– Ой, тогда я, конечно, за тебя спокойна! – саркастически откликнулась Валюша. – Я бы не возлагала больших надежд на эту разукрашенную девицу…
– О чем ты? – насторожилась я. Нервно дернула за мочку уха, не справившись с хитрой застежкой. – Ай!
– Думаешь, твоей Регине есть до тебя какое-то дело? – жестко произнесла Злобинец.
– Ты к ней слишком строга! – покачала я головой, звякнув серьгами. – По-моему, она хочет свести меня с Рэдом…
– С кем? – удивилась Валюша.
– Валь, ты в каком измерении живешь? – воскликнула я. – Рэд – самый популярный парень нашего факультета… Темненький такой! Он приезжал во двор на черной спортивной машине…
– Не обратила внимания, – перебила меня Валюша. – Сдался он мне!
Я только вздохнула. Иногда у меня создавалось впечатление, что романтические отношения Злобинец вообще не интересуют…
– Ладно, забей! Помоги мне платье сзади застегнуть! – Я попятилась спиной в сторону Злобинец.
– Ты в нем идешь? – воскликнула Валя.
– А что?
– Слишком откровенное! Ой-ой-ой! – снова запричитала Валя, все же застегнув мне платье. – Лер, останься дома.
– Думаешь, на меня нападет маньяк? – зловещим голосом предположила я.
Валя только молча схватилась за сердце.
– Ладненько, Зло! Можешь меня до остановки проводить, там такси ждать будет…
– Почему не у подъезда? – озадачилась подруга.
– Потому что мы идем помогать тебе с переездом, забыла? – внимательно посмотрела я в глаза Валюше.
– Ле-ра… – неуверенно начала Злобинец. – Что ты задумала?
Вместо ответа я сунула черные лодочки в сумку, а на «слишком откровенное» платье натянула длинный бежевый тренч, который доставал мне практически до щиколоток.
Закон подлости, само собой, никто не отменял, поэтому в коридоре мы столкнулись с мамой. Кажется, родительница вышла на аромат моих духов – запах свежих лимонов и мокрых после дождя магнолий…
– Куда собрались? – С подозрением оглядывая нас, мама скрестила руки на груди.
Злобинец смущенно молчала, а я тут же потянулась за кедами.
– У Валюши «газелька» опоздала!
– Какая «газелька»? – удивилась мама.
– Такая «газелька»! Злобинец снова переезжает… Третий раз за год!
Мама внимательно посмотрела на Валюшу, а та сразу покраснела как рак.
– Это правда? Снова переезжаешь, Валентина?
– Ага, правда! Там тараканы на кухне, – пробормотала Злобинец.
– И по этому случаю ты, Валерия, такой марафет навела? – не отставала с расспросами мама.
– Ой, да какой там марафет! – усмехнулась я.
– Лера! – строго позвала мама. – Ты мне снова врешь?
Я выдержала мамин пристальный тяжелый взгляд. Для меня обманывать – раз плюнуть…
– Не вру, – только и ответила я. – Буду поздно. Спать ложись и ни о чем не беспокойся! Такси до дома вызову…
С этими словами я распахнула тяжелую дверь и юркнула в подъезд. Раскрасневшаяся Валюша, пискнув моей маме: «До свиданья!», выбежала следом.
– Сейчас из окна еще пялиться будет, пока мы по двору идем, – сердито проговорила я, заходя в лифт. Придирчиво осмотрела себя в зеркале. Достала карандаш для губ и принялась поправлять и без того безупречный макияж…
– Ох, Лерка… – снова начала Валюша. – Мне кажется, тебя мама раскусила! К тому же такой вечер…
– Зло, замолчи уже! Я поняла тебя с первого раза! Луна в Тельце, новолуние… У-у-у! Но если проболтаешься моей маме, где я, тебе несдобровать! Поняла меня?
Все это я говорила, глядя на подругу в зеркало. Злобинец только растерянно кивала…
Темно-фиолетовые тучи нависли над верхушками серых многоэтажек. Вдали слабо громыхнуло.
– Блин, грозы бы не было… Вечеринка-то на крыше! – поглядывая на потемневшее небо, проворчала я.
Мы с Валей плечом к плечу брели по тихому двору. Мягкие подошвы моих кед неслышно ступали на асфальт. Спиной я чувствовала внимательный взгляд матери. Стоит и смотрит на нас из окна пятого этажа…
– Вечеринка на крыше? – снова ахнула Злобинец. – Лерочка! Новолуние!
– Думаешь, я с этой крыши навернусь? – угрюмо отшутилась я.
– Знаешь, всякое может случиться… – покачала головой Валя. – Ты и чикибрикнуться можешь!
– Как ты сказала? Чикибрикнуться? – Я засмеялась. – Ты, Валюша, как ляпнешь…
Когда дошли до остановки, ветер подул сильнее. Снова прогремел гром… Все-таки грозе сегодня быть.
– Поражаюсь я тебе, Журавлева! – проговорила Валя, глядя на меня. Она стояла напротив, и ветер трепал ее короткие кудри. – Поехала незнамо куда, незнамо к кому… На какую-то непонятную тусовку!
– Ты никогда не тусуешься и даже не хочешь этого! Тебе не понять! – поморщилась я. – А молодость у нас одна!
– Лер… Беда приходит внезапно и застает врасплох, как этот первый оглушающий удар грома!
– Ну все, не нагнетай! Пока, Зло! Вон такси!..
Чмокнув напоследок подругу в щечку, я нырнула в машину. В такси сменила кеды на узкие черные лодочки и уставилась в окно на вечерние огни города. Злобинец считает меня отчаянной. Наверное, она права. Я не из тех, кто тысячу раз подумает, прежде чем что-то сделать…
Вечеринка была на крыше десятиэтажного дома. Войдя в темный тихий подъезд, я сначала решила, что ошиблась адресом… Никакого намека на шумную тусовку. Подошла к лифту, звонко стуча шпильками. Старенький лифт с грохотом подъехал и шумно открыл передо мной двери. В кабине пахло перегаром и чесноком… Двумя пальцами зажала нос и ткнула на жженую кнопку с цифрой «девять». До десятого лифт не идет… Боясь, что запах чеснока впитается в одежду, я достала из сумочки флакон любимых «Джо Малон» и сделала на себя несколько «пшиков». Уж лучше с ног до головы пахнуть магнолиями, чем чужим перегаром…
С девятого этажа поднялась на пролет выше и столкнулась с парочкой незнакомых ребят, которые о чем-то негромко переговаривались, стоя рядом с чердачной лестницей. Ура! Живые души! А то тишина на первом этаже немного угнетала… Впрочем, незнакомцы не обратили на меня внимания. По словам Вали, со стороны я произвожу впечатление крайне самоуверенной, высокомерной и смелой девицы, но на деле меня потряхивало от волнения. Еще Злобинец нагнала ужаса, что должно произойти что-то нехорошее… «Беда приходит внезапно и застает врасплох, как первый оглушающий удар грома!»
– Здесь вечеринка? – откашлявшись, спросила я. И сама удивилась своему незнакомому голосу, который тут же эхом разнесся по тихой лестничной клетке.
Один из парней оторвался от беседы и соизволил посмотреть в мою сторону.
