Ко всему прочему на пристани у Персиваля и Полетты Вильбуа появилась еще и дополнительная защита – русские граф и графиня Левашовы в сопровождении дворецкого Григория. Красавица Гуттиэре вместе с Ольсеном тоже постоянно держались с ними поблизости, да и Педро Зурита вместе с его дружком Диланом Моралесом постоянно крутились рядом. Правда, присутствие двух последних не очень-то радовало остальную компанию, но что уж тут поделаешь, не прогонять же их.
– Полетта, как же вы собираетесь участвовать в турнире с больной рукой? – обратился Михаил Левашов к француженке, когда главный судья Кубка «Черная жемчужина» объявил об общем предстартовом построении на пристани и они оказались рядом в одной шеренге. – Ведь чтобы поймать рыбу на удочку, необходимо…
– Мы с Персивалем и не собираемся ловить рыбу, – прервала его девушка. – Скорее, как и судьи, будем следить за соблюдением правил соревнований.
– Зачем же тогда вы платили взнос как спортсмены? – пожал плечами Михаил.
– А мы и не спортсмены. Скорее, наоборот, противники такого рода спорта…
– Не понимаю! – еще больше удивился Михаил. – Вы же сами говорили, что относитесь к заядлым рыбакам…
– Я бы с удовольствием побеседовала с вами на эту тему. Но для начала давайте понаблюдаем – кто и как проявит себя в ближайшие пять часов соревнований.
– И вновь – не понимаю! – не собирался отступать Михаил. – О чем речь? Чего именно вы с братом хотите добиться?
– Возможно, поймете потом… – усмехнулась Полетта.
Тем временем главный судья турнира под вспышки множества фотокамер, одной из которых была и фотокамера Ольсена, поздравил всех собравшихся на пристани с началом соревновательного дня, вкратце напомнил правила, уточнил время общего финиша и отдал команду занять места в лодках в соответствии с номерами.
Если у Персиваля и Полетты лодка была под номером «50», то у Педро Зуриты и Михаила Левашова, которые зарегистрировались для участия в турнире одними из первых, лодка была под номером «3». Соответственно и пришвартованы лодки были в противоположных концах пристани. Тем не менее Персиваль предупредил сестру, что, как бы там ни было, они не должны упускать лодку под номером три из вида.
Не было сомнения, что Педро Зурита направит лодку поближе к скале Сальватора, наверняка он в первую очередь будет стараться поймать на крючок убежавших на волю подопечных доктора. И наверняка где-то там, в морских глубинах, должен плавать и Ихтиандр, который накануне, несмотря на все уговоры друзей-французов, не мог остаться безучастным к предстоящему турниру и на рассвете, облачившись в свой костюм, надев новую маску, прихватив верный помощник-нож, покинул яхту «Пеламида».
* * *
Ихтиандр всегда чувствовал себя больше обитателем моря, чем жителем суши. Знакомство с Гуттиэре и возникшая к ней любовь внесли в эти ощущения множество нового. Оказалось, что среди людей жить тоже интересно. Людей было много, и все они были разными. Они не только трудились в поте лица, но и веселились, пели, танцевали, общались, любили друг друга. На свою беду Ихтиандр сразу же столкнулся с таким человеком, как Педро Зурита, но были еще и его мать – усатая Долорес, и епископ Хуан де Гарсилассо, ненавидевший доктора Сальватора и все, чем тот занимается, и поддерживающие епископа мэр города и прокурор, и полицейские, и тюремщики, которые долгое время держали его в бочке с не очень-то свежей водой…
Но все-таки были еще простые ныряльщики за жемчугом и трудолюбивые рыбаки, шаловливые мальчишки и закаленные работники порта, был и смотритель тюрьмы, жену которого спас от смерти доктор Сальватор и который вместе с Ольсеном помог Ихтиандру сбежать из заточения, была красавица Гуттиэре и множество других прекрасных девушек… Появились у человека-амфибии среди людей и настоящие друзья на далеком острове в океане – семья французов Вильбуа, которые помогли ему побороть болезнь и стали как родные, хотя настоящих своих родственников он не знал.
