казалось серым и усталым.
– Интересно, какая у него жена? – спросила Бесс из комнаты.
Дженна закатила глаза.
– Наверное, молодая, стройная и сексуальная.
– Ага, не иначе.
– С огромными сиськами. И они все время занимаются сексом, – продолжила Дженна, подкрашивая ресницы, – как порнозвезды.
– Ой, Джен, да хватит тебе!
Дженна оглядела свой обновленный образ, взяла блеск для увеличения объема и аккуратно нанесла на губы.
– Ладно, я пошутила. Я видела его жену… Она совсем не такая.
– Молодая?
– Ну да, моложавая. Моложе, чем он. Вечно в трениках и бейсболке.
– Хм-м… – задумчиво протянула Бесс. – Так выглядят почти все женщины в Мелвилле.
У Дженны звякнул телефон. Сообщение от мамы.
«Ты передвигала мусорный бак утром? Он повернут не в ту сторону».
Дженна закрыла глаза. Она не трогала мусорный бак. В пять утра было еще темно, и она его просто не заметила.
«Да, передвинула».
«Зачем?»
«За ним сидела кошка».
«Какая кошка???»
О господи, теперь даже кошки участвуют в заговоре.
«Не знаю. Черная. Да не волнуйся ты так».
«Ты видела зловещий знак на масле? Похоже на свастику. Вот, полюбуйся».
Дженна невольно ссутулилась. Через секунду телефон снова звякнул: фотография масла в масленке. На бруске виден след от ножа; вчера вечером Дженна намазывала булочку. Ничего общего со свастикой.
«Я вчера ела булочку, намазала ее маслом».
«Ну ладно, – ответила мама. И через мгновение: – Напомни, когда ты возвращаешься».
«В пятницу утром».
«А где ты?»
«В Севилье».
«Хорошо. Я люблю тебя».
«И я тебя».
Дженна выключила телефон и застыла, не сводя взгляда с черного экрана. Раздался стук в дверь, Бесс открыла. На пороге стоял мистер Фицуильям, подтянутый и свежий, в темно-синей толстовке и плотных брюках.
