– Я сейчас засну.
И тут Сабина вспомнила, о чем хотела ей рассказать.
– Только вот еще что, – шепнула она. – Мне сегодня совершенно невероятный сон приснился. Про Парсифаля и Фана. Я сны никогда не запоминаю, но этот до сих пор перед глазами стоит.
– Расскажи, – проговорила Китти из глубокого колодца сомкнутых рук Сабины. – Мне они все время снятся.
Рано утром в день свадьбы Берти и Хааса Аллайанс накрыло пушистым белым покрывалом в два дюйма толщиной. Обновленный снег сиял свежестью. К семи снегоочистители вернулись в свои ангары, а к восьми выглянуло солнце, и безоблачно-синее небо раскинулось над простором от Вайоминга до Айовы. Окруженная бушующим морем родственников Берти старательно наслаждалась днем, которому предстояло стать самым счастливым в ее жизни. Через две недели ей должно было исполниться тридцать. Берти принадлежала к поколению, которое еще помнило, что на свадьбу обязательно надо надеть что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое. Здесь были все преподаватели и обслуживающий персонал Эмерсоновской начальной школы, а также средних и старших классов, в которых Хаас преподавал химию, и гости из Академии Сент-Агнес. Приехали двоюродные и троюродные братья и сестры из Хемингфорда и Скотсблаффа, двое родственников из Шеридана, что в Вайоминге. Брат Эла Феттерса Росс с женой приехали аж из канзасской Топики, хотя многие годы от них не было ни слуху ни духу. Из всего семейства на церемонии отсутствовал лишь Говард Плейт, впрочем, его никто и не ждал.
Китти и Дот помогли Берти облачиться в платье, купленное ею в Линкольне более двух лет назад еще на помолвку. Сабина сделала невесте прическу. Берти хотела ради такого торжественного случая поднять волосы, но побоялась, что откроется бритый затылок со швами. Да и вообще, сказала она, Хаасу больше нравится, когда она распускает волосы.
– Три мои красавицы! – воскликнула Дот, глядя на двух своих дочерей и Сабину, которую теперь тоже к ним причисляла. – Все выросли, и все от меня уезжают.
– Выросли мы уже давно, – сказала Берти, покрывая губы блеском. – А что до второго пункта, то мы с Хаасом отправляемся в Сан-Франциско всего на пять дней.
– А я вообще никуда не уезжаю, – заметила Китти.
– Ты в Калифорнию переезжаешь. – Дот подняла трен платья Берти, встряхнула его и опустила.
– Я вовсе не сказала, что переезжаю в Калифорнию: ты перепутала! Вот что значит возраст, мама! Это Сабина уезжает в Калифорнию.
– А ты с ней едешь.
– Я сказала, что мы с мальчиками думаем съездить туда погостить.
– И хорошо бы подольше, – с надеждой добавила Сабина.
– Я еще не знаю, как получится, – сказала Китти.
– С Китти беда в том, что она сто лет будет думать, прежде чем решиться. Дай-ка мне пудру, пожалуйста! – Дот протянула руку к Сабине.
– Берти выходит замуж, – сказала Китти. – Давайте оставим Китти с ее бедами в покое хотя бы сегодня. Ладно? – Она пригладила фату к венку из белых шелковых роз на голове сестры. – Вот так. – Китти на шаг отступила. – Ну, полюбуйтесь!
Сабина вынула из холодильника букет ландышей. Все единогласно признали, что невеста выглядит великолепно.
– Мне полагается плакать, – шепнула Дот Сабине, усаживаясь на скамью, после того как проводила Берти по проходу к алтарю. – Ущипни меня, чтоб слезы пошли.
