— С ума сошла! Он же тяжелый. И что на меня нашло, дурака?
— Давай найдем чего-нибудь полегче.
— Да где тут что найдешь?
— Я найду, — зловеще прошипел Мурзик из своего угла. — Вот только развяжете… и я вам все найду…
— Ты хоть что-нибудь видишь, Жасмин?
— Чуть-чуть.
— А я ни фига.
— Тогда не мешайся. Сама развяжу. Не дергайся, скотина!
— Это не узел…
— А что?
— Уберите ее!!!
— Ты там поосторожней, Жасмин, животное редкое, говорят…
— Ую-ю-юй!
Узел Жасмин все же нашла. Мурзик дал пару кругов по зиндану, фыркнул и рванул к мешку. Оттуда раздался писк.
— Что это? — замерла Жасмин.
— Сейчас узнаешь, — злорадно пропыхтел Баюн. — Ты, главное, веревку крепче держи. Держишь?
— Держу.
— Ну тогда на, привязывай.
От визга Жасмин заложило уши. Ультразвуковая волна буквально размазала Мурзика с лейтенантом по стенам. Сверху загремела решетка.
— Что это было? — спросил Олежка, как только к нему вернулся слух.
— Мышь. У меня их здесь целый полк. Резерв главного командования, так сказать.
— А Жасмин где?
— Не знаю и знать не хочу. И тебе забыть советую. Все зло от баб…
— Где Жасмин?!!
— Да свинтила уже. Тебя, что ль, лопоухого, дожидаться будет?
— Куда?!!
— Все-таки здорово она тебя сковородкой благословила…
— Там же стража, — ужаснулся Олежка. — Она так визжала… Эй, Жасмин! — заорал лейтенант, не соображая, что делает. — Ты там поосторожней. Охрану не разбуди!
— Я ее придавила случайно, — донесся до них виноватый шепот сверху, — решеткой… вроде дышат… пока.
— Ни фига себе, — фыркнул Мурзик, — не удрала. Веревку не потеряла?
— Нет. Я ее уже закрепила.
— Гм… молодец. Ну а ты чего расселся? Бери мешок.
Лейтенант потряс своей все еще туго соображающей головой и закинул безразмерную котомку на спину.
— Нагнись.
— Зачем?
— Нагнись, говорю.
Олежка послушно нагнулся и чуть не грохнулся на пол.
— У, ё-моё!!! Слазь!
Кот попытался свернуться клубочком на мешке, но, решив, что это неудобно, просто сел на него без затей на хвост, как-то не по-кошачьи хрюкнув.
— Дурной. О тебе забочусь. Альпинист ты паршивый, а у меня опыт — дай бог каждому. Бывало, на самую верхушку дуба — мухой! Так что в случае чего обращайся — всегда советом помогу. Лезь.
20
Омар материализовался в убежище Иблиса не в самый удачный момент. Добровольный узник завтракал. Он засветил материализовавшемуся в подземной камере джинну прямо в глаз, хотя целился в муху. Омара распластало по стене.
— Совсем в своей одиночке спятил? — взвизгнул Омар.
— Чего приперся? — Иблис был голодный и очень злой.
— Помочь тебе хотел, — сердито буркнул Омар, ощупывая набухающий глаз. — Как-никак родственник повелителя нашего. Хоть и седьмая вода на киселе, но все же. Про Папу кое-что узнал…
Жаба насторожилась.
— …крутой мужик! Люцифера в бараний рог скрутил, Кощея тоже. Смерть у него в подружках ходит.
Иблис начал менять колер.
— В первый раз вижу белую жабу, — удивился Омар. — Ладно, слушай дальше. Как Папа ни крут, нашел я на него управу. Есть у него слабое звено!
— Какое? — выдавил из себя Иблис.
— Дети. Ты ничего не слышишь?
— Нет.
— Это потому, что я дверку в соседнее помещение еще не прорубил. Короче, охраняй их как зеницу ока. Чтоб ни один волос с головы не упал. Жизнь твоя теперь от их жизней зависит. Папа тебя за них на запчасти разберет. Играй с ними, забавляйся, чтоб они все в счастье были. Понял?
— Понял. А Папа точно придет?
— Обязательно. Это я тебе гарантирую. Сначала он по верху пошуршит, а потом к тебе наведается. Стрелку вытащит, вид прежний вернет, детей заберет. Все будет нормально!
— Не будет. Ой не будет! — затосковал Иблис.
— Почему?
— Я ифритов своих на него спустил.
— Обалдел? Отзывай срочно.
— Не могу, — жалобно квакнул Иблис, — стрела магию из меня вытягивает!
— Тьфу! Такое дело испоганил… Ладно, я с этим разберусь. Твоя задача — дети!
Омар намагичил в каменной стене дверь и испарился, что-то сердито бурча себе под нос. Сквозь щель до Иблиса донеслись детские голоса.
— Ой, сколько игрушков! Давай в куклы играть.
— Не, в куклы не интересно. Давай в войну.
Иблису стало жутко интересно посмотреть на детей знаменитого Папы, и он осторожно сунул голову в дверь.
— Уй, — обрадовалась Аленка, — лягушка белая.
Комната, наколдованная Омаром для детей, была усыпана игрушками. В центре стоял стол, заваленный снедью, рядом на полу сидела маленькая девчушка, лет четырех, от которой тянуло такой мощной магией, что Иблис невольно поежился. От мальчугана, стоящего рядом, магией и не пахло, зато тянуло другой силой. Илюша был достойный сын своего отца. На столе сидела маленькая наглая толстая мышь с короной между ушей, скрученной из медной проволоки, и нахально трескала козий сыр.
— Лягушки белые не бывают, — авторитетно заявил крепыш.
— А ты сам посмотри.
Мальчуган оглянулся, в упор посмотрел на Иблиса. Глаза его загорелись.
— Слышь, Аленка, ты когда-нибудь на охоте была?
— Не-а.
— А жаба была. Видишь, стрелка из зада торчит? Давай ей поможем?
— Давай, а как?
— Загоним и добьем, чтоб не мучалась.
Илюша оторвал ножку от стола. По полу весело зазвенели осколки блюд и кувшинов. Мышь возмущенно запищала, прыгнула девочке в руки. Та начала успокаивать ее, поглаживая по раздутому животику. Иблис побелел еще больше.
— Ты думаешь, ей больно? — Аленка была сердобольная девочка.
— Еще как! Смотри!
Илюша одним прыжком настиг жабу, схватился за стрелу.
— А-а-а!!! — взвыл Иблис.
— Видишь, как мучается?
— Да, — шмыгнула носиком Аленка. — А может, вылечить попытаемся?
— Это неизлечимо, — пискнул Хрум Хрумыч, сердито глядя на Илюшу, и постучал лапкой по голове.
