Придерживая плед, я старалась поспевать за ним. На душе стало так спокойно. И первый раз за долгое время совсем не хотелось курить. То ли вино в голову ударило, то ли сам Дима, но даже кочки под ногами перестали быть такими неуютными, а трава колкой и жесткой.
— Нам сюда! — Калинин остановился у какого-то высокого, раскидистого дерева и швырнул сумки на траву. — Он все еще здесь! С ума сойти можно!
Тут я заметила что-то большое и темное вверху, на ветвях.
— Пойдем! — Он ловко забрался на лестницу, прислоненную к стволу, и махнул мне рукой.
— Я… я боюсь высоты!
— Пошли-пошли! — Его силуэт уже скрылся среди голых веток.
— Блин! — И я, откинув плед, ухватилась за деревянную ступеньку, если ее можно было так назвать. Шаг, второй, третий. — Эй, жди меня!
— Я уже тут, наверху! — Из небольшого строения над моей головой показалась его рука.
— Что это? Домик на дереве? — Вцепляясь в нее пальцами, пропищала я.
— Это целый мир на дереве! — Воскликнул он, вытягивая меня вверх.
— Ой! — Крякнула я, неуклюже повалившись на него сверху.
Дима, похоже, только этого и ждал. Упал на спину, обхватывая меня за талию и увлекая за собой. Теряя равновесие, я легла на него грудью и попыталась нащупать ладонями деревянный настил, чтобы оттолкнуться и не упереться носом в его лицо. Но было поздно: мои губы уже скользнули по его щеке и застыли возле уха. Я выдохнула, осторожно приподнимаясь на руках.
— Если загадать желание на этом дереве и поцеловаться, оно обязательно исполнится. — Стараясь казаться совершенно серьезным, произнес он. Лицо в лицо.
Я почувствовала его дыхание на своих губах. Попыталась привстать, опираясь на колени, но застыла, остановленная его сильными руками.
— Издеваешься? — Хватая ртом воздух, спросила я.
— Думал, сработает.
— Опять твои шуточки!
Боже, мы были настолько близко друг к другу, что мой пульс участился до предела. Кончик носа почти касался его лица. При желании можно было коснуться его губами, не совершая ни одного лишнего движения. И, черт возьми, нужно признаться самой себе: я уже позволила ему дотронуться до своего сердца.
— Ч-чистая правда! — Ослабив хватку, ответил Дима.
И я воспользовалась моментом, чтобы вскочить, вырвавшись из плена его горячих рук.
— Ты играл здесь в детстве? — Спросила, облокотившись о ветхие перила.
— Да, — отозвался он, встав и отряхнувшись. — Часто. Или просто проводил много времени за чтением книг. Или запускал самолетики. Прятался от дождя.
— Здесь очень красиво, — выдохнула я, вновь окунаясь в яркие огни ночного города, сияющего внизу.
— Да, — согласился Дима, встав рядом.
— Я хочу узнать о тебе больше, — прижала ладони к подбородку и уставилась вдаль.
— Значит, узнаешь. — Кивнул он.
И мы просто молчали, не встречаясь глазами. Долго. Пока меня снова не затрясло от холода. Боясь, что парень захочет меня обнять, чтобы согреть, предложила:
— Поедем домой?
— Конечно. Поехали.
— Ого! — Глянув вниз, почувствовала дрожь в коленях.
— Что?
— Здесь та-ак высоко! Как теперь спускаться?!
Дима рассмеялся.
— Пойду первым, ты за мной. — Он ловко перекинул ноги на лестницу и поспешил вниз.
— Бли-и-ин!!! — Я осторожно спустила ноги, развернулась. Задком-задком. Нащупала ступеньку, встала, отчаянно цепляясь пальцами за деревяшку. Меня уже трясло, как осиновый лист.
— Не смотри вниз!
— А куда мне смотреть?!
— Смотри перед собой и говори со мной.
— Хорошо.
— Мария Георгиевна, ты такая красивая!
— Ну тебя! — Ноги отыскивали наощупь следующие ступеньки и ступали на них. Руки впивались так, что, казалось, дерево сейчас треснет.
— У тебя такие аккуратные ручки, тонкие лодыжки и просто божественная шея!
— Дима! Ты м-можешь говорить о чем-то другом?!
— О погоде?
— Х-хотя бы о ней.
— Не бойся, я держу тебя. За твою очаровательную маленькую…
— Не вздумай даже касаться ее!
— Хорошо, я вообще-то про талию говорил.
— В д-детстве брат все деревья облазил, я с ним з-за компанию. Не припоминаю, чтобы было т-так страшно…
— У тебя есть брат?
— Эм… Да…
— Здорово! А у меня никого, только ты!
— Мы с тобой просто д-друзья!
— Это же круто! Друзья! С утра я был для тебя всего лишь идиотом…
— П-прости…
— Прыгай, Мань! Последние три ступени сломаны, попробую тебя поймать!
— Что?! — От страха руки отказывались мне подчиняться. — К-как сломаны?
— Просто отпускай руки и прыгай! Давай!
— Аа-а! — Завизжала я, зажмуриваясь и отпуская руки.
Машинально сгруппировалась, но меньше чем через долю секунды уже встретила его крепкие объятия. Дима держал меня на руках и хохотал.
— Б-блин! — Понимая, что шутник снова меня провел, выругалась я и тоже засмеялась. — Поставь меня уже на землю!
Калинин опустил меня на траву. И вовремя. Голова уже отчаянно кружилась от запаха его парфюма. Сердце пускалось в пляс.
Заворачиваясь в плед и ворча, я отчаянно не узнавала саму себя. Знакомы всего-ничего, но в присутствии этого типа мозги сами собой размягчаются, становясь каким-то буйным коктейлем из пластилина и веселящего газа. Нужно с этим что-то делать, иначе не миновать беды! И я потопала к машине, видневшейся в пятидесяти метрах внизу.
— Ну что ж, целоваться не будем? — Подытожил Дима, заглушив автомобиль возле моего подъезда.
Я смерила его испытующим взглядом. Не хватило немного льда в глазах, чтобы казаться правдивой.
— Не будем. — Сказала, как отрезала. — Спасибо за вечер.
— Маш?
— А?
— Я жду твой номер телефона.
— Зачем?
— Ну, мы же друзья. Вдруг я захочу чиркнуть сообщение своему другу перед сном?
— Не могу. Мой парень будет недоволен…
Он улыбнулся, прислонив голову к спинке сидения. Эта его улыбка уже становилась такой привычной и родной для меня.
— Да я знаю, что нет у тебя никого!
Щеки разом вспыхнули.
— Солнцева разболтала?!
— Да, она — находка для шпиона.
— Вот коза!
