Принц снова посмотрел на голограмму. Красота и смертоносность — его любимое сочетание. Он принадлежал к расе фаллиинов, чьи отдаленные предки были рептилиями, которые со временем стали, по общему мнению, самыми красивыми гуманоидами в Галактике. Ксизору было больше сотни лет, но выглядел он на тридцать. Он был высок, имел мускулистое тело, накачанное на тренажерах; лысую голову венчал единственный пучок волос. И он мог источать феромоны, которые заставляли большинство гуманоидов немедленно испытывать к нему влечение, пока его кожа из темно-зеленой окрашивалась в более теплые тона. Но привлекательность была лишь средством достижения цели; он недаром был принцем, главой «Черного солнца» и одним из трех самых влиятельных существ в Галактике. Он мог без подготовки сбить ногой солнечный фрукт с головы высокого гуманоида и поднять выше головы вдвое больше собственного веса, задействуя только мышцы. Ксизор определенно мог похвастаться здоровым, хотя и коварным духом в здоровом теле.
В могуществе его обходили только Император и темный повелитель ситхов Дарт Вейдер.
Принц улыбнулся, не сводя глаз с голопроекции. Сейчас он третий — но скоро, если все пойдет как надо, займет второе место. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он подслушал разговор Императора и его ученика о некой угрозе, и вот все приготовления закончены.
Ксизор примется за дело вплотную.
— Который час? — вопросил он вслух.
Компьютер ответил.
До встречи оставался еще час. Его ждал один короткий переход по охраняемым коридорам неподалеку от того места, где к небу возносился огромный императорский дворец из серо-зеленого камня и зеркальных кристаллов. Всего несколько километров энергичным шагом, и он на месте. Ни к чему спешить: он же не хочет прийти раньше времени.
Сигнал возвестил о появлении посетителя.
— Войдите, — распорядился принц.
В комнате не было ни одного телохранителя. Здесь, в его личных покоях, в них не было нужды, ведь система безопасности была безукоризненна. Лишь некоторые его подчиненные имели право приходить сюда. Все они были ему верны, и эта верность подпитывалась страхом.
В кабинет вошел один из его помощников, Майт Давел, и отвесил низкий поклон:
— Мой принц…
— Да?
— У меня прошение от организации «Незрити». Они желают союза с «Черным солнцем».
Ксизор сдержанно улыбнулся:
— Еще бы!
Давел протянул начальнику коробочку:
— Они посылают подарок в знак своих добрых намерений.
Глава «Черного солнца» принял ее и щелчком откинул крышку: внутри лежал драгоценный камень овальной формы, кроваво-красный туманианский рубин. Очень редкий, без единого изъяна самоцвет стоил не меньше семи миллионов кредитов. Темный принц вынул его и, покрутив в руках, кивнул своим мыслям и бросил камень на стол. Тот подскочил и замер возле чашки с напитком. Свались драгоценность на пол, фаллиин не озаботился бы ее подобрать: пусть даже дроид и уберет ее пылесосом, невелика потеря.
— Скажите им, что мы подумаем.
Давел снова поклонился и ретировался.
Когда дверь за ним закрылась, Ксизор встал и потянулся. Гребень на позвоночнике рептилоида слегка приподнялся, и он провел по нему пальцами. Своей очереди ждали и другие посетители, но сегодня он их не примет. Ему пора навестить Вейдера. Он не стал настаивать, чтобы ситх пришел к нему, и тем самым дал ему преимущество, поставив себя в положение просителя. Но это не важно; так надо — не стоит давать повод для раздора. Никто не заподозрит его в неуважении к темному повелителю, пока его планы не увенчаются успехом. А они воплотятся в жизнь, в этом он не сомневался — до сих пор так было всегда.
2
Лея сидела в третьеразрядной кантоне в трущобах Мос-Эйсли, и ее владельцы и вправду славно потрудились, чтобы этот разряд был присвоен не зря. Назвать это заведение кабачком значило бы повысить его статус на несколько звезд. Столик был изготовлен из алюминиевой сетки — чтобы в случае чего столешницу можно было окатить из шланга под давлением и удалить все лишнее в дыру в полу, а затем приоткрыть дверь и мгновенно все просушить. Уровень отвратительного пойла в стакане перед принцессой понижался скорее из-за испарения, нежели употребления внутрь. В системе очистки воздуха, должно быть, что-то перемкнуло — в кантоне было невыносимо душно; знойный воздух пустыни пропитался душком собравшихся здесь отбросов общества, принадлежавших к десятку разных биологических видов. В общем, смердело как в бантовом стойле жарким летом. Единственное, что было, пожалуй, хорошо, — тусклое освещение. Других посетителей плохо видно, а разглядывать их — сомнительное удовольствие.
Лэндо неспроста выбрал это место для встречи — наверняка решил ей досадить. Что ж, хорошо — она не пойдет у него на поводу. Некоторое время она была страшно зла на него, пока не поняла, что его предательство было уловкой, чтобы спасти их от Вейдера. Старый приятель Хана на многое пошел ради этого, и теперь они у него в долгу.
Но в эту забегаловку она точно не пошла бы без серьезной причины — и определенно не пошла бы одна, хотя и пыталась доказать, что в телохранителях не нуждается. Так это или нет, но рядом с ней в кантине сидел Чубакка, сердито оглядывая разнообразную публику. Единственный раз вуки с ней расстался, когда полетел на Татуин с Лэндо готовить спасение Хана. Но с тех пор как она прилетела сюда сама, он прилепился к ней как банный лист. И это раздражало.
Лэндо объяснил это так: «Чуи обязан Хану жизнью, а это многое значит для вуки. Хан попросил его заботиться о тебе, и, пока Хан не отменит поручения, вуки от тебя не отойдет».
Принцесса было решила настоять на своем. Она заявила Чуи: «Большое спасибо, но не надо».
Лэндо снова объяснил ей, что это все без толку. Чуи, пока жив, останется с ней, и протестовать бесполезно. Лея не знала вукийского, кроме, как ей показалось, пары бранных слов, но приятель Хана улыбнулся и заметил, что пора бы ей к этому привыкнуть.
Она и привыкла, хотя и не сразу. Чубакка понимал немало чужих языков и, хотя не говорил ни на одном из них, почти всегда мог донести свою мысль до собеседника.
Принцесса хорошо относилась к вуки, но для освобождения Хана неожиданно добавилась еще одна причина — чтобы он избавил ее от непрошеного телохранителя.
Впрочем, хотя она не признавалась себе в этом, иметь рядом двухметрового вуки было полезно. Например, в такой чудесной дыре, как эта.
По прошествии часа она все же увидела некоторых посетителей ближе, чем ей хотелось. Несмотря на старый потертый комбинезон, заляпанный машинным маслом, волосы, собранные в тугой и совершенно тривиальный пучок, и сугубо скромное поведение, тропа к ее столику не зарастала — люди и инородцы то и дело подходили, пытаясь свести с ней знакомство, и даже огромный вооруженный вуки их не смущал.
Мужчины, не важно, какой расы… Когда им требовалось женское общество, им было все равно, какой расы она.
