Церковь по площади занимала целый квартал, хотя большая часть приходилась на сад. Каменная стена, метра полтора высотой, была украшена кованой решеткой и отделяла жилую часть церкви от нежилой. А еще она отгораживала от церковного кладбища ведьмин огород, в котором я засадила каждый клочок земли. С крыльца был виден весь сад, а за ним — улица с припаркованными на подъездных дорожках автомобилями. На той стороне улицы виднелась автобусная остановка, к ней я и направилась.
Обхватив себя руками, я протопала по деревянным ступеням и ступила в сад. Гриль Айви был укрыт брезентом, а на покореженном проклятьем столике для пикников еще блестели капли вчерашнего дождя. Кошка Дженкса — Рекс — восседала на каменной стене, не выше полуметра высотой. Дженкс выстроил здесь себе летний холостяцкий домик. По нервно дергающемуся хвосту я поняла, что Рекс охраняет своего маленького хозяина, и, решив не рисковать, обошла ее по широкой дуге. Но вредная кошка приподнялась, выгнула спину, мотнула хвостом и прыгнула со стены в мою сторону. Я замахала ей, чтобы она оставалась сидеть на месте. Первые пару лет нашего совместного существования Рекс попросту игнорировала меня, а теперь я превратилась в ее любимую игрушку. И где логика?
— Сидеть! Ах ты, глупая кошатина, — прошептала я и замерла: до меня донесся голос Дженкса. Если бы не повисшая вокруг тишина, он был бы неразличим.
— Бель, это очень красивая куртка, — говорил пикси. — Прости меня. Никто, кроме матери и жены, раньше не шил для меня одежду, и я не знаю, что надо делать, получая подобный подарок. Дай мне еще раз посмотреть на нее.
— Нет, — отрезала Бель, шипящий голос было трудно отличить от шелеста листьев. — У меня тоже есть гордость. Я отдам ее брату. Ах, как я могла забыть, ты же убил его.
— А ты убила мою жену, — ответил ей Дженкс. — Дай мне еще раз взглянуть на эту чертову куртку! Я хочу надеть эту проклятую Тинкину тряпку!
Я не смогла сдержать улыбки и решила, что раз Айви знает, куда я направляюсь, совсем не обязательно тревожить Дженкса. Кроме того, на улице холодно, а он был одет по-летнему. Почесав Рекс под подбородком, я перешагнула через низкую стену и стала пробираться между надгробными камнями по направлению к дальней стене кладбища, где располагались проржавевшие ворота. Несколько погнутых прутьев создавали зазор, сквозь который могла пролезть девушка не больше 42 размера.
Волнение слегка разогнало затягивающую меланхолию. Я уже сто лет не гонялась за преступниками. Не то чтобы я не бегала, нет, я все так же регулярно нарезала круги по дорожкам зоопарка до открытия, с неизменным Вэйдом на хвосте. Я говорю о расследовании преступлений, когда адреналин струится по венам, и телу приходится неслабо потрудиться на пару с мозгом. Айви предлагала мне принять участие в ее расследованиях, но после того, как меня заклеймили демоном, от меня было мало толку, и я скучала по этой работе. Сейчас, пробираясь между надгробиями, я ощутила, как волоски на шее встают дыбом от одного осознания, что я видна в окно колокольни Вэйда, и возбуждение охватило тело вплоть до влажных от росы ботинок. Если он не заметит меня, значит, моя интуиция оказалась права — он не годится для этой работы и мне не стоит на него полагаться.
Автобусная остановка была от меня уже в тридцати ярдах, и если бы оборотень посмотрел в окно, он давно бы меня заметил. Меня окатило волной вполне праведного гнева: Вэйд позволил мне уйти так далеко, а это непростительная ошибка для любого телохранителя.
Услышав громкий дребезжащий звук, я вскинула голову и с колотящимся сердцем заметила автобус, подъезжающий к остановке. Он сегодня рано. Улыбнувшись, я побежала к воротам. Когда я протиснулась сквозь погнутые прутья, автобус уже тронулся.
— Подождите! — закричала я и, вырвавшись, побежала за ним, размахивая рукой. Куртку исполосовали длинные ржавые пятна. Вот блин. Надеюсь, водитель остановится подобрать меня. Иногда автобус просто проезжает мимо. Стоит хоть раз напутать с заклинанием и лишить волос всех пассажиров первых трех рядов, и водители вовек тебе этого не забудут.
— Эй! Я все еще бегу за вами! — крикнула я, хлюпая старыми садовыми башмаками.
Я продолжала бежать, и автобус все-таки остановился.
— Рэйчел! — услышала я сзади крик Вэйда и, злорадно улыбнувшись, даже не обернулась. Как раз вовремя. Я знала, что мне следует остановиться, но не смогла подавить желание утереть ему нос хоть в чем-то. — Рэйчел! Ты злобная маленькая ведьма! А ну вернись сюда!
Автобусная дверь распахнулась и, ухватившись за поручень, я влетела внутрь.
— Спасибо, — прерывающимся голосом сказала я водителю, обернулась на нижней ступеньке и помахала Вэйду. Он замер на крыльце, одетый лишь в боксеры и белую майку. Волосы были еще растрепаны со сна, а на лице выступила щетина. Он явно ожидал, что я буду вести себя как послушная маленькая девочка, особенно после вчерашней демонстрации грубой мужской силы. Как же он ошибался.
Вэйд разозлился не на шутку и, перескочив последние ступени, направился в нашу сторону, ступая босыми ногами по мокрой траве. Дерьмо, мне надо убираться отсюда. Взобравшись по ступенькам, я нашла пару долларов в сумке и бросила их в пластмассовую копилку.
— Еще раз спасибо, — улыбнулась я и посмотрела на угрюмого мужчину за рулем. Он нахмурился, и морщин у него на лице стало вдвое больше.
— Он вас преследует, мисс? — спросил водитель.
Я снова улыбнулась и кивнула в ответ.
— Да. Не возражаете, если мы уже поедем. Он бывает такой сволочью, пока не выпьет свой утренний кофе.
Устало вдохнув, шофер закрыл двери и завел двигатель. Мы тронулись, и я, покачиваясь, пробралась в самый конец. Отсюда было видно, как Вэйд несется через кладбище, пытаясь не наступать на могилы.
— Угнаться за мной не так просто, как кажется, человек-волк, — прошептала я и, опустившись на сиденье, ощутила, как поднимается настроение.
С соседнего ряда послышалось тихое мужское покашливание.
— Твой парень?
Рука сама собой нырнула в сумку и нащупала пейнтбольный пистолет. Я с легким испугом обернулась на соседний ряд и увидела молодого мужчину в коричневом пальто. Судя по татуировкам, выглядывающим из-за воротничка, рядом со мной сидел вер. Черные вьющиеся волосы были намеренно взъерошены. Лицо поросло щетиной, угольно-черной и очень сексуальной. От его лукавой улыбки все внутри меня перевернулось.
Я откинулась на сиденье, радуясь, что одета в куртку, хотя и уселась возле самой печки.
— Парень? Нет. Хотя именно так он себя и ведет, — я обернулась к окну и увидела, как Вэйд, склонив голову и сильно размахивая руками, возвращается в церковь. Он был вне себя от ярости. — Видеть никого не хочу, — произнесла я, и автобус свернул за угол, скрыв Вэйда.
— О, прости, — извинился незнакомый вервольф, немного отодвинувшись от меня.
— О, я не о том, — сказала я, осознав, как все прозвучало. — Устала от домашних. Знаешь, как бывает?
