— Эй! — крикнула я, когда створки коробки резко распахнулись и чуть не ударили меня. Из коробки разлетелась пыль, и я чихнула, заработав шестикратное визгливое «Будьте здоровы», от хохочущих внутри пикси. — Так, а ну ка все вон! — Они взмыли вверх, удерживая амулет, и начали извиняться, прося разрешить им остаться. — Вон, — повторила я, протянув руку, и они уронили в нее амулет. Тусклое серебро вместе с теплой золотой пыльцой упало мне на ладонь, пока они продолжали извиняться.
— Вон, и не лезьте к Люси! Она только недавно успокоилась! — крикнула я им вслед, но они уже улетели, вылетев на улицу через дымоход, судя по радостному верещанию Люси. Я немного расслабилась, услышав тихое ритмичное бормотание Дженкса, и положила амулет обратно в коробку. Прикрыв лицо, я снова чихнула, просто от пыли. Я не ожидала услышать Ала до самой последней минуты. Теперь вся ответственность легла на мои плечи, и если подумать, казалось забавным, что эльфы помогут мне спасти Безвременье и весь демонский род.
Вдохнув, я очистила разум, и, сконцентрировавшись на металлическом колечке, лежащем на ладони, представила, как собираю под ним тончайшее облачко красного. Легким толчком я направила к амулету мельчайшую частичку своей ауры. Задержав дыхание, я видела, как моя аура приблизилась и символы, вытравленные в чарах, начали светиться. Сердце забилось быстрее, и я прищурилась, чувствуя, как гудящая энергия приблизилась к амулету, почти коснувшись металла. Светящаяся дымка двигалась все быстрее и когда моя аура коснулась чар…
— Ауч! — крикнула я, когда руку свело судорогой. Импульс энергии ударил по пальцам, и моя аура ринулась покрывать незащищенную руку. Пришлось отпустить чары. От окна послышался звук разбиваемого стекла.
— Ты в порядке? — крикнул Дженкс. Следом послышался голос Люси — она идеально скопировала его тон, хотя в словах были другие.
— Все нормально! — воскликнула я, и, нахмурившись, посмотрела в сторону окна. Бокал для бренди разбился и теперь куколка Ала лежала среди крупных осколков. — Чудесно. — Отложив не работающий амулет, я поднялась и сморщила нос, почувствовав резкий запах жженого янтаря исходящий от куколки.
— Рэйчел? — послышался из прихожей голос Квена, и следом дверь ударилась в стену. — Ты в задней части церкви?
Горечь вперемешку с радость нахлынула на меня, и, подобрав из раковины большой кусочек стекла, я бросила его в мусорку.
— Да! — крикнула я, и Люси снова повторила тон моего голоса.
Резкий звук каблучков в коридоре удивил меня, но потом я поняла, что это, наверное, Элласбет. Я едва успела пригладить волосы рукой, как быстрый стук каблучков затих, и в проеме появилась эльфийка — глаза горят, губы приоткрыты, волосы в беспорядке и пуговицы на пальто застегнуты не правильно.
— Где она? — выпалила она, осмотрев кухню и заметив, что мои руки пусты.
— Абба? — позвала Люси из гостиной, и Элласбет резко обернулась. — Абба! — требовательно на этот раз крикнула Люси, и женщина метнулась в коридор.
— О, моя крошка! — воскликнула она, выбегая, и я осталась одна, гадая, чем все это закончится. Люси, наверное, не помнит ее. Как я и думала, из гостиной донесся испуганный, расстроенный голос Люси, а следом наигранные всхлипы Элласбет. — Люси! Ты в порядке? Я так по тебе скучала! Боже мой, от тебя ужасно пахнет, но я так по тебе соскучилась. О, ты так подросла!
Наверное, от меня тоже воняет Безвременьем, так что я приоткрыла окно, и холодный весенний воздух потянулся по полу. В задней комнате Люси протестующе начала хныкать, ее возмущенные возгласы были почти не слышны среди восклицаний Элласбет.
