— Это значит, не суйся в мою церковь, ублюдок, — сказала я, ощущая на языке его гнев. — Нарушишь это правило и узнаешь, как Богиня карает лжецов, — рявкнула я, и сердце забилось быстрее, когда незримое сообщество закружилось во мне, приглушенно хохоча, а потом снова вернулось к состоянию дремоты. Дерьмо на тосте, эльфийская магия своеобразная штука. Слегка подкинув Люси, я удобнее устроила ее на бедре и постаралась скрыть дрожь.
Ку'Сокс приподнял подбородок, будто осуждал меня. Но лишь когда он нехотя кивнул, я запечатала проклятье. «Facilis descensus Tartarus».
Заклятие произносилось на латыни, но я поняла, что это эльфийская магия, когда у меня в сознании раздался приглушенный обаятельный смех. Звук пришел не из коллектива, и Ку'Сокс вздрогнул, когда дикая магия неохотно перетекла из меня в него, до последней капли покалывая в моей вытянутой руке. Ко мне вернулась пульсирующая головная боль, и прежде чем я отпустила линию, я ощутила, как демоны в коллективе покидают мое сознание. Они казались хмурыми и тихими, что было необычно для обычно шумных и самоуверенных демонов.
Ку'Сокс медленно выдохнул, и в своем углу Ник сжался в маленький комочек страха.
— Сойдет, — сказал Ку'Сокс, и его глаза стали темно серыми. — Убирайся, от тебя воняет детским дерьмом.
Люси начала ерзать и я посмотрела на Трента. Он выглядел сломленным и разбитым.
— Я же сказала, что мне нужен перенос по линии. Ал пока не может мне помочь, — сказала я, решив, что он будет отказываться, пока я не объясню ему причину. — Ал почти сжег себя на самом дне твоей фиолетовой грязи.
Ку’Сокс удивленно оглядел меня с ног до головы.
— И он выбрался? Как?
Он не улыбался, как я ожидала. Похлопав Люси по спине, я покачала ее, как обычно делали родители, на которых я насмотрелась в очередях в магазинах.
— Благодаря свадебному кольцу. — Глаза Ку’Сокса широко раскрылись от удивления. Тряхнув головой, я отступила. — Отправь нас домой, — потребовала я. — Сейчас же.
Трент прикрыл глаза, и я видела, как он беззвучно проговорил «Спасибо». Но не уверена, кого он благодарил — меня или Богиню.
— Иди, — бросил Ку’Сокс резко, и я напряглась, тут же окружив себя и Люси пузырем из мыслей. Я почувствовала, как распадаюсь на части, и липкое, неприятное чужое сознание обхватило нас и выкинуло из своей реальности. На секунду мне показалось, что он бросил нас на полпути и у меня появилась возможность самой настроить ауру, но затем вонь Безвременья исчезла и под ногами образовалась твердая почва. Яркое утреннее солнце пробивалось через небольшие весенние листья, и я задрожала, будто сейчас была зима, а не дождливая весна.
— Снова дома, снова дома, тара-рара, — пропела я, покачивая Люси.
— Тетя Ейчел! — пробормотала малышка, и засмеялась, когда я похлопала ее по спине. — Щекотно! — Я могла только предположить, что она говорит о нашем путешествии по линии. Ее глазки удивленно расширились, когда она увидела, что все надгробия вокруг нас облеплены горгульями. — Тс-с-с-с, — проговорила она. — Биз-з-з спит.
Я устроила ее удобней, не решаясь опустить на землю, вдруг она решит потрогать одну из них.
— Вот так, — сказал я, и пошла в сторону церкви. — Биз спит. Давай позовем твоего аббу. — О боже. Квен. Тренту очень нравилась Кери, а вот Квен любил ее так отчаянно и безнадежно, ведь он никогда не надеялся найти любовь. В какой-то степени, я была даже рада, что он был ранен и не может колдовать. Обернись все иначе, он бы уже был мертв, потому что ринулся бы сломя голову на Ку’Сокса.
