— Это старый охотничий дом, — произнес Уэйд. — Охотники останавливались здесь, вылавливая дичь. У нас на ранчо сохранилась пара-тройка таких построек.
— Я хочу посмотреть поближе, — произнесла Виктория, спрыгивая с лошади.
Старая дверь едва держалась на петлях, но все же отворилась — внутри угадывались очертания двух старых кроватей и камина, сложенного из камней. Все вокруг было грязным и замшелым.
— Как думаешь, сколько лет дому? — спросила она Уэйда.
— Не знаю наверняка. Наверное, он был построен еще до того, как мой дед купил эту землю, — так что, положим, лет сто пятьдесят. — Он спешился. — Детьми мы облазили каждый уголок здесь. Брали с собой еды, чтобы хватило дня на три-четыре. Однажды наткнулись на старую усадьбу. На ней стоял дом, вокруг которого местами уцелел забор, и сарай. Внутри мы нашли старинную туфельку и серебряный гребешок. Кажется, они до сих пор сохранились у Холли. Здесь интересно пожить, если увлекаешься историей.
Уэйд подошел ближе и обнял Викторию за плечи. Она повернулась к нему, и он прижался к ее губам поцелуем.
— Я мог бы целовать тебя целую вечность, — произнес он. — Но нам нужно ехать назад, если ты хочешь попасть домой до темноты.
— Хорошо, — согласилась она, вставая на цыпочки, чтобы еще раз поцеловать мужа. — Жаль, у меня нет телефона. Мне бы очень хотелось снять этот домик на камеру.
— Нам придется купить тебе новый телефон. А пока держи мой. — Уэйд передал ей мобильный. — Да и мы всегда можем сюда вернуться.
Виктория сделала несколько снимков и вернула телефон своему спутнику. Тот передал ей поводья.
— Здесь целых девяносто два акра земли. В следующий раз выберем другое направление и найдем что-нибудь такое же красивое.
Виктория улыбнулась. Она не помнила, приходилось ли ей когда-либо прежде кататься на лошади, но твердо решила, что это отныне станет частью ее жизни.
Глава 10
На следующее утро Уэйд, поднимаясь по ступеням домика, взглянул в окно и увидел Викторию, сидящую в кухне с чашкой кофе.
— Доброе утро, — произнес он, входя и ставя большой пакет перед ней.
— Доброе, — отозвалась она.
— Это тебе.
— Мне?
В пакете обнаружились карандаши, альбом, набор красок и два полотна, кисти и маленький мольберт.
— О боже. Надеюсь, ты не попусту потратил время и деньги.
— Вот и узнаем, — улыбаясь, произнес Уэйд.
— Спасибо. — Виктория прижалась к мужу и крепко его обняла.
Взяв альбом и карандаш, она тут же погрузилась в работу, и Уэйд оставил ее за этим занятием, решив сделать несколько деловых звонков.
Позже, войдя в кухню, он остолбенел — повсюду, куда ни кинь взгляд, были рисунки. Несколько набросков старого дома, долины, изображение пасущейся лошади с крохотным жеребенком, сосущим вымя. Кое-где были зарисовки шишек, свисающих с ветвей деревьев, они были представлены крупным планом, и каждая черточка была прорисована с поразительной точностью. Листки бумаги лежали на кухонной стойке, плите и стульях. Виктория сидела за столом, трудясь над другим рисунком.
— Виктория? — позвал Уэйд.
Услышав его голос, она словно очнулась от транса и улыбнулась:
— Привет.
Подойдя к жене и поцеловав ее, Уэйд взял один из рисунков и посмотрел на него вблизи.
— И давно ты умеешь так рисовать?
Виктория рассеянно обвела взглядом комнату.
— Я не знала, что умею.
— Полагаю, рисуя, ты чувствуешь себя естественно, — подвел итог Уэйд, используя те же слова, что когда-то говорила жена. — Нам не обязательно куда-то сегодня ехать. Если хочешь, почему бы тебе не попробовать краски и не изобразить старый дом на большом полотне?
— Я бы с радостью это сделала. Уверен, что не хочешь никуда поехать?
— Конечно.
Увиденное поразило Уэйда: как вышло, что он никогда не замечал, что Виктория — искусная художница? Рисунки были профессиональными и очень запоминающимися. Узнать бы, где она училась… только она не вспомнит.
Тем временем девушка открыла коробку с красками и поставила полотно на мольберт. Выбрала несколько кистей разных размеров и форм и принялась за работу.
— Я пока схожу в загон для коров, посмотрю новых животных. Вернусь через час, и мы пообедаем, — сказал Уэйд.
— Хорошо, — отозвалась Виктория, нанося краски на палетку. Прежде чем он успел шагнуть за дверь, она уже успела полностью погрузиться в работу.
* * *
Вечером Уэйд поднялся по ступеням на заднее крыльцо и, стоя в проеме двери, взглянул на полотно на мольберте.
— Поразительно, Виктория, — присвистнул он. — Я и не знал, что ты так талантлива.
— Спасибо. Не могу точно сказать, насколько хорош рисунок, но мне приятно держать в руке кисть. Ты готов к обеду? — спросила Виктория, вытирая руки найденным в шкафчике полотенцем.
— Время обеда давно прошло, милая. Уже восьмой час. Я приходил около трех, но ты была увлечена рисованием, так что я решил тебя не беспокоить. Пришел узнать, хочешь ли ты поужинать. Нужно поесть. Искусство — это прекрасно, но не ценой здоровья.
— Да, ты прав. Сейчас я немного приберу здесь, и пойдем.
Они быстро пришли на место, где рабочие обычно устраивали вечерние посиделки у костра. На ужин было чили. Получив свою порцию, Виктория привычно уселась на поваленное дерево рядом с Уэйдом. Вскоре в сумерках разлилась музыка — кто-то прихватил с собой гитару. Вечер был прохладным, с севера тянулся ветерок. В небе висела полная луна, искры от костра притягивали взгляд.
— Я рада, что ты привез меня сюда. Я уже давно не чувствовала себя так спокойно. Надеюсь… надеюсь, мы сюда еще вернемся.
— Обязательно, дорогая, я обещаю. Но нам нужно вернуться в Даллас. На следующей неделе состоится встреча, на которой должны быть я и Коул. Это по поводу слияния компаний, мы оба в этом заинтересованы. Сегодня утром я получил известие о том, что стороны готовы к обсуждению. По-видимому, с тех пор, как я побывал в Японии, что-то, наконец, сдвинулось с мертвой точки.
— Они все время так говорят, — раздался мужской голос откуда-то сзади.
Уэйд, улыбнувшись, тут же встал. Виктория увидела мужчину, удивительно похожего на Уэйда — тот же рост, телосложение, осанка.
— Как дела, братец? Как долетел?
— Отлично. Хотел поздороваться и познакомиться с твоей женой. Холли сказала, ты наконец привез Викторию.
— Виктория. — Уэйд посмотрел на жену. — Это мой младший брат Чэнс. Ты уже видела его жену, Холли. Чэнс, это Виктория.
Девушка поднялась.
— Рада встрече.
