Виктории тоже хотелось свернуться клубком и забыть обо всем.
Но сегодня вечером ей нужно приободриться. Скоро начнут съезжаться гости и журналисты. Надо улыбаться и выглядеть ослепительной.
Прошла неделя со времени повторного инсульта у отца. За это время Сэм о многом передумал. Серьезно разговаривал, даже уговаривал.
Сегодня вечером все решится. Мать дала ему мудрый совет. Гамильтоны сначала ужаснулись, узнав правду о так называемой помолвке, но потом все поняли и благословили Сэма.
Настала пора объясниться с Викторией.
Он подождал, пока уйдет пресса, а бал будет в самом разгаре. По его мнению, незадолго до ужина.
— Сэм! Не думала увидеть тебя здесь сегодня, — удивилась смотрительница Джейн, когда он вошел в холл. — Как здоровье отца?
Вероятно, Виктория объяснила персоналу отсутствие Сэма болезнью отца.
— Спасибо. Поправляется, — улыбнулся он. — Все наверху?
— Надеюсь, ты сам найдешь дорогу в бальный зал?
— Конечно. Спасибо.
Поднявшись по резной деревянной лестнице, Сэм прошел по главной галерее. Из зала доносилась музыка. Сэм остановился в дверях. Бальный зал блистал красотой интерьеров. Восстановленный дамасский шелк невозможно было отличить от оригинального. В зеркалах отражался яркий свет люстр и канделябров, а шелк на стенах сиял волшебным светом.
Зрелище завораживало. Ковер временно убрали. На паркете кружились в танце пары. Майкл выступал в роли церемониймейстера. Остальные гости удобно устроились в креслах и на козетках вдоль стен зала, наблюдая за происходящим.
Виктория танцевала. От нее невозможно было оторвать глаз, так обворожительно она выглядела в алом шелковом платье, с высокой прической и нежным румянцем на щеках.
Как же ему хотелось, чтобы она дала ему шанс и выслушала его.
Он подождал, пока закончилась музыка, и подошел к Виктории.
— Добрый вечер, мисс Гамильтон.
Виктория в изумлении на него уставилась.
— Не ожидала тебя здесь увидеть сегодня.
— Я не мог пропустить триумфального возрождения бального зала. — Хотя вовсе не зал ему был нужен, а его хозяйка.
— Как твой отец?
— Дома, и жалуется, что мама не дает ему бутерброд с беконом. Речь восстановилась. Он поправляется и согласился поставить меня во главе семейной фирмы.
— Ты ведь этого хотел?
— Да. Но не только этого. Поэтому я здесь.
Она осмотрела его с головы до ног.
— Но твои башмаки!
— Знаю, знаю. В эпоху Регентства мужчинам не следовало появляться на балу в башмаках. Бальные туфли у меня с собой. Но в них нельзя на улицу. Пойдем со мной, — улыбнулся он.
Она покачала головой.
— Не могу. Бал в самом разгаре.
— Все под контролем. В случае чего, твой отец подключится.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросила она.
— Я с ним договорился.
Виктория нахмурилась.
— Он мне ничего такого не говорил.
— Я его просил молчать.
— О чем вы говорили?
— Всему свое время, — уклончиво сказал Сэм. — Пойдем со мной, Виктория, пожалуйста.
— На улицу? — озадаченно спросила она. — Но я… — Она указала на платье.
— Я приготовил шерстяной плед, хотя и современный. — Он улыбнулся. — Я хотел купить тебе пальто, но даже сама миссис Прикс сказала, что не сможет сшить историческое пальто за сутки.
— Не пальто, а мантилью, — поправила Виктория.
Он ухмыльнулся. Даже сейчас она придиралась к терминам.
— Миссис Прикс также сказала, что мантилья оторачивалась мехом, и я подумал, что тебе это не понравится.
— Здесь ты прав, — согласилась она.
— Значит, плед. Хоть это и анахронизм.
Виктория сдалась, и они двинулись к выходу. У дверей он накинул ей на плечи плед.
— Мне нужны другие туфли.
— Не нужны, — ответил он.
— Сэмюэль! Ты не можешь…
— Могу, — он подхватил ее на руки и понес к ожидавшей у входа карете.
— О боже! — воскликнула Виктория при виде пары лошадей, запряженных в крытый экипаж.
— Мне все равно, если эта карета не из той эпохи, — сказал Сэм. — Не хочу, чтобы ты мерзла в открытом ландо. — Сэм усадил Викторию в экипаж, а сам сел напротив.
— Я… я… — беспомощно лепетала Виктория, впервые не находя подходящих слов.
— Ты потеряла дар речи. Это хорошо. Значит, выслушаешь меня. — Сэм глубоко вздохнул. — Прежде всего я хочу извиниться.
Виктория смотрела на него широко открытыми глазами.
— Когда у отца случился повторный инсульт, я отверг тебя, хотя знал, что могу тебе доверять и что ты не Оливия. Но я тогда и не знал, что будет с отцом, и не хотел вовлекать тебя, потому и повел себя холодно и глупо.
— И ты похитил меня с бала, чтобы об этом сообщить?
— Нет. Я о другом. Я нечаянно подслушал твой разговор обо мне с моим отцом.
— Подслушивающий ничего хорошего о себе не слышит, — отрезала она.
— А вот и нет, — возразил он. — Ты пела мне дифирамбы. Тогда я решил сегодня еще раз удивить тебя. Виктория, я пригласил тебя сюда, чтобы сказать, что люблю тебя. И я рассказал твоим родителям о фиктивной помолвке.
— Что ты сделал? — в ужасе переспросила она.
— Они все поняли. Надо прекратить эту ерунду.
— Согласна.
— Но я хочу, чтобы наша помолвка стала настоящей, — сказал он. — Я хочу только тебя. Мне не нужен дом.
— Ты не хочешь здесь жить?
— Я хочу жить с тобой, а где, не имеет значения. Хоть в юрте.
Виктория улыбнулась.
— Я люблю тебя, — повторил он. — И хотя я не дал тебе шанса ответить на мое признание, думаю, что ты чувствуешь ко мне то же самое, иначе мы не провели бы волшебную ночь вместе и ты не наговорила бы моему отцу столько лестного про меня. И если бы мой отец не заболел, этот разговор все равно состоялся бы. Я давно хотел тебе признаться в любви. — Он достал из кармана бархатную коробочку и, открыв ее, спросил:
— Виктория, ты выйдешь за меня?
Кольцо было очень простым — овальный бриллиант в розетке на узкой платиновой полоске. Виктория пришла от него в полный восторг.
Ей польстило внимание Сэма и то, как он обставил помолвку. Он съездил к миссис Прикс за башмаками, нанял карету с лошадьми, просил ее руки у родителей и узнал размер кольца у Дианы.
Но главное, он ее любит.
