– Нет-нет. Никакой работы. Я не могу остаться в Британии, вот как.
Нина окончательно растерялась.
– Боже мой, – пробормотала она, – так тебя депортируют! Но тебя не могут депортировать!
Она подбежала к вагону и забралась на площадку.
– Даже это очень плохо, – сообщил Марек.
– А мне плевать! – с жаром ответила Нина. – Они не могут тебя депортировать!
– Ну, может быть, как раз и пора, – грустно сказал Марек. – Я обманывал себя. Играл с тобой во всю эту романтику. Большой книжный роман, как в стихах.
Нина заглянула в его большие темные глаза – и ее собственные глаза наполнились слезами.
– Но ты была права. Это все не настоящее. У меня есть своя жизнь. У каждого она есть. А моя жизнь – Арас и Брония. А эта жизнь выдуманная. Мне нужна настоящая жизнь.
Лицо Марека исказилось от боли.
– И ты… ты уезжаешь? – тихо спросила Нина.
– Да, – кивнул Марек. – Еду домой. Найду работу там. Я умею чинить моторы, разные моторы. Для людей, которые умеют чинить моторы, работа всегда найдется.
Нина моргнула.
– Но… – начала было она.
Раздался громкий гудок локомотива. Джим тронул поезд с места.
– Прощай, – сказал Марек.
Нина уставилась на него. Огромный поезд уже двигался.
– Прыгай вниз, Нина! – приказал Марек. – Прыгай, пока это не опасно!
– Но…
Поезд начал набирать скорость.
– Прыгай!
Нина в последний раз посмотрела на него. А потом спрыгнула с площадки, благополучно приземлилась сбоку от рельсов и долго смотрела вслед длинному товарному составу, который пополз через долину и наконец скрылся из виду.
Стоя возле железной дороги, Нина с бьющимся сердцем набрала номер Марека, но он не ответил на звонок. Нина отправила ему сообщение, ответа снова не последовало.
Тогда она позвонила Суриндер.
– Я знала, что это глупо, – рыдала она в трубку.
И Суриндер, к ее великой чести, даже не сказала: «А я что тебе говорила?», хотя на этот раз была по-настоящему вправе это сделать.
– Я ведь думала, что это… ну да, это было так романтично… И нежно… Что-то вроде игры…
– Но игра закончилась, – просто ответила Суриндер.
И Нина снова разрыдалась.
Она бежала всю обратную дорогу до фермы, а там Леннокс, услышав ее шаги, распахнул дверь. Его высокая фигура обрисовалась в проеме, из дома лился свет, у ног Леннокса крутился Парсли.
– Что случилось? Какого черта, что произошло?! – спросил Леннокс, и при виде ее слез на его лице отразился страх, а руки инстинктивно протянулись к Нине. – Ты цела? Что с тобой?
Он схватил что-то, стоявшее у двери.
– Это что? – спросила Нина, застыв на месте и вытаращив глаза.
Леннокс мрачно посмотрел на Нину, когда она отступила на шаг назад.
– Это дробовик. Что с тобой произошло? Тебя кто-то обидел?
Нина поспешно вытерла слезы и сдержала порыв, потребовавший, чтобы она бросилась в объятия Леннокса, прижалась лицом к его плечу и позволила бы ему все исправить… позаботиться о ней так же, как он заботился об этих своих проклятых овцах. Вместо этого она постаралась взять себя в руки.
– Нет, – ответила она. – Нет, ничего такого…
Нина смотрела на его руку, когда Леннокс опускал ружье, ее слегка потрясло то, что он держал рядом оружие.
– Это… это Марек, – пробормотала она, снова заливаясь слезами.
Лицо Леннокса мгновенно изменилось, он замкнулся, словно внезапно захлопнулась некая дверь. И медленно опустил руки.
– А… – выдохнул он. – Девчачьи глупости.
Он повернулся, чтобы уйти, а Нине тут же захотелось швырнуть что-нибудь ему в голову.
– Нет! – заявила она. – Ты ничего не понимаешь! У него неприятности!
– Ну да, из-за того, что он останавливал поезд, хотя и не должен был этого делать, – согласился Леннокс. – Вот и хорошо.
– Но он теряет работу! Его депортируют! Его отправляют домой!
Леннокс обернулся и окинул Нину спокойным взглядом.
– Возможно, иногда как раз пора вернуться домой.
Нина только и могла, что таращиться на него, она просто не представляла, что еще можно сделать.
– О-о, – произнесла она наконец.
Леннокс опустил взгляд.
– Нет, я ничего такого не имел в виду, – выдавил он наконец с явным усилием. – И мне жаль твоего кавалера.
– Он… он мне не кавалер! – возразила Нина. – Он просто человек, ясно? В беде. Из-за того, что подружился со мной. Он совершил ошибку, и я тоже, но мы ничего плохого не делали, и вообще это не твое дело, а теперь его высылают из нашей страны! Уж прости, что я так думаю, но тебя же вообще ничто не интересует, кроме твоих чертовых овец!
Она повернулась, чтобы уйти к амбару.
– Подожди! – окликнул ее Леннокс все тем же раздраженным тоном. – А как ты думаешь, что я могу сделать?
– Я подумала, ты можешь знать какого-то адвоката, – мрачно откликнулась Нина. – Но забудь об этом. Это не важно. Тебе же плевать.
Леннокс шагнул вперед.
– Я знаю только одного шотландского юриста по разводам, – ответил он. – Но не уверен, что от него может быть толк.
– Да не думай ты об этом! – с горечью бросила Нина. – Извини, что побеспокоила тебя.
Прошли дни, но наконец пришло сообщение от Джима. Марек уехал, его отправили самолетом вместе бог знает со сколькими еще невезучими беженцами и бродягами. Нина, получив это известие, сидела допоздна, проклиная название, которое дала своему книжному магазину, и гадая, случается ли в реальной жизни так, чтобы кто-то действительно обрел настоящее счастье…
Глава 30
Облака стремительно неслись, то и дело скрывая солнце; теперь, когда середина лета миновала, в небе снова играли розовые краски, обещая настоящий огненный закат, а не простое угасание. Нина ждала, когда упадет топор: Леннокс, старый олух, терял ферму, а для Нины это означало изгнание. Это было лишь вопросом времени.
Но как ни глупо, даже притом что происходило здесь, в тишине, в краю просторных долин и глубоких озер Шотландии, Нина находила нечто такое, что успокаивало ее душу: мир и покой. Ландшафты, каких она не видывала прежде, и все эти дикие существа, и чувство, что здесь ничто не должно меняться, не могут ради доходов иностранных дельцов вдруг возникнуть небоскребы. А времена года будут течь как всегда и сменяться вместе с облаками в небе, но все заново возродится весной, как и много веков назад, и оживут фермы и реки, высокие утесы и уютные долины, где жизнь течет не слишком быстро и где всегда найдется минутка для чашечки чая, песочного печенья и книги.
