При этих словах Андрес словно очнулся от забытья, на лбу у него выступил холодный пот, однако он тут же взял себя в руки и крикнул:
― Так вот кем ты оказался, обманщик! Выдаешь себя за купца, а сам разбоем занимаешься. Не бывать нам сотоварищами, не стану я участвовать в преступлениях, на которые ты хотел подбить меня сатанинскими кознями. А ну, дай мне дорогу, злодей, и убирайся отсюда со своею шайкой, не то донесу властям о твоем пристанище и получишь ты по заслугам. Как же я раньше не догадался, что ты и есть тот самый Черный Игнац, который основался тут, на границе, чтобы грабить и душегубствовать. Пусти меня, не хочу тебя видеть.
Деннер захохотал.
― Да как ты, ничтожный трус, посмел перечить мне, моей воле, моему приказу? ― воскликнул он. ― Ведь ты уже давно наш сотоварищ! Разве не наши денежки ты проживаешь почти три года? Разве не с нашей добычи разряжаешь свою женушку? Изволь отработать то, что получил. Не пойдешь с нами, не покажешь себя храбрецом, велю тебя связать и бросить в нашу пещеру, молодчиков же моих пошлю к тебе в дом ― пускай подожгут его, а жену и сына убьют. Но, надеюсь, ты образумишься и мне не придется тебя принуждать. Итак, выбирай! Да поторапливайся, нам пора!
Андрес понял, что малейшее его сопротивление будет стоить жизни Джорджине и сыну, поэтому, кляня в душе на чем свет стоит двуличного разбойника, для виду решил покориться, но постараться не запятнать себя участием в грабеже и убийствах, а вынужденную связь с шайкой использовать для того, чтобы получше разведать все ее тайники и при первом удобном случае выдать шайку властям или самому обезвредить ее. Приняв такое решение, Андрес объявил, что хоть это и противно его совести, однако, из благодарности за излечение Джорджины, он соглашается пойти с Деннером на рискованное дело, но все же просит, чтобы его, новичка, по возможности не бросали в самое пекло. Похвалив его, Деннер добавил, что вовсе не собирался по-настоящему брать Андреса в шайку; пускай, мол, он по-прежнему остается егерем, ибо так будет полезнее для всех и сейчас, и на будущее.
Дело затевалось нешуточное ― предполагалось напасть на дом богатого откупщика, который жил особняком поодаль от деревни, у самого леса, и ограбить его. Стало известно, что откупщик, имевший и без того много денег и всякого добра, недавно получил изрядную выручку за проданное зерно, каковую хранил дома, поэтому разбойники рассчитывали на богатую добычу. Затушив факелы, они бесшумно прокрались по потаенным тропкам к самому подворью и окружили его. Одни перелезли через ограду и открыли изнутри ворота, другие остались на страже ― среди них и Андрес. Вскоре он услышал, как разбойники, взломав дверь, ворвались в дом. Раздались проклятья, крики, стоны раненых, грянул выстрел ― видно, откупщик был человеком неробким и оказал сопротивление; затем шум схватки стих, зазвякали отпираемые замки, разбойники принялись вытаскивать к воротам сундуки с добром. Должно быть, один из батраков откупщика сумел-таки в темноте улизнуть, так что неожиданно ночную тишину огласил набат, а затем на дороге, ведущей из деревни к подворью, появилось множество людей с зажженными факелами. Завязалась перестрелка, разбойники засели за оградой и брали на мушку каждого, кто пытался приблизиться к дому. Они также запалили факелы. Андресу, оставшемуся на ближнем пригорке, было все хорошо видно. К своему ужасу, он разглядел среди подоспевших крестьян камзолы графских егерей. Что делать? Присоединиться к ним? Нет, это было невозможно. Надо было спасаться бегством, однако Андрес продолжал стоять будто вкопанный, завороженно глядя на подворье, где схватка разгоралась все жарче: через заднюю калитку графские егери пробрались к дому и бросились в рукопашную. Разбойников теснили; отбиваясь, они отступали через ворота в сторону Андреса. Он видел, как Деннер, перезаряжая пистолеты, стрелял снова и снова, причем каждый раз без промаха. Похоже, егерями командовал молодой человек в богатой одежде, Деннер прицелился в него, но не успел спустить курок, как глухо вскрикнул и упал, сраженный пулей. Разбойники обратились в бегство, егери пустились следом ― тут Андреса словно толкнула неведомая сила, он метнулся к Деннеру и, будучи человеком недюжинной стати, единым махом взвалил его себе на плечо и побежал. Погони не было, так что Андрес благополучно добрался до леса. Поначалу там и сям еще слышались одиночные выстрелы, потом все стихло ― значит, тем из разбойников, кто не остался лежать на месте схватки, удалось скрыться в чаще, а егери и крестьяне почли неблагоразумным лезть туда.
