– Хотите зайти, кофе выпить? – спросила Сабина, чуть поворачиваясь к дому Дот, как бы показывая ему, куда идти. – Холодно ведь.
– Плевать я хотел на холод.
– Ну в этом мы с вами расходимся. – Сунув под мышку почту, Сабина спрятала руки в карманы. – Что вы здесь делаете?
– Вас поджидаю.
– Меня? – удивилась Сабина. – А почему бы тогда в дверь не постучать?
– Вы так ясно показали, как относитесь ко мне, дескать, не подходи ко мне близко.
– Я никогда ничего подобного не…
– Буду говорить с вами там, где желаю.
Он не собирался переходить дорогу, так и сидел на бампере, вытянув длинные тощие ноги, точно опоры погрузочной рампы.
– Ну хорошо, – сказала Сабина. – Тогда говорите.
Но эти слова, казалось, лишь заставили его помедлить. Говард пристально уставился куда-то вглубь улицы. Сабина, тоже поглядев туда, ничего необычного не увидела.
– Она, ясное дело, только и говорит, что о вас, – сказал Говард Плейт, пряча глаза. – Раньше все братом своим бредила, а с тех пор как вы приехали, стала вами бредить.
Сабина поежилась. Она стояла на улице уже куда дольше, чем собиралась. Оделась она так, чтобы потерпеть холод всего минутку. Ни шапки, ни перчаток не захватила. И куртку не надела тоже.
– Но ведь не каждый день находишь родню, о существовании которой раньше и не подозревал. Для меня это тоже стало большим сюрпризом.
– Думаете, мы вам родня?
– Дот была мать моего мужа, Китти и Берти – его сестры. Так что, полагаю, в известном смысле мы родня. И мне они очень дороги.
– То-то вы их так часто навещаете!
Вытащив руки из карманов, Сабина растерла предплечья. Кожа на резком ветру тут же онемела.
– Говард, я мерзну. Я пойду в дом.
Куда подевались все соседи? Почему машины не шныряют взад-вперед в разгар дня? Почему все словно замерло?
– Я же еще не сказал вам, зачем приехал.
– Ладно. – Она переминалась с ноги на ногу, с трудом удерживаясь, чтобы не начать прыгать на месте. – Зачем?
– Приехал сказать вам, чтоб вы держались подальше от моей жены. И чтоб держались подальше от моих сыновей. У нас все было хорошо, пока вы сюда не заявились из своей Калифорнии. – Слово «Калифорния» он произнес с особой ненавистью. – Вот я и хочу, чтоб все опять было хорошо.
– Послушайте, Аллайанс – город маленький. – Сабина говорила быстро, стремясь завершить беседу. – Я не знаю, как мне тут держаться подальше от Китти и мальчиков, в особенности теперь, когда они переехали к Дот. А кроме того, я полагаю, что вы вряд ли вправе обвинять меня в вашем разрыве. Вы серьезно думаете, что все было замечательно, пока я не приехала, а потом вдруг покатилось к чертям?
Я целовалась с твоей женой – вот что Сабина хотела сказать. Эти слова так и рвались из нее, и лишь болтовней получалось удержать их. Я целовалась с твоей женой.
– Может, и не замечательно, однако жили-то мы вместе.
– Время от времени, – сказала Сабина.
– Почти всегда. Не вам рассказывать мне о том, что происходит у меня в семье. Как раз об этом-то я и приехал говорить.
– Как бы там ни было, проблема не во мне.
– Нет никакой проблемы, – сказал Говард Плейт.
Он встал с бампера, выпрямился. Улица словно сузилась. По обеим сторонам дороги намело столько снега, что двум машинам было почти не разъехаться.
Сабина не стала объяснять ему, что уезжает, что потерпи он еще несколько дней, все станет, как он хочет. «Я понимаю твою жену» – так хотелось ей сказать, но сказала она только: «Я иду в дом» и, повернувшись, направилась к дверям. Ботинки на ней были старыми ботинками Дот и жали так, что идти приходилось почти на цыпочках.
– Может, тогда вы со мной кофе выпьете? – крикнул Говард, когда Сабина уже завернула за угол.
– Я целовалась с твоей женой, – тихонько сказала она, входя в дом через заднюю дверь.
От работы, до того шедшей как по маслу, ее оторвали, и Сабина приняла душ, переоделась и, чтобы успокоиться, стала приводить в порядок дом. Говарда Плейта на улице не было видно – она проверила. У противоположного тротуара стоял только безобидный «шевроле-кавалер». Говарда Сабина не боялась. Грубый и донельзя надоедливый человек – да, но не опасный. Она убрала постели в комнате Парсифаля, развесила одежду, понимая, что занимается, скорее всего, не своим делом, но делом успокоительным. Комната, с тех пор как она ее освободила, таинственным образом утратила всю свою притягательность, стала обычной. Бейсбольные награды и книги о братьях Харди, так занимавшие Сабину в течение двух с половиной недель, превратились в простые безделушки на полках. Она взбила подушки, убрала с ночного столика три (а третий чей?) стакана. Потом, перейдя в гостиную, она сложила постель Китти и отнесла обратно в шкаф. На секунду прижав лицо к простыням, она вдохнула запах Китти – мыло, табак, грушанка, – ив памяти снова возник поцелуй, заставив Сабину поскорее захлопнуть дверцу.
К тому времени, когда из школы вернулись Дот с мальчиками, Сабина вновь была занята макетом. Она успела вырезать все наружные двери, стены и изготовить оконные стекла из пакетиков для льда, чуть-чуть расплавленных и склеенных друг с другом на противне. О визите Говарда Плейта она не сказала. Сабине почти удалось забыть о нем. Она вспомнила о Говарде, лишь увидев Го и Гая, так похожих на него долговязостью и худобой. На мальчиков можно было глядеть под разными углами, при разном свете – и находить сходство то с дядей, то с матерью, то с отцом.
– Тот самый дом, – указала мальчикам на очевидное Дот. – Похож как две капли воды!
– Тот больше, – возразила Сабина. – И с крышей!
– Хорошо бы вы задержались у нас до моего доклада в школе, – сказал Гай, осторожно трогая пальцем подоконник.
У Го макет вызвал лишь сдержанный интерес.
– А вы нам покажете, как делать фокус с шариками и стаканчиками?
Сабина кивнула, прижимая друг к другу две покрытые клеем картонки. Дома у нее для такой работы был пресс.
– Ты сейчас хочешь поучиться?
– Ну, я думал, может быть… – отозвался Го с уклончивостью всех подростков, пытающихся не подать виду, как сильно им хочется того, что ты им предлагаешь.
И Сабина раскрыла им секрет фокуса с шариками и стаканчиками. На предательство тайного общества иллюзионистов это не тянуло. Инструкция, пусть и нечеловеческим языком, была изложена прямо на коробке с набором. Схему этого трюка можно найти в любом дешевом пособии для фокусников. Но по картинкам никогда ничего не поймешь. Сабина достала стаканчики с шариками. «Яйцо пока оставим. Это самая хитрая часть фокуса. А мы начнем с основного». Она показала мальчикам, как прятать шарики между вложенными друг в друга стаканчиками, как переворачивать их, чтобы шарики не выпадали, продемонстрировала, что нет тут никакого волшебства, а есть лишь расчет и точное следование расчету. Го и Гай, еще не стряхнувшие с себя оковы школьной дисциплины, сидели смирно и смотрели во все глаза, прикладывая все возможные и невозможные усилия, чтобы накрепко запечатлеть в памяти каждое действие Сабины.