Тем не менее, какие бы доводы ни приводили вчера Персиваль с Полеттой и вместе с ними Ольсен и Гуттиэре не покидать пришвартованную в порту яхту «Пеламиду», Ихтиандр не мог остаться в стороне от происходящего. Если уж один человек не специально, но все-таки подцепил на крючок дельфина Лидинга, то сколько же бед могли натворить несколько десятков таких же рыболовов! Ихтиандр просто не мог не вмешаться. Как-никак ловить спортсмены собирались рядом с его домом, причем в первую очередь стараться поймать тех самых рыб, над которыми ставил опыты его отец.
И доктор Сальватор вполне мог оказаться где-нибудь поблизости, возможно, ему могла бы пригодиться помощь Ихтиандра…
Оказавшись в море, человек-амфибия первым делом отыскал стаю знакомых дельфинов. Вернее, не отыскал, а, если так можно сказать, призвал. Иначе говоря, будучи на поверхности воды, он похлопал в ладоши, издал несколько характерных писков, к тому же мысленно обратился к Лидингу. И тот также мысленно откликнулся и вскоре вместе с еще пятью дельфинами из своей стаи оказался рядом с человеком-другом. Ихтиандр, как мог, предупредил дельфинов о предстоящих соревнованиях рыболовов в прибрежных водах, попросил их держаться отсюда подальше, но все-таки не уплывать совсем уж далеко – не исключено, что могла понадобиться и их помощь.
О том, что поблизости от скалы доктора Сальватора находятся выпущенные на волю необычные рыбы, дельфинам было известно. Да они и раньше, когда доктор сам выпускал своих подопечных «погулять», с ними встречались. Но столкновений, подобных столкновениям с акулами, между ними до сих пор не возникало.
Ихтиандр не мог знать, что в то самое время, пока общался с дельфинами, его отец, заточенный как пленник в собственном кабинете на собственной вилле, беседует на повышенных тонах с миллионером Хорхе Дельгадо и что вскоре доктор Сальватор откроет заслонки на аквариумах. Иначе Ихтиандр действовал бы по-другому. Но вот взошло солнце, и спустя некоторое время он увидел, как от пристани одновременно отчалило множество лодок, большая часть из которых направились прямиком к скале Сальватора. Что ж, морской дьявол готов был по-своему встретить алчных рыболовов-спортсменов в родной для него стихии…
* * *
Охранник финансового магната дона Дельгадо, внушительного телосложения Гаспар, пребывая в недрах скалы Сальватора, морщил лоб, не зная, как поступить. С одной стороны, он выполнял свои обязанности: оставив доктора под охраной арауканца Кристо, отправился проверять ситуацию в саду виллы, затем вернулся в Главенствующий грот проверить, все ли и там в порядке… С другой – ему никто не давал указаний проникать внутрь пришвартованной к пристани крохотной подводной лодки. Сделал это Гаспар из собственного любопытства – убедиться, как в ней могут поместиться минимум два человека. Убедился – могут, еще и для третьего места хватало. Но вдруг где-то за бортом послышались крики, а спустя несколько мгновений в подводную лодку спустился ее хозяин – собственной персоной, который в это время должен был оставаться под замком.
И вот тут у Гаспара сработал выработанный инстинкт охранника – сначала обезвредить противника, а потом уже разбираться в сложившейся ситуации. В тесноте помещения махать руками было неудобно, поэтому он боднул доктора Сальватора лбом в лицо, тем самым разбив в кровь нос и на некоторое время лишив сознания. И только затем Гаспар вспомнил строгий приказ дона Дельгадо, чтобы с головы Сальватора не упал ни один волосок.