― Опусти меня, Андрес, ― промолвил Деннер, ― ногу мне зацепило, поэтому я споткнулся, но не думаю, чтобы рана была серьезной, хотя болит сильно.
Андрес послушался, Деннер достал из кармана какую-то скляночку, открыл ее, и из скляночки заструился слабый свет, позволивший осмотреть рану. Деннер оказался прав, пуля и впрямь лишь вскользь задела правую ногу, впрочем, задела довольно сильно, так что рана обильно кровоточила. Андрес перевязал ее носовым платком, Деннер дунул в свой свисток, вдалеке раздались ответные сигналы, тогда Деннер попросил Андреса, чтобы тот помог ему одолеть недолгий путь по узкой лесной тропинке. Шли они и впрямь недолго, вскоре среди чащи замерцали факелы, а затем открылась поляна, с которой разбойники начали свою вылазку и где теперь они собрались вновь. Шайка встретила Деннера радостными криками, Андреса же все хвалили, сам он угрюмо молчал, не в силах вымолвить ни единого слова. Выяснилось, что многие разбойники остались лежать на подворье убитыми или ранеными, однако тем, кто нес сундуки с добром и деньгами, удалось под шумок уйти от погони, поэтому, хотя сама затея обернулась для шайки потерями, зато и добыча оказалась немалой. Отдав нужные распоряжения, Деннер, которого тем временем перевязали как следует и который, похоже, совсем уже не чувствовал боли, обратился к Андресу с такими словами:
― Когда-то я спас от смерти твою жену, ты же избавил меня нынешней ночью от плена, то есть также от неминуемой смерти, ― стало быть, мы квиты! Можешь идти домой. В ближайшие дни, а возможно, уже завтра мы покинем эти места, так что будь спокоен: мы к тебе больше приставать не станем, ничего похожего на сегодняшнее с тобою не повторится. Ты нам не подходишь, потому что до глупости благочестив. Но в добыче есть и твоя доля. Бери вот этот кошель с золотыми в награду за мое спасение, а через год я, может, опять загляну к тебе.
― Упаси Бог, ― воскликнул в сердцах Андрес, ― не надо мне ни гроша из вашей разбойной добычи. Ведь вы угрозами принудили меня пойти с вами, этот грех мне и так не искупить вовеки. И тебя, разбойника, я спас от заслуженной кары, это тоже грех, но Господь в своем милосердии простит мне его. Просто в тот миг мне почудилось, будто Джорджина умоляет меня, чтобы в благодарность за ее спасение я вызволил тебя, поэтому мне нельзя было поступить иначе, хотя тем самым я поставил на карту собственную жизнь, свою честь, благополучие жены и сына. Сам посуди, что сталось бы с ними, если бы меня ранили или нашли убитым среди прочих разбойников из твоей гнусной шайки? Но знай, если не уберешься отсюда подобру-поздорову и если я хотя бы еще раз прослышу об убийстве или грабеже, то я немедленно отправлюсь в Фульду и выдам властям твое логово.
