Они ступили на широкое крыльцо. В этот момент дверь отворилась, и Виктории показалось, что на них налетел небольшой вихрь — им оказалась светловолосая женщина, буквально прыгнувшая на Уэйда и закрутившая его. Обнявшись, они рассмеялись.
— Я не поверила, когда услышала, что ты приезжаешь, — с восторгом произнесла она. — Как я рада снова тебя видеть!
Уэйд, широко улыбаясь, повернулся к Виктории.
— Холли, познакомься с моей женой.
Хозяйка расцвела и принялась приветствовать гостью, не забыв отметить, что ей рады в семье.
— Уэйд Мастерз! — обратилась она к брату. — Долго же ты думал, прежде чем привезти ее сюда. О боже. — Засмеявшись, она обняла Викторию. — Очень рада встрече, — сказала она, светясь от радости и, бросив украдкой взгляд на Уэйда, прошептала: — Она красавица, ты молодец, дружище.
— Виктория, это Холли, — быстро представил он жене хозяйку дома. — Я тебе рассказывал, что ее муж Чэнс — управляющий здесь. Холли тоже выросла на ранчо. Ее отец раньше заправлял тут всем. И вот эта шмакодявка двадцать три года меня дразнила.
— В следующем году будет двадцать четыре, — поправила его Холли. — Входите и располагайтесь. — Она открыла тяжелую дверь и пропустила гостей вперед. — С прошлого августа здесь никто не жил — тогда Уэйд заезжал на пару дней. Я попросила мисс Хьюз тщательно вытереть пыль, освежить постельное белье. В морозильнике есть стейки, в погребе вино, в шкафу остальные продукты. Если что-то понадобится, звоните.
— Спасибо, Холли.
— Не за что. — Холли повернулась к двери, но на пороге остановилась. — Чэнс вернется в среду. Надеюсь, вы еще не уедете.
— Не собираемся — если только мне не позвонят. Знаешь сама, как это бывает.
— Ясно. Ну, мне пора бежать. Увидимся!
Когда Холли ушла, Виктория произнесла:
— Она совершенно ни на кого не похожа.
Уэйд кивнул.
— Честно говоря, я сомневался в ней, когда Чэнс пошел служить в армию. Она любила его с ранней юности, и расставание далось ей нелегко — да и нам тоже. Но она выдержала. Чэнс служил в спецназе ВМС, и я не думал, что кто-то или что-то может его заставить бросить такую жизнь. Но Холли удалось. Хотя не думаю, что она просила его уйти со службы, просто Чэнс понял, как она его любит и что он теряет.
Виктория кивнула. По-видимому, для Холли Уэйд был и впрямь старшим братом — и это многое говорило о нем. Наверное, здесь она узнает о муже массу интересного.
Она огляделась. Дом был великолепен. Большой, но уютный, с бревенчатыми стенами, высоким потолком и огромным каменным камином с резной полкой. По всему потолку змеились массивные балки, а высокие стеклянные панели открывали вид на долину. В кухне пол был деревянным, из дерева же были сделаны и шкафчики для посуды. В центре возвышался кухонный островок с гранитными стойками.
— Удивительный дом, мне очень нравится. Спасибо, что привез меня сюда.
— Здесь четыре спальни — главная на втором этаже. Если ты не возражаешь, наш багаж отнесут туда.
Виктория улыбнулась, поняв намек.
— Никаких возражений.
Уэйд склонился над ней и поцеловал.
— Скоро принесут сумки. Ты голодна?
— Нет. Я хочу посмотреть на ранчо.
Уэйд приподнял в удивлении бровь, склонил голову и с любопытством посмотрел на жену.
— Что ж, тогда пойдем. По крайней мере, часть его ты увидишь.
Уэйд провел Викторию через помещение вроде кладовки — и там тоже преобладало дерево — и открыл двойные двери, ведущие в гараж, где стояли два квадроцикла.
— На таком большом ранчо лучше всего путешествовать на вездеходе, — пояснил он, поворачиваясь к Виктории. — Когда-нибудь на таком ездила?
Она лишь пожала плечами:
— Не помню. Но готова попробовать.
— Не будем рисковать. Давай на первый раз ты поедешь со мной.
Уэйд сел на красный квадроцикл и, заведя мотор, кивнул Виктории, чтобы она села позади. Руки ее обвились вокруг его талии, и пальцы легли на напрягшиеся мышцы живота. Взревев мотором, машина рванула с места. Виктория взвизгнула от страха.
— Помедленнее! — закричала она, смеясь.
Она крепко обхватила Уэйда за талию — но, казалось, он не испытывал никакого дискомфорта. Кивнув, он лишь поддал газу — и они понеслись по неровной местности, подлетая на холмах, преодолевая грязь и препятствия. Первой остановкой был главный амбар. Виктория соскочила с сиденья, крикнув:
— Ты сумасшедший!
Уэйд лишь рассмеялся в ответ.
Стойла не пустовали, и лошади в них выглядели потрясающе. Виктория поспешила к одной, пятнистой.
— Уэйд, — оглянулась она. — Какая красавица! Я никогда не видела похожих на нее. По крайней мере, не помню.
— Это верховая пегая лошадь теннессийской породы. Как видишь, она в основном белая с черными пятнами на крупе и на ногах. У некоторых особей они темно-коричневые или каштановые. У большинства тип пегости называется оверо — черное или коричневое тело с белыми пятнами. У некоторых, как у этой, грива и хвост двух оттенков, темная морда со звездочкой на лбу.
— Она прекрасна.
— Мой дедушка в свое время обеспокоился тем, что их племя постепенно смешивается с лошадьми другого окраса. Если бы никто не принял меры, в природе навсегда бы исчезла эта цепочка ДНК, дающая вот такую удивительную расцветку. К счастью, на его призыв откликнулись другие хозяева ранчо — и опасность удалось предотвратить. Отец уже давно вывел небольшое стадо. Сегодня мы, наверное, располагаем примерно тридцатью особями, включая производителей.
Лошадь и впрямь поражала воображение своей яркой гривой, хвостом и затейливым рисунком черных пятен на белом фоне.
— Вот это саврасая лошадь — или, если приводить названия, аппалуза. — Уэйд подошел к следующему стойлу. — Они также известны необычными расцветками. Чаще встречаются темно-коричневые ноги, грива, хвост и нижняя часть туловища. На спине белое пятно с крохотными коричневыми пятнышками. Но бывают и белые лошади с маленькими темными пятнами на теле, шее и ногах.
— Как далматинцы.
Уэйд улыбнулся:
— Да, похоже. Часто у них широкие четкие полоски на копытах. Репутацию им сделали их темперамент, выносливость и жизнестойкость. Аппалуза и скакуны ранчо стали визитной карточкой Запада Америки.
Они шли вдоль стойл, Уэйд отвечал на вопросы жены, взволнованной и открыто восхищающейся лошадьми, — каждая из них была чем-то уникальна и, разумеется, прекрасна. Виктория чувствовала себя так, точно приехала на курорт. В конюшне было около ста лошадей, и охватить взглядом все их разнообразие никак не получалось. В воздухе разливался запах свежего сена, кедровой стружки и кожи.
— Большинство лошадей на ранчо — именно скакуны, — объяснял Уэйд. — Здесь есть арабские породы и, конечно, наши. Мы разводим и тренируем их, а потом продаем на другие ранчо для работы или развлечений.