— Абба! — завопила Люси, радостно замахав ручками и ножками, но потом притихла и задумалась. — Печеньку? — спросила она с надеждой в голосе, и у меня подступили слезы к глазам. Люси водила ручкой по моей татуировки на шее, изображавшей пух одуванчиков.
Солнце светило, и я снова была дома, но осознание случившегося с новой силой навалилось на меня. Кери погибла, защищая Люси. Я прослежу, чтобы Люси узнала об этом, когда подрастет.
— И печеньку, — сказала я печально. Подлетели дети Дженкса и отвлекли внимание малышки. Она всем телом тянулась к ним, ей нравились их шумные крылья и веселые голоса.
Я медленно двинулась к церкви, проходя сквозь облака пиксиной пыльцы, и задаваясь вопросом, безопасна ли наша кухня для ребенка? Правда придется переложить мой пейнтбольный пистолет.
Ку’Сокс теперь на свободе, Кери и Пирс мертвы, а Трент вновь в рабстве у демона, который снова не связан проклятьем.
О чем я только думала?
Глава 17
Послеобеденное солнце уже не освещало кухню, когда я уселась за стол и подавленно уставилась на неработающий амулет, который сжимала в руке. Я была не в лучшем расположении духа, чтобы пытаться вдохнуть жизнь в мертвый уже как десять лет амулет, но мне не помешает практика, прежде чем я приступлю к реанимации редкой эльфийской «единой в своем роде» фамильной ценности.
Я уже нашла в брошюре подходящий амулет и сверила описанную владельцем мощность вещицы с информацией в книгах, принесенных Трентом. Квен должен завести амулет, когда приедет забрать Люси. Он немного опаздывал, но думаю, все в порядке.
— Кольца, — произнесла я кисло, глядя на амулет, болтающийся на руке. Ну почему они не зачаровали меч, хлыст или что-нибудь острое? Так нет, эльфам подавай именно кольца. Набор, что я подобрала, подходил идеально, позволяя наладить прочную связь и объединить силы с Квеном или Трентом. Они были созданы до войны, и я надеялась, что эльф и демон смогут воспользоваться ими. Я даже не надеялась, что Ал успеет достаточно восстановиться к нужному времени.
— Если, если, если, — пробормотала я, глядя на амулет в руке. Не люблю это слово. Отведенное мне время все сокращалось и «Если», грозило превратиться в «Нет». Я начинала ненавидеть это короткое слово.
Я решила, что лучше попрактиковаться в оживлении старых заклинаний и оставалось лишь надеяться, что в процессе я не запарю старые папины амулеты один за другим. Я пыталась настроиться и не обращать внимания на посторонний шум, но ничего не получалось: в церковной части Дженкс читал Люси книжку, а прямо на кухне кучка пикси игралась в пыльной папиной коробке, хохоча и вереща планируя очередную проказу. Нелегко было сосредоточиться, когда из соседней комнаты доносится прилипчивая мелодия, под самым носом не перестают приглушенно хихикать пикси, а в голове крутиться одна мысль: «Дженкс наверняка спрятал папины часы, чтобы я не попыталась воскресить Пирса».
Нерешительность сделала меня раздражительной, но я решила, что если бы Пирса можно было снова вызвать в наш мир, он бы вовсю менял мелодии у меня на мобильном. Но мой мобильный был до одурения молчалив. Кери и Пирс умерли, и мое сердце болело больше. чем я ожидала.
Я с трудом удержала желание чихнуть, и глубоко вздохнув, начала раскачивать в руке неработающий амулет и одновременно проталкивать в него свою ауру. Странная мысленная гимнастика по последовательному изменению цвета моей ауры с каждым разом проходила все легче, но остававшаяся беззащитной рука начинала побаливать.
