— Папа-сана, туда ходи не нада. Засада, аднака!
— Тем хуже для нее, — мрачно изрек Илья. — Твое мнение? — повернулся он к вору.
— Засаду обычно обходят с тылу, — поделился опытом Шухерман, поправляя объемистый мешок на плече, и скользнул вдоль дворцовой стены.
— На черта тебе этот куль? — сердито вопросил подполковник.
— Я без инструмента на дело не хожу.
Илья пожал плечами, кивнул Акире, и они двинулись следом. Спасатели честно зашли с тылу, но стражи не обнаружили и там. Багдадский вор повторил эту операцию еще раз, и они вновь вернулись к исходной точке.
— Куда их шайтан унес? — возмутился вор, в сердцах пнув ворота. — Невозможно работать!
Ворота с протяжным скрипом приоткрылись.
— Хватит дурью маяться! — взял командование на себя Илья. — За мной. Задачу помните? Все перерыть, но детей найти.
— А если их здесь уже нет?
— Следы остаться должны. Вещдоки… что-нибудь да найдется. Ищите.
Последняя фраза очень понравилась Шухерману, и он первый нырнул в створ ворот, сразу забыв про засаду. Илья и Акира ринулись следом, но угнаться за шустрым воришкой, чувствовавшим себя во дворце как дома, им было тяжело. Практически всю работу за них сделал Шухерман. При попытке исследовать любое помещение дворца они постоянно натыкались на авантюриста, выволакивающего оттуда набитые вещдоками мешки. Воришка четко, по-военному сообщал, что детей там нет и вообще там уже ничего нет, а все, что осталось, либо прибито, либо прикручено, и испарялся. Илье стало понятно, что за инструмент он таскал на плече в мешке. Там были другие мешки. И их было очень и очень много.
— Основательно подготовился, подлец, — мрачно усмехнулся он. — И ведь шустрый какой…
Акире стало неудобно перед Папой за свою нерасторопность, и он решил прибавить обороты в надежде обогнать проходимца, за что тут же и поплатился. Не повезло. Стоило ему только нырнуть в облюбованную комнату, как оттуда до Ильи донеслись возня, глухой удар — и на пороге появился Шухерман.
— Осторожно, Папа, там засада. Где-то я уже это видел, — удивленно пробормотал он, крутя в руках кимоно Акиры. — И ножичек знакомый…
— Придурок! Я катана! — возмутился «ножичек».
— Ой! Ошибочка вышла. Папа, подержи. — Вор сунул оторопевшему Илье амуницию Акиры и вновь испарился.
Пока подполковник хлопал глазами, из комнаты выполз абсолютно голый самурай с огромной шишкой на голове.
— За что, Папа? — расстроился он, увидев свой боевой наряд в руках шефа.
— Групая ниндзя! — фыркнула катана. — Сему я тебя усира?
— Хватит дурью маяться! Работаем!
Акира торопливо оделся, и поиски пропавших детей возобновились…
От сказок несравненной Шахерезады аудитория уже клевала носами, откровенно зевая. Когда она наконец закруглилась, все облегченно вздохнули и повернули головы в сторону северного сказителя. Мурзик вышел на середину зала, гордо задрав голову и хвост.
— Дошло до меня, о великий эмир, что у вас здесь хреново со сказками… — мрачно начал он. Это заинтересовало аудиторию. — Ни тебе, понимаешь, ужастиков, ни боевиков, а уж про евротику я вообще молчу.
— Насчет последнего не понял, — насторожился эмир.
— Оно и понятно, — фыркнул кот, смерив Шахерезаду оценивающим взглядом. — Ты когда последний раз в гареме был? — поинтересовался он у эмира.
— А-а-а… ну… недавно…
— Что?! — взвилась Шахерезада.
— Года три назад, — торопливо поправился эмир.
— Тяжелый случай. Будем лечить. Еммануель!!!
Все присели и насторожились.
— Особо нервных и возбудимых прошу пересесть на задние ряды.
— Вот подлец, — расстроился Олежка. — Я ж ему велел всех усыпить.
— А разве это не сказка на ночь? — удивилась Жасмин.
— В принципе на ночь, но вряд ли кто под нее заснет. Сейчас, чувствую, он им выдаст.
И Мурзик выдал. Да так ярко, живописно, с такими душещипательными подробностями и такими характерными телодвижениями, что буквально через несколько минут даже свободные от вахты евнухи начали с интересом поглядывать друг на друга. Эмир заиграл бровями, одна из которых смотрела на визиря, другая — на его дочь, после чего решительно пополз к Шахерезаде, не обращая внимания на завистливый скрежет зубов из-под бинтов и шуршания пера (Шахерезада конспектировала сказку Мурзика). Шизидзе торопливо задернул за ними полог.
— Да… я… не в форме…
— То у тебя одно, то другое, — зарычал из-за полога эмир. — Три года мне мозги паришь!!! Объявляю месячник свободной любви!!! Совместное посещение гарема!!!
Жасмин срочно ретировалась за широкую спину лейтенанта от греха подальше.
— Пожалуй, ты права, — пробормотал лейтенант. — Линяем отсюда, а то меня тоже разбирать начало.
С этими словами Олежка увлек ее за дверь. Он сделал это вовремя, ибо распаленная толпа, не видя более достойного объекта для внимания, начала уже подступать к самому сказочнику, который произносил в тот момент приблизительно следующее:
— …Еммануель, помурлыкивая от предчувствия, задрала хвост, и тут…
И тут увлекшийся Мурзик наконец-то заметил толпу, жарко дышащую ему в затылок. Спереди тоже приближались. Он понял, что пора менять профиль сказки, если не хочет поменять ориентацию. Кот резко выпустил когти, которым позавидовал бы и гризли, крутанулся вокруг хвоста и прошипел:
— Знала бы она, что ее любовник был не кто иной, как граф Дракула!!! Самый страшный вампир Тридевятого!
Все отшатнулись. Шахерезада из-за полога взвизгнула, Шахрияр заорал благим матом, испуганный Шизидзе краем глаза заглянул внутрь, посмотрел бешеными глазами на сказочника и завопил:
— Лекаря!!!
Но его никто не слышал. Наступило время ужастиков, а уж в этом жанре Баюну равных не было…
26
Пока Мурзик рассказывал свои милые добрые сказочки стучащему зубами от страха жюри, пока Молотков с Жасмин шарили по абсолютно пустым комнатам, поминутно спотыкаясь о мешки, расставленные в самых неподходящих местах коридора, Шухерман в поисках детей добрался до кухни. Багдадского вора было не узнать. В целях маскировки он обрядился в цивильный прикид, позаимствованный из вещдоков, и теперь на нем развевался черный плащ с кроваво-красным подбоем, за спиной позвякивал полупустой мешок, брови были подведены сурьмой хищными стрелками вверх (результат визита в личные покои Шахерезады), а из-под плаща… Ничего не поделаешь, приличную обувку авантюрист добыть пока не смог. Из-под плаща по-прежнему мелькали не первой свежести лапти. Влетев на кухню, Багдадский вор немедленно приступил к поискам детей, азартно шуруя по кастрюлям и сковородкам.
