— Взаимно. — Чэнс пожал ее руку. — Уэйд вас не обижает?
— Пока не жалуюсь.
— Он такой, за ним нужен глаз да глаз, — пошутил новый знакомый. — Я рад, что ты привез ее на ранчо, — обратился он к брату. — Мы думали, ты ее выдумал.
— Как видишь, нет.
— Добро пожаловать в семью, Виктория.
— Спасибо.
Уэйд и Чэнс вместе обошли людей, сидящих у костра. Наблюдая за братьями, Виктория отметила, что оба они очень выделяются среди остальных: сильные, уверенные в себе мужчины.
— Я тут поговорил с Коулом, — сказал Чэнс Уэйду. — Они летят из Лондона. Он сказал мне, что ты здесь, и попросил напомнить, что у тебя с ним встреча с мистером Такахаши в понедельник.
— Я знаю, — ответил Уэйд. — Мы завтра собирались лететь в Даллас. Как прошла встреча в Лондоне?
— Коул говорит, что хорошо. «Синеком» скоро станет частью «Мастерз интернэшнл». К концу года они соединятся с фармацевтическим подразделением. Лоудон Диминг, их президент и генеральный директор, по слухам, очень рад предстоящему слиянию.
— Отлично.
— Ах да. Еще кое-что. Коул сказал, назначили дату оглашения завещания отца. Сет тоже будет присутствовать. Я рад, что он там будет.
— И я, — согласился Уэйд. — Он хороший парень. Это наш брат по отцу, — объяснил он Виктории. — Живет в Калифорнии.
— Ну, удачи вам, хорошо долететь. — Чэнс посмотрел на Викторию. — Еще раз, был очень рад встрече.
— Взаимно.
Пожелав работягам спокойной ночи, брат Уэйда растворился в темноте. Без сомнения, дома его ждала жена.
Уэйду очень не хотелось вновь возвращаться к делам, оставляя Викторию одну, тем более что память к ней так и не вернулась. Его утешала лишь мысль о том, что, увлеченная рисованием, она не будет так скучать, как прежде. Может, новое занятие окажет на нее лечебный эффект и поможет вспомнить прошлое. Впервые в жизни Уэйд поймал себя на мысли о том, что он надеется на лучшее в отношениях с женой. Он вознамерился по возвращении в Даллас найти специалиста, который бы знал много о восстановлении памяти. Только вернув себе утраченное прошлое, Виктория могла бы начать жизнь с чистого листа с мужем. Уэйд не мог представить себе, что, вспомнив все, она станет прежней и вновь начнет ненавидеть его и обманывать. Он не понимал, почему его жена так изменилась после аварии, но не собирался отпускать ее.
— Ты готова идти спать? — спросил он Викторию, подавая ей руку.
— Да, — отозвалась она, вставая.
Выбросив картонную посуду и пластиковые вилки, они устремились к дому на холме, обнявшись.
На следующий день, вдоволь накатавшись на лошадях и разомлев от полуденного солнца, они сделали привал у небольшого водопада — не такого красивого, как в Далласе, но чем-то притягивающего взгляд. У его подножия была небольшая заводь — и она тоже не шла ни в какое сравнение с бассейном, в котором плавала Виктория, но зато ее создала сама природа миллионы лет тому назад. Наплававшись и накупавшись, они присели на большой камень у воды.
— Поедем домой? Пора собирать вещи и готовиться к перелету, — предложил Уэйд. — У нас забронировано на семь, то есть отсюда нужно уезжать часов в пять, плюс-минус полчаса, если выберем вертолет. А я бы рекомендовал именно вертолет. Ночью лететь здорово, такие прекрасные виды.
— Что забронировано на семь?
— Я подумал, что, когда мы будем в Далласе, можно будет зайти поужинать в ресторан, который я знаю. Там прекрасная кухня. А после ужина, возможно, ты не откажешься пойти на выставку — она по пути домой.
— Я с радостью схожу! — Виктория наклонилась к Уэйду и поцеловала его. — Ты так добр, — прошептала она. — Я не заслуживаю такого мужа, как ты.
— Не провоцируй меня на комплименты. — Уэйд притянул жену к себе, не стесняясь показать, как он рад быть с нею рядом.
В двадцать минут пятого он стоял у дома и ждал. Терпение его подводило, и он начал раздражаться. Однако спустя пятнадцать минут, когда Виктория спустилась, он позабыл обо всем. Она была одета в черное платье, загадочно мерцающее блестками. Оно подчеркивало ее соблазнительную фигурку и доходило до середины бедра. На спине вырез был низким, и это удивительно гармонировало с прической Виктории: волосы были стянуты на затылке, мягкими локонами спускаясь по плечам. Легкий макияж подчеркивал нежные черты лица. Никогда Уэйд не видел свою супругу такой красивой.
— Ты выглядишь сногсшибательно, — произнес он, с трудом найдя в себе силы заговорить. — Где… Как ты нашла это платье?
— У каждой девушки всегда наготове маленькое черное платье — на всякий случай.
Уэйд приподнял ее лицо в ладонях и поцеловал нежную шею, борясь с искушением взять жену на руки и отнести в спальню.
— Я так хочу тебя прямо сейчас, — произнес он тихо, едва касаясь ее губ. — Понятия не имею, как я продержусь целый вечер.
Виктория рассмеялась.
— Лучше пошли. Потом подумаем.
— Или не будем долго думать — в любом случае мне нравится твое направление мыслей.
Они сидели в ресторане на пятидесятом этаже — площадка, на которой он располагался, медленно вращалась, и через стеклянные стены была видна панорама раскинувшегося внизу города, сверкающего огнями. Ужин оказался выше всяких похвал. Виктория то и дело ловила на себе взгляд Уэйда и понимала, что он думает о предстоящей ночи. Что-то ей подсказывало, что они очень неплохо проведут время. Она и сама любовалась своим мужественным спутником, зная, что в его руках получит удовольствие сполна. Покончив с едой, они спустились на лифте и отправились на лимузине на выставку. Виктории не терпелось очутиться в галерее. Уэйд, почувствовав ее возбуждение, взял ее за руку.
Войдя в галерею, они направились к администратору на входе.
— Добрый вечер, мистер Мастерз, — произнесла дама. — Очень рады вас видеть сегодня вечером. Надеемся, выставка вам понравится. Если у вас возникнут вопросы, вы знаете, где меня найти.
— Это разве не публичный показ? — прошептала Виктория, когда они немного отошли. От ее взора не ускользнуло то, что персонал выглядел умопомрачительно.
— Нет. Это только для нас. Когда вокруг картин клубятся люди, сложно насладиться искусством. Вот, выпей шампанского. — Уэйд взял по бокалу у проходящего мимо официанта. — Не торопись и наслаждайся. Владеет этой галереей мой друг. Здесь выставлены картины разных художников. Они уже проданы, но еще не доставлены покупателю.
Большинство картин оказались абстракциями. Под каждым полотном была табличка с названием, датой создания и — иногда — именем художника. Викторию заворожили буйство красок и умелые штрихи кистью. Они с Уэйдом медленно шли вдоль стены, и произведения сменялись одно за другим. Настала очередь пейзажей — мостов, гусей, летящих над озером, облаков над зеленым полем, несущих грозу. Вглядываясь в каждое полотно, Виктория ощущала, как что-то в ее сознании отзывается увиденному.
