– Карстон-сел, двадцать пять? – доставая тонкую папку, спросил он.
– Да.
– Что ж, госпожа Дерт, какую сумму вы рассчитываете получить?
– Сто олдеров.
– Так, посмотрим. В прошлый раз вы брали сто десять олдеров на три года. Но выплаты процентов были нерегулярными, а последний платеж вы задержали больше, чем на месяц.
На лице служащего промелькнуло едва заметное недовольство.
– У меня были некоторые обстоятельства, не позволившие расплатиться в срок.
Я смотрела на Кроули, посылая тому волну доверия и благодушия, и надеялась, что моя магия сработает. Но, похоже, новая стеклянная перегородка, отделяющая работников банка от клиентов, полностью защищала сотрудников от воздействия извне.
– Прошу прощения, госпожа Дерт, вам придется немного подождать, – в голосе служащего сквозило вежливое сожаление.
– Но…
Договорить я не успела. В тишине зала что-то произошло, мне показалось, что воздух задрожал, завибрировал, сгустился и стал похожим на сливочное масло. Странное ощущение. Я услышала неясный шум, обернулась и увидела стремительно пересекающего холл лорда Кейна – владельца банка и главного ловеласа не только Уэстена, но и всей округи. О его победах не слышал разве что глухой, а я глухой никогда не была.
Сердце неровно дернулось. Дыхание сбилось, и мне пришлось приложить усилие, чтобы взять себя в руки.
– Горди, через несколько минут должен прийти господин Блайт, – донесся до меня низкий голос владельца «Кейн-Империал».
Лорд Кейн на ходу просматривал какие-то бумаги, а рядом с ним семенил маленький, похожий на мяч для скрибола человечек, одетый во все черное и больше напоминающий не клерка, а гробовщика.
– Да, лорд Кейн, – голос Горди оказался удивительно высоким и тонким, как у маленькой девочки.
– Проследи, чтобы барон без задержек прошел сразу ко мне.
– Хорошо, лорд Кейн, – пискнул Горди.
Хозяин банка быстро миновал зал и исчез за одной из дверей, а я, вспомнив, зачем пришла, повернулась к Кроули.
– Итак, вам нужны сто олдеров на… Минуточку.
Он отвлекся на зазвонивший переговорник. Вот, кстати, еще одна новинка. Такие устройства только входили в обиход и завести их могли лишь самые обеспеченные жители Эшера.
– Кроули, – ответил служащий, молча выслушал говорившего, а потом оторвал трубку от уха, удивленно посмотрел на нее и аккуратно положил на рычаг.
– Простите, госпожа Дерт, но банк не может выделить вам необходимую сумму, – после небольшой паузы, произнес Кроули.
– Но почему?
– Видите ли, это новые правила банка. Клиент, не оправдавший нашего доверия, больше не способен быть заемщиком «Кейн-Империал».
– Я могу как-то убедить вас в своей кредитоспособности?
Я не собиралась уходить ни с чем.
– Что, простите? – перевел на меня рассеянный взгляд Кроули.
– Я говорю, что постараюсь выплатить ссуду без задержек.
– У вас есть залог?
– Нет, но…
– А поручители? Вы можете представить нам поручителей?
– Нет, но…
– Всего доброго, госпожа Дерт, – отрезал Кроули, возвращая папку с моим именем обратно в ящик.
– Думаю, я могла бы попробовать найти поручителей.
Я не хотела сдаваться так просто. Мне нужны были деньги, и я собиралась их получить.
– В таком случае, мы продолжим этот разговор после того, как вы приведете с собой двух уважаемых граждан, у которых есть вклады в нашем банке. Прощайте, госпожа Дерт.
Кроули дежурно улыбнулся и склонился над листом с длинными колонками цифр. Что ж, понятно. Этого сухаря ничем не проймешь.
Я взяла со стола свою сумочку, развернулась и пошла к выходу, раздумывая на ходу, кого взять в поручители. Может, поговорить с бакалейщиком Барнсом? Он всегда хорошо ко мне относился. Или зайти к господину Мунку? Старый букинист уверял, что с радостью готов мне помочь. Вот только рискнет ли он за меня поручиться?
На улице было по-прежнему сыро, но дождь уже закончился, и я решила сэкономить на ребсе и пройтись пешком.
– Госпожа Дерт! – послышался с противоположной стороны улицы высокий пронзительный голос. – Какая приятная встреча.
Я повернулась и беззвучно застонала. О нет! Долли Марчем, первая сплетница Уэстена. Только ее мне сегодня и не хватало!
– А что вы делаете так далеко от дома? – продолжала кричать Долли.
Она торопливо перешла через дорогу и загородила тротуар, не позволяя мне пройти.
– Да еще и в такую погоду, – маленькие черные глазки жадно обежали меня с ног до головы и замерли на лице. – Ах, дорогая, я слышала про доктора Стрейна, – с сочувствием произнесла Марчем.
Ее крупное, туго перетянутое корсетом тело колыхнулось мне навстречу. Могучая грудь быстро поднималась и опускалась, а из маленького рта с присвистом вылетало хриплое дыхание, но Долли, невзирая на астму, была полна решимости выяснить все подробности моей несостоявшейся помолвки.
Надо же, как быстро распространяются новости!
– Ох, я так и знала, милочка, – отдышавшись, сказала Долли и ухватила меня за руку. – Мне очень жаль, вы были такой красивой парой! Ума не приложу, что же между вами произошло?
Цепкий взгляд впился в мои глаза, выискивая там ответ на свой вопрос.
– Обычное несходство характеров, – я беспечно пожала плечами.
– Ну да, ну да, – закивала головой Долли, и перья на ее шляпе смешно задергались в такт. – Это очень важно, чтобы характеры подходили. Я всегда говорю, что это самое главное для счастливого брака.
М-да. Видно, поэтому сама Марчем так и осталась старой девой. Мало найдется мужчин, способных выдержать все грани ее характера.
– Бедняжка доктор Стрейн! – не отступала Долли. – Боюсь, его матушка очень расстроена, она так надеялась понянчить внуков.
Расстроена? Ха! Скорее наоборот. Старая грымза просто счастлива, что сумела избавить своего единственного отпрыска от «матерой хищницы и охотницы за деньгами». Это ее дословное выражение, переданное мне Розмари, моей подругой по пансиону. Родители Роз живут по соседству с госпожой Стрейн, и подруга лично слышала, как называла меня потенциальная свекровь. «Мой бедный неопытный мальчик угодил в руки этой беспринципной особы, – негодовала Амелия Стрейн. – Но ничего. Кэролайн Дерт плохо меня знает, если рассчитывает, что ее смазливая мордашка перевесит материнскую любовь. Я не допущу, чтобы какая-то нищая вдова заграбастала в свои ловкие ручки блестящее будущее моего сына». Вот так вот. Блестящее будущее… Что ж, Гордон действительно оказался хорошим сыном и не пошел против воли маменьки, не стал объявлять о нашей помолвке. А я… А мне теперь предстоит испытать на себе всю любовь уэстенского общества к сплетням. Боюсь, что если не случится чего-то более скандального, местные кумушки еще долго будут перемывать мне косточки при каждом удобном случае.
