Он изобразил равнодушие, но и не подумал уйти.
Хэтти, местная женщина, у которой было четверо детей, – Нина уже с ней познакомилась – не спеша подошла к фургону.
– Ох, батюшки, ты уже здесь, так рано! – с восторгом произнесла она.
– Да и ты тоже, – заметила Нина.
– Шутишь? Почти половина девятого! Я четыре часа как на ногах. Так что для меня уже вроде как время обеда. Эван! Прекрати! Оставь в покое собаку! Тидли! Тидли!
Близнецы в коляске дружно взревели. Хэтти никуда не выходила без своих крошек.
– У тебя час чтения?
Хэтти постоянно пыталась убедить Нину устроить час чтения, чтобы оставить у нее всех своих детей, но Нина энергично отказывала ей, бормоча, как некое защитное заклинание: «Здоровье и безопасность!», на что Хэтти однажды грустно ответила:
– Ну, я не против, если ты потеряешь одного из них, у меня все равно останется целая куча!
А потом она засмеялась, пожалуй, слишком визгливо.
Нина моргнула:
– Ну, я могу устроить, если хочешь, но тебе придется остаться.
– Всего один крошечный перерыв? – сказала Хэтти. – Я ничего другого не прошу! Всего один малюсенький перерывчик на сорок восемь часов?
– Мне бы хотелось, чтобы это было по силам моей волшебной книге, – ответила Нина. – Но вообще я могу порекомендовать тебе кое-что совершенно необыкновенное о кругосветном путешествии. Вдруг поможет.
– Ну да! – кивнула Хэтти. – Я буду это читать по две секунды в день, когда получится. Обычно тогда, когда они еще не сообразили, что я заперлась в ванной комнате.
Нина снова села и начала вслух читать «По крышам», и близнецы моментально затихли – не потому, что понимали смысл, а потому, что ровный, ритмичный голос читающего всегда оказывает на малышей такое действие. У Гриффина даже была теория, что дети эволюционно настроены на то, чтобы слушать разные сказки, потому что это мешало им убегать в лес, где их могли слопать страшные звери.
А Нина, читая о том, как трое маленьких героев книги оказались на крыше своего дома, одолев тысячу ступеней, заметила, как нахальный Бен придвигается все ближе и ближе к ней, и вот он уже, скрестив ноги, уселся прямо перед Ниной у ступенек.
Глава закончилась, Нина закрыла книгу, и Хэтти благодарно посмотрела на нее.
– Мне нравится эта книга, – сказала она. – Спасибо. Десять минут покоя и тишины! Это мой рекорд за последнее десятилетие.
Нина улыбнулась. Дети загомонили, требуя продолжения.
– Ох, хорошо, – усмехнулась Хэтти. – Булочная открылась. Пойду и куплю им что-нибудь вязкое, чтобы закрыли рты. А потом придется их купать. Это уж точно займет меня до половины десятого. Кстати, просто так, из любопытства: в котором часу ты вечером открываешь бутылочку вина и когда у тебя перерыв на обед?
– Увидимся потом, – усмехнулась Нина, тактично отводя от книги липкие пальцы.
– Я возьму такую книгу, – решила Хэтти.
После этого у Нины оставался только один, последний экземпляр. Она с сомнением посмотрела на Хэтти.
– Мне она нужна! – заявила женщина.
– Ладно, – кивнула Нина, с неохотой продавая книгу.
Она посмотрела вслед шумной компании.
– А потом? – спросил детский голос у ее ног. – Что случилось потом?
Нина посмотрела на мальчика.
– Ну, много всякого разного, – ответила она.
Бен надулся:
– Я хочу узнать. А есть такое кино?
– Есть, – кивнула Нина. – Но фильм просто ужасный.
– Почему ужасный?
– Дело даже не в самом фильме. Но ты ведь знаешь: когда смотришь кино, ты просто видишь, что происходит, так?
Бен кивнул.
– Ну вот, это совсем другое. А когда читаешь книгу, тебе кажется, что ты и сам там, внутри ее.
– Вроде компьютерной игры?
– Нет, не так, как в компьютерной игре. Игры на компьютере – это весело, но ты ведь просто смотришь на происходящее и нажимаешь кнопки. А чтение – это участие в событиях.
Бен прищурился:
– То есть как будто ты на самом деле там?
– Да, как будто ты на самом деле там. Ты погружаешься в мозг писателя. Остаешься наедине с героями. Только ты и они. И переживаешь то же самое, что и они.
Бен какое-то время молча смотрел на нее, потом пошаркал ногой по мостовой. Пауза затянулась.
– Звучит неплохо…
Нина решила, что ей нужно выпить еще кофе, и налила себе немного из термоса. Потом принесла из фургона «Идем ловить медведя» и взглянула на Бена.
– Хочешь посмотреть?
Бен оглядел площадь, убеждаясь, что на него никто не смотрит и вокруг нет других мальчишек. Потом пожал плечами:
– Ладно.
– Тогда садись рядом.
И они устроились на ступеньках под утренним солнцем и стали медленно смотреть книгу, Бен постоянно ворчал.
Наконец оба встали. У мальчика был такой вид, словно он готов поблагодарить Нину.
– Ты теперь куда пойдешь? – осторожно спросила Нина. – Домой вернешься?
– Может быть, – снова пожал плечами Бен.
Ох, боже… Нина подумала, что ей действительно нужно позвонить в социальную службу. Или еще куда-то. Но Эйнсли так горячо просила ее не делать этого.
– Ты мог бы пойти в школу, – произнесла Нина так мягко, как только смогла: Бен казался ей диким зверьком, готовым умчаться прочь при любой попытке прикосновения. – Ты ведь знаешь. Если хочешь, конечно.
– Там плохие дети, – ответил Бен. – Они зовут меня грязнулей.
Но он действительно был невероятно грязен. Нина вздохнула. И решила, что можно дать Эйнсли чуть больше денег, чтобы она купила брату новую рубашку.
– Ты можешь умыться в кофейне, – предположила она. – Они не станут возражать. А потом пойти в школу. И не обращай внимания на других детей. Какое тебе до них дело?
– Ненавижу школу, – ответил Бен. – Там глупые люди говорят глупости, они твердят, что надо есть овощи и еще всякую чушь.
– Знаю, – согласилась Нина.
Маленькая фигурка ушла через площадь, Нина смотрела ей вслед. Бен не стал заходить в кофейню… А потом появился очередной покупатель. Фермер Макнаб приходил раз в неделю и покупал по четыре космических вестерна – к счастью, в коробках нашлось их множество, на них был ограниченный спрос, так что в ближайшее время не приходилось ждать новых изданий. Нина пыталась предложить Макнабу настоящие вестерны или космическую оперу, но его это совершенно не интересовало. Поэтому Нина отправила Гриффину электронное письмо с соответствующей просьбой, а сама между тем отчаянно пыталась найти новый источник через Интернет, изучая любое изображение ковбоя в космическом шлеме.