— Это лишь усложнит ситуацию, — послышался из коридора приглушенный голос Дженкса, вперемешку с шагами Квена. — Значит, придется быть более осторожными.
Дженкс и Квен вошли в кухню, и я отвернулась от окна. Рей сидела на бедре у Квена, выглядя очаровательно в клетчатом килте и шляпке, и с распущенными волосами. Мысли о Кери снова нахлынули на меня, и зрение затуманилось от слез. Черт побери, я ведь не хотела плакать, но видя Квена и осиротевшую Люси, и осознавая, что девочка вырастет без любви и заботы Кери, я не смогла себя сдержать.
— Не надо, — сказал Квен надломленным голосом, и Дженкс неуверенно завис у него над плечом. Я распахнула глаза, моргая и заставляя слезы уйти. У Квена глаза тоже блестели, и в них отразилась вся та бесконечная боль, терзающая его душу. — Прошу, не надо, — сказал он стоически. — Я буду скорбеть, когда война закончиться. Сейчас я не могу позволить себе этого.
Я кивнула и, опустив голову, оттолкнула боль в сердце подальше. Война. В этом он прав. Квен выглядел способным на что угодно в его коротком кожаном пиджаке и кепке, напоминая плохого парнишку катающегося на Харлее 79 года и выросшего в доме с гаражом на три машины и огромным долгом по закладной. Даже ребенок на его бедре отлично вписывался в картину. Скорбь проскальзывала в напряженном подбородке и загнанном взгляде.
— Прости, — проговорила я, чувствуя беспомощность. Квен вошел в кухню и усадил Рей на центральную стойку, поддерживая ее под спину и не отводя руки. Он молча следил за влетевшими следом пикси. — Ты ни в чем не виновата.
— А почему кажется, что виновата?
Но я знала кого винить и, облокотившись на раковину, с болью слушала, как Элласбет воссоединяется с дочерью. Больно было осознавать, что Кери больше не увидит свою дочурку. Рей была полностью поглощена наблюдением за пикси, которые, сидя на полке, по очереди сыпали пыльцой разных цветов. Дженкс и Квен оба выглядели напряженным, ведь голос Элласбет становился все громче.
Квен придерживал Рей, а я вспомнила туманное замечание Дженкса, перед тем как они зашли в кухню, поэтому спросила:
— Итак, Дженск, что нового? У нас прибавилось проблем?
Сидя на кране, Дженкс нахмурился.
— Джакс где-то поблизости. — Сквозняк из приоткрытого окна подхватил его расстроенно серую пыльцу и сбросил на пол подобно непокорной ауре. — Дети слышали шум его крыльев не больше пяти минут назад. А где Джакс, там, как известно, и Ник.
— Ку’Сокс пытается найти лазейку в нашем соглашении, — сказала я, подойдя к столу, чтобы взять бумажное полотенце, без которых невозможно жить в одном доме с пикси. У Ку’Сокса теперь есть в распоряжении Трент, он принадлежит ему душой и телом, и Ник ему больше не нужен. А значит, этот гнусный человечишка сейчас невероятно опасен, ведь он попытается доказать Ку’Соксу, что его рано сбрасывать со счетов.
Звук отрываемого бумажного полотенца разнесся по кухне. Из дальней комнаты донеслись слова Элласбет:
— Я мама, не Абба. Мама, Люси. Мама. — Я невольно нахмурилась. Кери была ее мамой, а не Элласбет.
Дженск подлетел к стойке, и, сложив крылья, подошел к краю.
— Рэйч, не волнуйся. Ни долбодятел, ни Джакс не смогут подобраться достаточно близко, чтобы суметь что-либо разнюхать.
— Спасибо Дженкс, — сказала я, намочив бумажное полотенце и протерев раковину, чтобы собрать крошечные осколки стекла. Мой план был еще в стадии разработки и в его основе лежали два эльфийских кольца, магию которых сначала надо оживить.
