— С помощью последних достижений науки, — ехидно подсказала пещера. — Сначала проинтегрируй общую массу золота по объему, а потом продифференцируй по площади…
— Чего? — выпучил глаза Абгам.
— …пещеры.
— Издеваться изволите? — рассердился завхоз.
— Ничуть.
— Нет уж, я попгобую иначе. Своим методом.
Метод завхоза заключался в рассредоточении оставшейся массы золота по всей площади пещеры с помощью метлы. Судя по ее потрепанному виду, ей уже не раз приходилось делать эту операцию.
— Ну как? Здогово у меня выходит? — гордо спросил он.
— Угу. На фоне серого камня монетки смотрятся очень эффектно.
— Гм… действительно…
Юсуф ибн Абгам вновь забегал по пещере.
— Где бы золотой кгаски достать, пгомежутки замазать? — тосковал он, нарезая круги по пещере. — Что нас может спасти от гевизии? Что нас может спасти от гевизии?
— Ограбление, — деликатно намекнула пещера.
— Да чего тут ггабить? — отмахнулся Юсуф.
— Это точно, — согласилась пещера, — ты уже почти все украл.
— Попгошу без оскогблений, — обиделся завхоз. — Не укгал, а пустил в обогот.
— Ты это своим коллегам по разбойному бизнесу объяснять будешь, когда они тебя в оборот возьмут.
— Что же делать! — еще больше запаниковал Юсуф.
— Даю еще один намек — ограбление.
В углу тихо звякнул ятаган, и на этот раз до завхоза дошло.
— Точно, — возликовал он, хватая ятаган, — инсценигуем оггабление. Куда бы себя ткнуть?
— Могу подсказать, — хихикнула пещера.
Юсуф пальчиком освидетельствовал остроту заточки и с визгом отбросил ятаган в сторону.
— Он же остгый! — раздался его возмущенный вопль.
— Ну и что?
— Как что? Я же мог погезаться!
— Могу предложить бескровный способ, — услужливо предложила пещера, и перед носом завхоза закачалась веревка.
— Ггандиозно! — обрадовался Юсуф. — Будьте добгы, пониже, не достаю.
Пещера с удовольствием опустила петлю ниже, и завхоз ужом скользнул внутрь.
— Майна!
— Ты бы петельку с пояса на шею переместил…
— Ви таки надо мной издеваетесь! — расстроился завхоз. — А чем тогда пгикажете дышать?
— Об этом я как-то не подумала, извиняйте, — язвительно расшаркалась пещера.
Юсуф ибн Абгам очень обиделся, стянул с себя петлю и разразился гневной речью:
— Стоит хоть газ сделать людям добго, и тебе тут же сядут на шею. Вот тебе стало легче?
— Еще как, — вынуждена была признаться пещера, — на девятьсот пятьдесят три пуда как минимум.
— Девятьсот согок, — автоматически поправил завхоз. Он во всем любил точность.
— Девятьсот пятьдесят три, — уперлась пещера.
— Дикая стгана! Эта каменная дуга кичится каким-то там интеггальным исчислением, а жалкие тгинадцать пудов… — демонстративно ткнул пальцем в пол Юсуф и застыл с отвисшей челюстью.
Пол был девственно чист. Золото исчезло.
— Оггабили… — глаза его заметались по пещере.
В углу призывно блеснули три последние монетки, те самые, выделенные им лично на этот финансовый год. И к ним кралась почти неразличимая на фоне серых камней фигура! За эти монеты завхоз был готов биться насмерть. Юсуф ибн Абгам ринулся в атаку. Ошеломленный натиском Багдадский вор был в буквальном смысле слова взят за глотку.
— Уважаемый, — прохрипел Шухерман, суча ногами по стене, к которой его прижал озверевший Юсуф, — поимейте совесть…
— Совесть? — взвизгнул завхоз. — Нет, ви только послушайте! Этот уголовник имеет наглость шо-то там вякать пго совесть!
— Я слушаю, слушаю, — заинтересованно отозвалась пещера, — вы продолжайте…
— Безобразие! — возмутился Багдадский вор, сверкая подбитым глазом. — Я слышу призывы о помощи, спешу и падаю, понимая, что в беде соотечественник. Хоть не на иврите говорит, но явно соотечественник! Немедленно ему помогаю, и вот благодарность! Меня взяли за горло!
— Это чем в чем же ви мне помогаете?
— Как, то есть в чем? Вы же заказывали ограбление.
Своды подземелья затряслись от гомерического хохота пещеры. С потолка посыпались камни. Один из них довольно чувствительно треснул Юсуфа ибн Абгама по затылку, заставив его разжать руки и плавно осесть вниз. Прямо на последние три монеты.
— Премного благодарен, — расшаркался перед пещерой Шухерман, сунул за пояс ятаган, подхватил метлу и, решив, что здесь больше делать нечего, выскользнул наружу.
Тринадцать пудов золота, нагруженные на караван, грели его душу. Багдадский вор раскрыл карту.
— А теперь мы пойдем…
К изображенной на пергаменте пещере стремительно приближалось сорок точек.
— Это еще кто?
«Разбойники» — возникла лаконичная надпись на карте, и Шухерман понял, что пора уносить ноги. Однако, вместо того чтобы рвануть с места в карьер, он отвязал одного верблюда, стоящего порожняком, развернул в противоположную сторону предполагаемого бегства и дал начальное ускорение своей любимой заостренной отмычкой. Верблюд с обиженным ревом поскакал по пустыне. Ту же операцию воришка проделал с вожаком, за что был немедленно оплеван с головы до ног, но цели своей все же добился. Караван тронулся в обратный путь. Да еще как тронулся! Галопом! Следом бежал Багдадский вор, тщательно заметая следы метлой. Не успел его караван скрыться за барханом, как к пещере подскакали разбойники во главе со своим славным атаманом Чебургеном Великим и Ужасным. Из пещеры выполз завхоз.
— А нас оггабили, — радостно сообщил он атаману. Пещера хихикнула. — А кто лишний газ свою пасть откгоет, — добавил завхоз, оборачиваясь, — останется без этой самой пасти. По камешку газбегу.
Пещера намек поняла и благоразумно заткнула пасть, в смысле захлопнула ворота и торопливо замуровалась.
— Сколько чего пропало? — потребовал отчета Чебурашка.
— Девятьсот пятьдесят тги пуда золота, благовоний, вина и тгяпья без счету…
— На Папино добро покусились? — побагровел министр финансов, и гнев его был так велик, что разбойники затрепетали.
— Атаман у нас и впрямь Великий и Ужасный…
— Смотрите, следы!
— Коня завхозу, и в погоню! — пискнул Великий и Ужасный.
— Может, без меня как-нибудь… — испугался Юсуф.
— Ты пострадавший, — отмел возражения атаман, — и свидетель к тому же. Опознание производить будешь. В погоню!
И разбойники рванули в погоню. Но разве догнать им на своих жалких арабских скакунах корабль пустыни, настроенный Багдадским вором на скоростное плавание методом заточкотерапии? Очень и очень сомнительно. А сам Багдадский вор в этот момент уже отчитывался перед Ильей, тормознувшим несущийся на него галопом караван авантюриста.
