– Как мне добраться сюда? – пробормотала я, пробегая взглядом по площади. Огромный экран теперь показывал арену Цинци. Ветер там был интенсивным, разметая волосы диктора, когда дьюар начал расходиться, и люди начали уезжать. Мне стало легче дышать. Возможно, они эвакуировались, прежде чем толпа решила, что эльфов нужно приравнять к биогенетикам и линчевать их всех. Возможно, вампиры пытались избавиться от эльфов... До сих пор только Феликс умер, но он уже был одной ногой там.
– Они умирают по Божьей воле! – прокричал фанатик, это был резкий контраст по отношению к сильному мучению Нины. – Это епитимия для злодеяний, которые они совершили! Пусть они будут судимы!
Пыльца Дженкса была маяком, когда он завис надо мной, ища самый легкий путь к ограждению.
– Э, Рейч? Это твоя мама?
О, Боже.
Я пихнула кого-то, пытаясь разглядеть. Мой страх удвоился, когда я увидела ее, стоящую на кадке с растением, размахивающую кулаком, когда она кричала и жестикулировала, обзывала кого-то предвзятым козлом, а религиозного фанатика – лицемером, и все на одном дыхании. Она выглядела фантастично в своем негодовании, и я почти потеряла из виду ее, когда толпа передвинулась.
– Мама! – закричала я, затем заворчала, получив удар локтем в живот от какой-то безликой женщины. – Мама!
Она услышала меня. Так или иначе, она услышала меня через шум и беспорядок. Она повернулась, ее лицо все еще было окрашено жаром борьбы с несправедливостью. Теперь было ясно, от кого я унаследовала это, и даже без взгляда на сцену, она прокладывала путь от кадки с растением ко мне.
– Мама, что ты здесь делаешь? – сказала я, когда она, наконец, оказалась рядом.
– О, ты разрушила свои похороны! – застонала она, быстро обнимая меня.
Она в порядке, и я обняла ее в ответ.
– Мама. Мы должны выбираться отсюда, – сказала я, не думая, что она волновалась по поводу моих похорон.
– Неважно, – сказала она, улыбаясь, когда отпихнула кого-то, чтобы получить каплю пространства. – Толпа не задавит меня, так или иначе. Разве не чудесный день для протеста?
Морщась от боли, я держалась за ее плечо, таким образом, никто не разделит нас. «Чудесный» было не то слово, которое я бы использовала. Нина снова подняла портативный мегафон. Некоторые увлеченно слушали, другие, в основном люди, смотревшие на это, шикали. Я могла сказать, кто был живым вампиром не только из-за того, как они реагировали на Нину, но и потому что они выглядели испуганными. Это начинало поднимать толпу к бунту.
– Дженкс? Найди Айви. Мой автомобиль на перекрытой парковке.
Он бросился прочь, оставив меня завидовать его крыльям. Мое сердце бешено колотилось.
– Мама, мы должны идти.
Но она смотрела на сцену, когда Нина воскликнула:
– Если есть одна вещь, которую знают живые, то она состоит в том, что то, чего вы хотите больше всего, убивает вас. Пришло наше время, защитить их. Мы не можем позволить эльфам вернуть их души!
Моя мама вытерла глаза.
– Это напоминает мне Поворот, – сказала она, улыбнувшись. – Но пахнет, черт побери, лучше. Никакого разложения в переулках.
Я толкнула кого-то локтем с пути, таким образом, мы могли выйти на улицу.
– Мама, где Дональд?
– Он пошел, чтобы взять мне кофе. Это займет некоторое время. Люди узнают его, и он всегда останавливается и разговаривает с ними. Иногда это боль в заднице.
Вид завтрашних заголовков начал плавать передо мной. Живот скрутило, я начала медленно двигать ее к ограничению. Она дернула меня, останавливая объятием.
– Я так горжусь тобой, дорогая. Я наблюдала за Ниной, и думаю, она идеально подходит Айви. Много не потребуется, чтобы изменить твои похороны на свадьбу для них.
– Мама! – сказала я, когда высвободилась от нее. – Мы должны выбраться отсюда!
– Я просто говорю, что она умна, привлекательна и имеет больше решимости, чем ты. Посмотри на нее. Великолепная! Она так укреплена своей верой. Это заставляет меня хотеть защищать зверские вещи в себе.
– Мы должны идти, – повторила я, затем подскочила, когда завибрировал мой телефон.
– Иди! – воскликнула она с покрасневшим лицом и нетерпеливо. – Это только начало!
Она повернулась к сцене, тряся руками в воздухе, когда я отпустила ее, чтобы достать мой телефон. Это был Трент, но я никогда не смогу услышать его. Просто радуясь, что он был жив, я со щелчком открыла телефон.
– Трент? Ты в порядке? – прокричала я, прикрывая одно ухо, поскольку фанатик с микрофоном указал на экран и объявил, что теперь они будут знать истинную чистоту души.
Было ясно, что что-то произошло в дьюаре, и я повернулась к экрану, показывающему набережную с большим количеством белокурых мужчин и женщин, выходящих из стадиона теперь вместо одного или двух, как прежде.
– Рейчел? – раздался голос Трента, крошечный и маленький. – Все хорошо. Где ты?
– Я ищу Айви. Я на площади с моей мамой и Дженксом! – прокричала я. На экране репортер, которого я узнала, толкнул репортера CNN локтем, чтобы добраться к Лэндону. – Сплоченные Ниной вампиры хотят помешать эльфам вернуть души немертвым. Трент, ты должен уйти оттуда.
– Я ухожу прямо сейчас, – сказал Трент, но я никогда не поняла бы его, если бы я не услышала то, что он шептал мне прежде. – Ты должна покинуть площадь. Сейчас же!
Но репортер заставила Лэндона остановиться, и толпа успокоилась достаточно, чтобы услышать, что она говорит:
– Са’ан Лэндон, Са’ан Лэндон, вы можете прокомментировать внезапное исчезновение душ немертвых с восходом солнца? Эльфы договорились о плане действий, чтобы вернуть их?
Ее голос отзывался эхом между зданиями, и толпа замолчала еще сильнее, акцентированная случайным криком.
– Рейч?
Я опустила голову, пытаясь услышать Трента.
– Я не могу уехать без Айви. Трент, я смотрю на Лэндона на экране. Он собирается сделать заявление.
– Черт побери, Рейчел, уходи оттуда! – прокричал он. – Все будет плохо!
Я тащила маму свободной рукой, но больше никто не двигался, все глаза уставились на экран, когда Лэндон поднял руки к микрофонам, которые пихали ему. Позади него люди оставляли арену с быстротой крыс, убегающих с тонущего судна.
– Подожди, я хочу послушать, – сказала мама.
– Было определено, что внезапный уход душ этим утром был вызван демонами, а не неудачей в нашем изначальном заклинании, – сказал Лэндон, его мягкая молодая улыбка была убедительной и уверенной.
– Ты – лгун! – закричала я на экран. – Именно твое хромое дурацкое заклинание не удалось!
Люди повернулись ко мне, и я нахмурилась, когда пыльца Дженкса внезапно омыла меня.
