– Проходите, пожалуйста! – показал он на пластиковое ложе, над которым нависала на штативе подвижная часть аппарата. – Ложитесь. Сначала на спину, потом на бок. Снять надо в двух проекциях. И распахните халат.
Ворон лег на неприятно холодную поверхность, рентгенолог положил на нижнюю часть живота обшитую тканью свинцовую пластину.
– Пока не меняйте положения!
Доктор опустил штатив так, что генератор излучения почти коснулся гипса на ноге.
– Сейчас я выйду в другую комнату и буду говорить через динамик, а вы выполняйте мои команды.
Хлопнула дверь. Ворон смотрел в потолок, но слабый свет лампы рассеивался в пространстве, и он видел только черноту.
– Не шевелитесь, – сказал динамик. – Иначе придется повторять снимок.
Генератор зажужжал.
– Можно шевелиться.
Врач выходил, менял кассеты с пленкой, помогал пациенту повернуться на бок, подсказывал, что надо делать. Ворон исполнял все команды в точности. Лишний раз облучаться совсем не хотелось.
Наконец, рентгенолог вынул очередную кассету, снял с Ворона свинцовый фартук.
– Можете вставать. И подождите немного, пока я проявлю пленки.
Доктор в очередной раз ушел в смежную комнату. Кряхтя и опираясь на костыль, Ворон встал. Это удалось сделать с трудом. Он зря хвалился – при резких движениях нога еще болела. Он даже не сдержал стона.
– Беспокоит? – раздался напористый молодой голос.
От неожиданности Ворон вздрогнул.
– Пулевые ранения долго заживают, – продолжил голос. – Особенно, если кость задета.
За маленьким столом кто-то сидел. Небольшой круг тусклого света выхватывал из темноты лоб, провалы глазниц, острые скулы… Словно череп! Но на незнакомце был халат, который не казался желтым, а был настолоько белым, что казалось, флюоресцировал.
– Но в вашем случае, думаю, всё будет в порядке, – сказал череп. – У вас хорошо срастаются кости. Помните, после аварии в Степнянске – все думали, что рука останется кривой, а вы уже через полгода выиграли бой в Красногорске?
Ворон почувствовал, как неприятный холодок прошёл по спине.
«Откуда местный врач может это знать? – судорожно размышлял он, вглядываясь в круг света. Нет, это, конечно, не череп – обычное лицо.
– И наследственность у вас хорошая, – продолжал незнакомец. – Отца вон как по зонам жизнь побросала, а ничего, до сих пор молодцом держится…
Лицо говорившего казалось восковым. Ворон хотел было спросить, откуда ему известны такие подробности, но был настолько поражён, что сидел, словно заворожённый.
– А ваш крёстный отец – Пит Лисица – тоже, кстати, ещё молодым фору дать может…
Ворону показалось, что перед ним сидит ни кто иной, как сам Люцифер!
– Кто вы? – выдавил он из пересохшего горла.
– Доктор.
– И что вы лечите?
– Социальные патологии. Знаешь, что это такое?
– Знаю. Что вам надо?
– Подружиться.
– С кем я должен дружить? С дьяволом?
– Нечистый просит душу. А я всего-навсего – дружбу.
– А что взамен?
– Выбирай желание.
– Вечную молодость, мешок золота и гарем красоток!
– Вычеркни молодость, уменьши масштаб и договоримся. Я знаю, что у тебя есть и более приземлённые проблемы.
– Да. Богдан Хряпко. Мадьяр.
– Договорились!
Незнакомец встал из-за стола и молча вышел в соседнюю комнату. Буквально в ту же минуту вместо него появился лысый рентгенолог со снимками.
– Всё в порядке, – сообщил он. – Кость срослась нормально, через пару дней вас можно выписывать. Но соблюдать покой и щадящий режим надо еще с месяц…
Ворон вышел из царства сумрака в коридор и прищурился от светящего в окно солнца. Охранники вновь вскочили. Вояки их хорошо вымуштровали!
– Чё так долго, шеф? – спросил Центнер.
– Лепилы снимок засветили, пришлось второй делать… Ладно, пошли в палату!
Вскоре к нему пришел Коряга.
– Как дела? – с порога спросил он.
– Нормально. Скоро выпишут.
– А чего такой кислый?
– Да они косяк упороли, пришлось радиации вдвое больше наглотаться…
– А я как раз тебе пятизвездную «Плиску» привёз, прям как знал! – Коряга полез в сумку. – Коньяк от радиации хорошо помогает!
– Он от всего помогает, – попытался улыбнуться Ворон, но улыбки не получилось.
И ночью Ворон спал плохо. Во сне он, то пытался уйти от дьявола, то сам искал его, чтобы тот помог избавиться от херсонских… Чем закончился сон, он не запомнил.
Проснувшись утром, умылся холодной водой и сразу почувствовал себя лучше. Завтрак ему приносили в палату. Он ел вареные сосиски с вкусным пюре и салатом из овощей, а по телевизору показывали выпуск новостей. Его мало интересовали чужие новости чужой страны, но один сюжет привлек внимание: на экране полицейские в масках тащили к сине-красному закрытому фургону двух здоровенных парней. Те отчаянно вырывались, но в наручниках, с завернутыми за спины руками, особо не посопротивляешься. Задержанных забросили в фургон и увезли. Ворон плохо знал болгарский, но этих знаний хватило, чтобы понять смысл бодрой скороговорки диктора за кадром. Он сообщал об аресте банды выходцев из бывшего СССР, во главе с опасным преступником по кличке Мадьяр. Люцифер выполнил свое обещание!
Через пять дней Ворона выписали.
– Моя работа с вами закончена, – сказал лечащий врач. – Но вам нужно будет соблюдать покой и наблюдаться некоторое время. – Вот вам талончик на консультацию и контрольный осмотр через неделю… Отдадите его постовой медсестре, она вас проводит к врачу.
– Я понял, – мрачно кивнул Ворон.
В том, какой врач будет теперь его лечить, он не сомневался. Только специальность его была до конца не ясна. Впрочем, вариантов тут немного. И он не собирался прибегать ни к одному из них.
* * *
После ареста херсонских охрану с больницы решили не снимать – мало ли что: кто знает, всех ли задержали, да сколько времени продержат… Даже если всех херсонцев депортируют из страны, при желании отомстить всегда можно найти человека, который исполнит здесь заказ. А сделать это в больнице проще, чем где бы то ни было – по крайней мере, не нужно выслеживать жертву, место пребывания постоянное. Но быть жертвой в планы Ворона не входило.
В день его выписки в больнице дежурили Морпех с Погранцом. Они и повезли Ворона на новое место жительства. Купленная по дешёвке для нужд бригады белая «шестёрка» была хоть и не очень старой, но уже видавшей виды.