На свадебном обеде гостей угощали сэндвичами, нарезанными треугольниками, и снежно-белым свадебным тортом с розами из глазури. Музыкальное трио играло «Как прекрасен мир», а Берти с Хаасом танцевали свой первый свадебный танец в подвальном зале церкви. Хаас больше не казался робким. Он был счастлив. Дот танцевала со своим деверем Россом Феттерсом из Топики. Сабина танцевала с Гаем, а Го – со своей матерью, несмотря на то что по дороге мальчики твердо заявили, что больше одного танца присутствующие от них не дождутся. Танцы входили в программу развлечений – как и праздничное угощение с шампанским, хотя церемония происходила в час дня. Никто бы не заскучал, однако Берти еще неделей ранее попросила Сабину показать на свадьбе фокус.
– Не уверена, что это уместно, – ответила та.
– Всего один! – взмолилась Берти, сложив руки. – Все так порадуются!
– Но я ведь не настоящий фокусник, хоть и схожу здесь за фокусника. Я и самостоятельно-то никогда не выступала. Не думаю, что у меня получится.
– Ну, конечно же, у тебя получится, – сказала Берти. – А потом, будь Гай жив, он бы выступил. Держу пари, что ему захотелось бы показать фокус!
Да, он бы выступил. Он никогда не упускал случая продемонстрировать маленький пример волшебства. На их бракосочетании он вытащил Кроля из чаши для пунша – вот уж был фокус так фокус! Пришлось изготовить специальную чашу и специальный стол, а кролик в самый последний момент намок в пунше и предстал перед публикой липким и розовым с головы до хвоста. Все были в восторге.
– Всего один фокус! – молила Берти.
Сабина сжалилась над ней. Всю неделю она планировала показать номер с шариками и стаканчиками – сложную версию, в которой фигурировали полдюжины яиц и три живых цыпленка, благо раздобыть живых цыплят в Небраске труда не составляло. Но за день до свадьбы передумала.
Хаас вышел на середину танцпола. Одна стена зала была завалена грудами зимних ботинок и курток.
Из карманов торчали и вываливались шапки, перчатки и шарфы. Хаас прочистил горло:
– Люди, простите, минуточку! – сказал он.
Толпа танцующих, одетая в основном в темные костюмы и платья, заказанные по каталогу, подалась к нему. Казалось, такое неожиданное внимание ошарашило Хааса.
– Нам очень повезло сегодня, потому что у моей жены… – сделав паузу, он мотнул головой в сторону Берти, совсем недавно получившей возможность так называться, – имеется невестка, которая теперь и моя родственница, и это знаменитая фокусница Сабина Парсифаль, которая сейчас здесь, и мы попросили ее показать фокус! Сабина!
И Хаас легонько хлопнул в ладоши, задав тон вежливым аплодисментам.
Сабина вышла вперед, неся деревянный столик подходящей, как она посчитала, высоты. Подвести фокус не мог. Накануне она репетировала его весь день, снова и снова. Тасовала карты до боли в руках. И как бы ни перемешивала колоду, всякий раз получалось одно и то же. Фокус этот она не показывала никому, даже Китти. Возможно, не стоило демонстрировать карточный трюк гостям на свадьбе, да еще и в помещении церкви, но свадьба была не у кого-то, а у Берти, а фокус был лучшим из всех, что Сабина знала.
Она оперлась руками о стол.
– Я освоила его совсем недавно. Так что не судите слишком строго. Есть ли среди вас доброволец? Мне понадобится помощь.
Люди тянули руки. Они жаждали помочь. Гости, столпившиеся в зале полукругом, воздели ладони к флуоресцентным лампам – совсем как в школе, когда весь класс знает ответ. Сабина надеялась позвать Берти или Хааса, но те рук не подняли – слишком увлеклись держанием за руку друг друга. Хорошо бы было пригласить Дот, или Китти, или одного из мальчиков, просто чтобы рядом был знакомый человек, но это могло вызвать подозрения у публики. И выбор Сабины пал на девочку лет пятнадцати в лиловом вязаном платье и темно-синих лодочках, ходить в которых она, видимо, не привыкла. Чья-то дочка, худенькая, нескладная, за всю церемонию ни разу не улыбнувшаяся. Девочка выступила вперед – робко, не смея поверить счастью быть избранной.
