— А он какие-то выводы сделал. Знаешь, я после разговора с Гордоном его сегодня утром встретил. Так он меня в посольскую слободу приглашал. Не терпится ему о чем-то со мной договориться. Так я пойду. Самому интересно, какому дураку ему удалось магазин за такую бешеную сумму впарить.
— Потом мне расскажешь, — строго сказала Янка.
— Обязательно.
Виталик умудрился-таки чмокнуть хозяйку подворья в щечку, успел ловко увернуться от ее ухвата и с веселым смехом испарился.
— Пока меня не будет, подсчитайте, насколько меня Гордон напарил! — крикнул он уже из сеней. — Я у Вилли. К обеду или ужину вернусь!
16
Хотя в посольской слободе царский сплетник появился задолго до им же назначенного срока (до обеда было еще как минимум два часа), Вилли Шварцкопф встретил его с распростертыми объятиями и сразу потащил за свободный столик летней веранды уютной кофейни. Посетителей в этот достаточно ранний час в ней было немного, а потому соседние столики пустовали, что очень радовало немецкого посла, который жаждал потолковать с Виталиком тет-а-тет не в душном кабинете, а на свежем воздухе. Фрейлейн Грета немедленно выставила перед ними по чашечке кофе и гамбургеры на отдельных тарелочках. Расставляя чашки и тарелки, она словно ненароком задела Виталика крутым бедром, бросая при этом на него такие откровенные взгляды, что начала вгонять бедолагу в краску.
— Найн, найн, — погрозил ей пальцем Вилли, — у нас бесед! Царский сплетник сначала тела.
Официантка зарделась и поспешила упорхнуть.
— Вы очен нравится наша фрейлейн. Могу познакомит, — благодушно сказал немецкий посол.
— Я и так знаю, что ее Грета зовут.
— Вы ест не понял. Могу ближе познакомит.
— Сводники мне не нужны. Сам как-нибудь…
— О, я, я. Мужской гордост. Вы вител ваш гонорар? Он вас устраивает?
— Ну… — замялся Виталик.
— О, майн гот! — заволновался посол. — Я с протажа протешевить?
— Могло быть и получше, но на первый раз сойдет, — поспешил успокоить его сплетник. — Так вы, значит, сумели понять мой намек?
— О та, та! — радостно закивал головой Вилли. — Когта вы сказать читать между строк, у вас быль выражений лица такой… как это по руссишь…
— Хитрый, — подсказал Виталик, вспомнив, какую ахинею с наглой мордой он тогда нес.
— Умный, — нашел более дипломатичный синоним Вилли, — и я сразу поняль, что читать нато не только между строк, но и слюшать между слов.
— Разумно, — кивнул юноша.
— А потому следующий встреча лючший слюхач слюшал наш разговор, записывал, потом читал, ничего не понималь, но после покушений на царь Гортон я сразу покупать магазин тон Хуан те Аморалис. Все испугался. Тон Хуан тревний рот, но ротня нет. Аморалис в рот послетний. Испанский посол мне протать его магазин кляйне… э-э-э… теньги кляйне…
— За бесценок, — сообразил сплетник.
— Я, я, за бесценок, кляйне неторого, — закивал головой посол, — чтобы репрессий от царь Гордон найн! Потом я ждать цена.
— С этим понятно. А что ты там говорил насчет слухача? С этого момента хотелось бы поподробней.
— Это ест мой маленький секрет.
— Ладно, замнем для ясности. Так ты понял, что…
— Этот лавк, — простер посол руку в сторону бывшего магазина-библиотеки дона Хуана де Аморалиса, располагавшегося напротив кофейни, — скоро бутет нуль! Нет цена! Я его купиль таром и снова жтать цена!
— Гениально, — пробормотал полностью офигевший от диких умозаключений главы купеческой гильдии Виталик. — А ты больше ничего по дешевке не скупил?
— О, та, та! Когта вы поинтересоваль про банный бизнес господин Никвас и тон Хуан те Аморалис, я поняль, что тело стесь нечисто. А когта вы так утачно устраниль конкурент…
— Это кого?
— Тона Хуана, — наивно хлопая глазами, пояснил посол. — Когта вы тона Хуана — чик! — провел ребром ладони по своему горлу Вилли, — я быль первый на покупка этот бизнес. Вы тогта с царь Гортон отмечаль гросс шнапс после ваша болезнь. Меня тута за кляйне тенег, цвай золотой унд драй гривна, пустил ваш Васька и ваш Жучок. Вы сказаль царь: «Мой либен Вилли. Без Вилли я бы не успель спасти мой царь». Царь-фрау Василис был очень растроган. Заставил Гордон подписать бумага. Тарственный. Банный бизнес теперь наш. Там сейчас гроссмастер с фатерляйн телать ремонт. К вечеру толжны закончить. Вы немножко поломать наша собственность. Горка-бассейн-вота буль-буль совсем сломался, — укорил сплетника посол. — Я это вычесть с ваша толь с наш бутущий прибыль.
— Виноват, — пробормотал окончательно офигевший Виталик, — постараюсь с нашей собственностью в следующий раз обращаться аккуратней…
В голове царского сплетника вихрем неслись мысли одна дурней другой. «Целый банный комплекс! Да это же такая база под его ЦРУ! Прослушка, девочки, постельная разведка… брр… мерзость, конечно… наших девиц туда… А зачем наших? Из-за границы блудниц для дел непотребных выпишем! Хотя… можно и наших. Левша говорил, что здесь целый клубничный квартал в Нижнем граде есть. Провести грамотную беседу, объяснить, что теперь они будут работать не за просто так, а на благо отечества. Зарплату им положить… Ха! Да ежели они узнают, что на благо родины е… в смысле, этим делом занимаются, такой патриотизм начнется, что и от зарплаты откажутся. Но мы, конечно, заплатим. А ведь туда на фрейлейн-массаж и мази эльфийские поставлять можно, крема… Надо, кстати, будет подумать о приличном парфюмерном магазине».
Юноша встрепенулся, сообразив, что пауза затянулась.
— Но с магазином-то у нас получилось все на ура? — спросил он, продолжая разговор.
— О та! — восторженно воскликнул Вилли Шварцкопф. — Когта мне вчера Ибрагим предложил купить… найн, — поправился посол, — когта у меня Ибрагим хотеть купить магазин, я сразу поняль, что правильно читать между слов царский сплетник, и запросить цена.
— А Ибрагим — это кто? — насторожился Виталик.
— С шемаханский посольств прибыл. Большой купец, но глюпый. Совсем не торговался. «На тэбэ тэньги, тавай мнэ магазин», — передразнил он шемаханского купца.
— Так они магазин под посольство купили?
— Найн. За горот посольств шатер разбил. Тикий народ! В горот, говорят, отар тержать негде. Стесь только представительств. В магазин тон Хуан. Тля царь-батюшка и уважаемый человек.
— Угу… — глубокомысленно изрек Виталик.
В этот момент к бывшему магазину-библиотеке подкатила телега. Двери нового представительства шемаханского посольства тут же распахнулись, и оттуда потянулась вереница слуг в папахах и черкесках со стопками книг в руках. Слуги аккуратно складывать книги в телегу и бегом возвращались в дом за новой порцией.
— Весь майн хауз книга занял, — горестно вздохнул Вилли Шварцкопф, — совсем места нет. Гте сеготня спать буту, не знай!
