– Так не надо было предавать доктора Сальватора! Если бы во время службы доктору крокодил откусил тебе руку, то он обязательно пришил бы ее обратно. А ты поступил как последняя гнида!
– Да, господин Ольсен, да! Я виноват, и я готов помочь вам, сделать все, чтобы спасти доктора Сальватора и Ихтиандра и эту француженку…
– А куда ты денешься! – В голосе Ольсена прозвучал металл. – Мы должны спасти всех, и сначала…
– Сначала – Ихтиандра и Полетту! – сказал молчавший до этого Михаил.
– Согласен, – кивнул Ольсен. – Кристо, немедленно проводи нас к домику Ихтиандра. Только не вздумай предать и нас тоже! Меня не разжалобишь тем, что ты калека. Задушу вот этими руками!
– Я не предам вас, господин Ольсен, никогда не предам…
– Угу. Зарекалась ворона дерьмо не клевать, – процедил сквозь зубы Михаил и подхватил здоровой рукой прислоненный к стене топор.
* * *
При подходе к дому дедушки Лучано запыхавшаяся Гуттиэре никак не ожидала увидеть на улице приличную и шумную толпу арауканцев. В основном это были молодые люди, некоторые из них вооружились пиками – с такими, возможно, сражались с испанскими завоевателями их деды, кое у кого имелись ружья. Шум толпы слегка стих, когда Гуттиэре приблизилась. Одного молодого парня – ловца жемчуга девушка узнала, хотя имени его и не помнила. Ну а ее, похоже, узнали все…
– Я знаю, что Рафаэля незаконно захватил в плен Педро Зурита, – сказала она, обращаясь ко всем сразу. – Поэтому вы здесь и собрались?
– Захватить-то он его захватил, – расплылся в улыбке молодой ловец жемчуга, – только наш Рафаэль не так прост, как думал Зурита. Сбежал Рафаэль от проклятого испанца.
– Гуттиэре! – оказался рядом с ней сам Рафаэль. Голова его была перебинтована.
– Вас били? – ужаснулась Гуттиэре. – Как они посмели!
– Нет, это я сам поранился. Неудачно приземлился, когда выпрыгивал из автомобиля. Но дело не во мне. Дон Дельгадо захватил доктора Сальватора, его сына Ихтиандра и француженку Полетту…
– Я знаю. Поэтому и пришла сюда.
– Но откуда вы знаете?
– Мне с Ольсеном рассказал обо всем молодой русский граф, а ему – брат Полетты. Персиваль ускользнул от Зуриты и теперь вместе с русской графиней постарается проникнуть в жилище доктора Сальватора морем, через подводный канал, чтобы освободить пленников…
– Мы с той же целью тоже собираемся отправиться к вилле на скале, только не морем, а по суше.
– Это хорошо! Но, Рафаэль, вам ни в коем случае нельзя брать с собой оружие! Меня попросил сказать вам об этом Ольсен. Он знает, как проникнуть на виллу через потайную дверь в стене, и сделает все возможное для спасения доктора и остальных. Ольсен надеется, что вы соберетесь у ворот виллы, чтобы своими протестами отвлечь охрану. Но только без оружия, чтобы не спровоцировать полицию, которая может посчитать ваше выступление бунтом. Все-таки доктор Сальватор и Ихтиандр официально объявлены в розыск.
– Но какой будет толк от нашего безоружного протеста? – нахмурился Рафаэль.
– С оружием будет только хуже, поверь! Поверьте, друзья, – обратилась Гуттиэре к обступившим ее и Рафаэля индейцам, которые начали роптать. – В открытую доктора Сальватора освобождать нельзя! И мэр города, и начальник полиции, и тем более епископ Хуан де Гарсилассо не позволят вам этого сделать. Может пролиться кровь.
