– Надо было гирю привязать, – деловито сказал Джузеппе.
– До берега далеко, рыбы съедят быстро, кости растворятся, – равнодушно ответил Морпех. – В любом случае останки никто не опознает.
– Ну что, выпьем? – спросил Погранец. – Вроде поминок…
В каюте был накрыт стол, точнее, имитация стола. Грубо нарезанные куски колбасы, сыра, хлеба, бутылка водки. Быстро выпили и закусили.
Больше поминок по Коряге не справляли. Братве сказали, что его отправили в Союз, где он должен будет затаиться и скрываться из-за старых грехов. Родственники у Коряги если и были, то отношений с ним давно не поддерживали, друзей среди братвы тоже не имелось… Ну, уехал и уехал – это его дело. А если кому-то и приходили в голову дурные мысли, то их не высказывали. И правильно делали. А заместителем Ворона стал Морпех. И это тоже всех устраивало.
* * *
Дела шли неплохо. В Карну прибыли еще десять бойцов, поступило и оружие, и партия «дури», и очередная часть общаковой казны. Пацаны «приподнялись» – накупили одежды, почти все приобрели машины, некоторые передали свои деньги родственникам в Тиходонск. Лисица звонил и выказывал свое удовольствие.
Словом, все были довольны, кроме Ворона. Нет, он тоже был доволен, но в глубине души червоточиной завелся страх. Ведь если Пит узнает, что номера его счетов и каждый шаг известны Круму, Ворона постигнет судьба еще более ужасная, чем Корягу… А как предотвратить эту возможность? Да никак! Крум и его контора рано или поздно реализуют полученную информацию, и тайная роль Ворона обязательно станет явной! Страх разрастался, как растущий в яблоке червячок, только выедал он не яблочную плоть, а душу…
Однажды Морпех приехал к Ворону непривычно рано. Во флигеле теперь жил Джузеппе, выполнявший обязанности и охранника и секретаря – телефонных звонков из Тиходонска в последнее время стало гораздо больше, и ему приходилось быстро передавать информацию, порой срочно разыскивая Ворона по всей Карне. Он открыл ворота и доложил Ворону о посетителе.
По утрам уже было прохладно, и Ворон накинул на плечи кожанку.
– Что-то случилось? – спросил он, здороваясь с заместителем за руку.
– Пока не уверен, – ответил тот. – Но… Тут такое дело… В общем, непонятки появились!
– Что за непонятки?
– У меня среди херсонских человечек свой имеется…
– Ну да, я помню, ты говорил. Только толку от него немного. И что?
– Вчера вечером я с ним встретился, так он мне рассказал кое-что.
– Ну, говори уже! – заинтересовался Ворон. – Опять какую-то пакость против нас замышляют?
– Да нет, они в растерянности. Ждут, как с Мадьяром дело повернется. Подкрепления ждут из Херсона. Только там, у их старших, заминка какая-то. Слухи расползлись, что мы воровская бригада, а не барыги. И командиры в раздумьях. А «мясу» что? Дадут отмашку – будут воевать. Прикажут – уйдут в другой город…
– Так чего ж ты в такую рань заявился?
Морпех вздохнул.
– Да я не из-за этого. Херсонские очень удивлены, что Коряга пропал. Слухи-то, что мы его кончили, ходят, только они в них не верят…
– Верят, не верят… Нам какая разница?!
– Дело в том, что они его сами опасались – он им как кость в горле был! Говорили, что это твой цепной пес. И боятся, что мы на них подумаем и мстить будем!
– Стоп, стоп! – вскинулся Ворон. – Получается, что стукач не Коряга?!
– Я не знаю, – пожал плечами Морпех. – Я только докладываю то, что узнал.
Ворон уставился в выложенную плиткой площадку под ногами. Было видно, что информация выбила его из колеи.
– Если не Коряга, значит, был другой? Кто?
Морпех пожал плечами.
– Я дал человечку бабла и поставил задачу – через три дня встретимся, может, узнаю. А пока нужно поостеречься…
– Почему?
– Когда ситуация непонятна, всегда усиливают охрану. Поставлю у ворот машину с тремя пацанами и сам переселюсь к Джузеппе, места хватит…
Ворон не ответил. В задумчивости он пошёл к дому. Морпех смотрел ему вслед. Похоже, думали они об одном и том же.
– Получается, Корягу мы зазря заколбасили? – обернулся Ворон перед тем, как подняться по ступенькам.
– Не исключено…
– Пацаны, может, выпьем коньячку? – высунулся из флигеля Джузеппе. Но, против обыкновения, кореша не проявили к его предложению интереса.
* * *
Херсонские никаких действий не предпринимали, жизнь вошла в свою колею. Позвонила Марина, рассказала, что на работе возникают сложности, спрашивала, когда муж приедет в Тиходонск, требуется посоветоваться.
– Через неделю попробую вырваться, – сказал Ворон. Он находился в офисе и разговаривал сухо, Марина обиделась и бросила трубку.
Вскоре пришел Морпех и вызвал его на улицу. Они шли по тщательно подогнанному булыжнику между небольших, но аккуратных домиков.
– Короче, связь со стукачом держал лично Мадьяр, а потом Циркуль, – сообщил Морпех. – Но никто, кроме них, его не видел…
– А что вообще о нем известно? Давно у нас работает, или нет? Чем увлекается: выпивка, бабы? Судим, не судим? Привычки, интересы?
– Да хрен знает… Вроде тихий, незаметный, ничего о нем неизвестно…
– На «стрелке» он был?
– О! – оживился Морпех. – Как раз одна деталь проскочила: он когда-то порезал палец и от вида крови упал в обморок! Поэтому для серьезных дел не годился… Какая тут «стрелка»!
Теперь оживился Ворон.
– Так у нас только один такой! – И хлопнул себя ладонью по лбу. – Кстати, это он взял трубку, когда я звонил! И позвал Корягу! Может, тот сболтнул, когда я приезжаю, а может, сам из разговора понял!
Они смотрели друг на друга и не могли поверить в тот ответ, который напрашивался сам собой.
– Думаешь, он? – напряженно спросил Морпех.
– Где Сява? Они кентовались, даже долго жили в одной квартире… Найди его и расспроси про случай с пальцем!
– Сейчас сделаю!
Через час Морпех вернулся.
– Точно! Полгода назад он действительно порезал палец и хлопнулся в обморок! Так что, проследить за ним? Или и так все ясно?
– Проследи. Один раз уже было все ясно!
– Но, он же не ходит на встречи каждый день…
– Давай объявим пацанам, что мы получили команду принять московскую бригаду и расширять зону влияния, вытесняя херсонских, – на ходу придумал Ворон. – Такую новость он передаст немедленно! А ты не спускай с него глаз…
* * *
На анпакуровском рынке народу поубавилось – многие туристы теперь сдавали товар на центральном, туда же перебралась часть продавцов. Но работы хватало. Менщик валюты почти всегда был окружен толпой клиентов. Впрочем, как раз сейчас у него выдалась свободная минута.