– Красавица Гуттиэре права, – подошел к ней и Рафаэлю дедушка Лучано. – Арауканцы не смогут противостоять полиции с оружием в руках. Здесь надо действовать хитростью. Вспомните, как сбежал из тюрьмы морской дьявол, все посчитали это чудом. Справедливым чудом. И сейчас такое чудо должно повториться…
* * *
– Честно говоря, я сомневался, что у нас получится сюда добраться, – переведя дух, сказал Персиваль после того, как помог своей спутнице по заплыву вылезти из воды на плоский выступ под своды невысокой пещерки.
– А я почему-то, увидев, как к нам приплыл дельфин, сразу поверила в успех, – ответила Ольга Левашова, осматривая сумеречные своды пещеры, в которую откуда-то сверху все-таки проникал свет.
Благодаря своему проводнику – дельфину Лидингу они проплыли из моря подводным извилистым и узким ходом-трубой внутрь скалы и теперь, как полагал француз, находились где-то неподалеку от Главенствующего грота, в который, по словам Ихтиандра, доктор Сальватор заводил свою миниатюрную подводную лодку.
Но вплавь по воде или под водой туда было не добраться. Если в пещеру люди и дельфин заплыли без проблем, то дальше подводный ход-труба становился слишком узким, чтобы в него протиснуться. Однако Персиваль хорошо запомнил слова Ихтиандра, что из этой пещерки в скале имелся естественный тоннель, выводящий в грот, и о нем не знал даже сам доктор Сальватор. Правда, передвигаться по нему предстояло, согнувшись в три погибели или даже на четвереньках, да еще и по скользкому полу. Поэтому подводникам ничего больше не оставалось, как скинуть с себя кислородные баллоны, ласты и приготовиться не к свободному скольжению в воде, а к раскоряченному и не очень приятному передвижению по твердой, но и скользкой поверхности.
Персиваль мысленно поблагодарил Лидинга и попросил дельфина вернуться в море, так как обратную дорогу они с Ольгой могли найти самостоятельно. Но зачем же самостоятельно – будет лучше всего, если они возвратятся вместе с Ихтиандром, Полеттой и доктором Сальватором. Кислородные баллоны в запасах доктора наверняка найдутся, при этом не стоит забывать и о подводной лодке. Главное – благополучно освободить их из лап Хорхе Дельгадо.
– Ольга, вы готовы? – поинтересовался Персиваль, глядя на босоногую спутницу.
– У меня есть чем встретить опасность, – Ольга демонстративно взвесила в руках подводное ружье, заряженное стрелой, – поэтому предлагаю запустить меня в тоннель первой.
– Нет! – категорично возразил Персиваль. – Я тоже вооружен. – Он коснулся висевшего на поясе чехла с ножом. – К тому же я меньше вас ростом и… – он осекся, – в общем, я полезу впереди, и это не обсуждается. А вас прошу держаться на некотором расстоянии, чтобы…
– Тихо! – прервала его Ольга, подняв руку и прошептав: – Что это за звуки?
– Я ничего не слы…
Но что-то слышать было уже и не обязательно. Из проема в тоннель, куда они только что собирались проникнуть, прямо на Персиваля метнулось что-то блестящее, длинное и извивающееся. В следующее мгновение француз увидел прямо перед своим лицом сплюснутую голову размером не меньше, чем голова его самого, обладавшую миндалевидными, сверкающими фосфором глазами, черными провалами ноздрей и пастью-щелью, из которой выскакивал и тут же убирался обратно раздвоенный язык. Голову змеи венчали торчащие вверх уши, но, в отличие от ушей кошачьих, их покрывала не шерстка, а мелкая, блестящая серебром чешуя. Тело чудища тоже было в серебристой, но более крупной чешуе, только кончик хвоста выглядел словно ободранным. И этот ободранный змеиный кончик стремительно заскользил, обвивая ноги Персиваля, поднимаясь все выше и выше, при этом голова ушастой змеи оставалась неподвижной, глаза же гипнотизировали человека, потерявшего дар речи.
