Глава 21
Когда двери заперли, люди заволновались.
— А ну-ка потише! — раздраженно прикрикнула Вивиан.
Трент пытался успокоить Люси, подсовывая ей мизинец, но она возмущенно отталкивала его. Позади меня мама невозмутимо сложила вещи на свободный стул. Пирс снял шляпу, нервно провел пальцами по коротким волнистым волосам, и, опустив руку, стал крутить в руках украденный бейджик.
Оливер что-то сказал — расслышать его могли только сидящие на сцене — и щеки Вивиан покраснели.
— Да замолчите! — рявкнула она. — Как младший член Ковена я отвечаю за порядок во время слушаний, и вы все сейчас дружно заткнетесь, или я лично закрою вам рты!
Мама наклонилась к нам с Пирсом.
— А девочка-то с характером, — заметила она, и Дженкс зажужжал крыльями.
— Вы даже не представляете, насколько вы правы, миссис Морган, — сказал пикси. Дженкс приземлился мне на плечо, и его крылья защекотали шею. Я была рада, что он вернулся.
Нахмурившись, Вивиан уперла руки в бока. Она уставилась на зрителей, как учительница шестого класса, и ведьмы стали умолкать. Я положила руку на живот, чувствуя, что мне становится плохо. Все люди, которые были важны для меня, находились рядом. Оливер обещал очистить мое имя, если я публично извинюсь за использование черной магии и никогда не расскажу прессе, что ведьмы в родстве с демонами. Я выполнила свои условия сделки, хотя Ковен снова пытался избавится от меня, но Трент, играющий в пикабу с Люси, считал, что колдуны дадут задний ход — поскольку боятся, что я все равно расскажу прессе гадкую правду. Если Оливер не выполнит свою часть сделки, я не знаю, смогу ли открыть правду. Это не только расколет наше общество, но и нарушит всемирный баланс. Оливер легко не отделается. Я, черт подери, заставлю его пожалеть, если он кинет меня.
Пирс коснулся моей руки, и я подскочила. Тонкой прерывистой струйкой в меня потекло безвременье, стало жарко, и я почувствовала себя еще хуже.
— Тебе это надо, — сказал Пирс, передавая мне амулет службы безопасности.
— Пирс, не надо, — прошептала я, не отводя глаз от сцены и пытаясь вернуть ему амулет, но он сунул его мне в карман. Я попыталась перекрыть поток безвременья, по ощущениям напоминавший фольгу на зубах. Головная боль ослабла, и я задумалась, действительно ли мне нужно быть в контакте с линией, чтобы чувствовать себя так хорошо.
— Спасибо, — прошептала я, и Пирс сел ровно, очень довольный собой.
— Это пустяк, — сказал он, и я коснулась его свободной рукой, замыкая круг и делясь энергией.
— Я благодарна, что ты сейчас здесь со мной, — сказала я, и он улыбнулся.
— Я знаю.
С соседнего кресла послышался резкий вздох Трента, и Пирс отодвинулся, переведя взгляд на сцену.
— Спасибо, — иронически произнесла Вивиан. — Это будет долгая ночь, и я хочу закончить все до восхода солнца, чтобы вы, принцессы, могли поиграться с мячиками на пляже, так что я пропущу все то театральное дерьмо, к которому вы привыкли при выступлениях Оливера, и перейду прямо к делу.
Ее повседневная сухая речь вызвала в зале шум, но мне стало спокойней. Вивиан была резка и честна, и не думаю, что я бы вынесла, если бы она стояла перед нами в мантии и рассуждала о нашем величии в современном мире.
— Но это не значит, что я пренебрегу правилами, — сказала она, подчеркивая свои слова, как будто обращалась только к Оливеру. — Мы не можем заседать без полного кворума, поэтому мы посовещаемся еще пять минут и выберем из присягнувших нового члена Ковена.
Сидящий рядом Пирс задрожал. Его руки сжались в кулаки, потом он расслабил их, положил ладони на колени и растопырил пальцы. В толпе послышались довольные возгласы, и я обратила внимание на пять претендентов, сидящих в нашем ряду на другой стороне театра.
— Приступим? — спросила Вивиан, и ее настроение стало более торжественным.
— Простите меня, — Пирс встал, вызвав возмущенный шепот людей, заметивших его.
Трент посмотрел на него удивленно.
— Куда он пошел?
Я не ответила, вместо этого откинулась в кресле, когда Айви коснулась моего плеча и прошептала:
— Это будет интересно.
Вивиан смотрела на пятерых претендентов, поднимающихся слева от нее, и не заметила, как Пирс взошел на сцену с другой стороны.
— После долгого рассмотрения… — начала она и запнулась, услышав шум толпы. Пирс поднялся на сцену и пошел по направлению к членам Ковена. Вивиан обернулась к нему, и клянусь, в ее глазах промелькнуло радостное предвкушение.
Пирс остановился прямо в центре сцены.
— Могу я обратиться к вам, господа члены Ковена? — спросил он. Колдун говорил громко, так что его было слышно и без амулета.
Оливер протянул руку, чтобы коснуться своего амулета.
— Нет, — сказал он категорично, и Вивиан зло на него уставилась.
— Вы утвердили меня на эту должность, Оливер, — сказала она резко. — Так что давайте я с этим разберусь. — И пока Оливер продолжал хмуриться, она повернулась и эффектно пересекла сцену, вручив Пирсу еще один амулет. — Ковен приветствует Гордиана Пирса.
Пирс взял металлическое кольцо. Его взгляд блуждал по толпе, но он так и не посмотрел на меня, пока снимал плащ и отходил положить его на подиум. Он медленно оглядел сцену, не проронив ни слова. Затем поднял голову, и толпа замолчала. На нем не было ничего необычного, лишь коричневые штаны, белая рубашка и яркий жилет, застегнутый на все пуговицы, с кармашком для часов. Пирс изменился, когда оказался на сцене. Трент удивленно хмыкнул, и я подавила дрожь. Колдун стал другим, опасным. И я понятия не имела, что он собирается сделать.
— Я намерен принести вам извинения, господа члены Ковена, — тихо произнес он, но его слова были отчетливо слышны благодаря амулету. — И со всем должным уважением к этим прекрасным ведьмам, собравшимся здесь сегодня, принявшим присягу и готовым посвятить свои жизни служению Ковену, должен заметить, что вакансии нет. Я здесь. Я шестой. Вот, собственно, и все.
Толпа зашумела, но большую часть шума поглотил просторный зал. Послышался скрип деревянного стула, и Оливер поднялся.
— Выведете его отсюда! — прорычал он, и гул толпы сменился тихим гудением.
Пирс не смотрел на него, только на Вивиан, которая ждала, пока толпа утихнет.
— Ты черный колдун! — выкрикнул Оливер. — Изгнанный и…
Пирс резко обернулся к нему, и Оливер замолчал.
— Похороненный в земле, да, там я сделал свой последний вздох, в шести футах под землей, закопанный заживо. Я ободрал пальцы в кровь, пытаясь процарапать себе путь к свободе. Так я и умер. Но, тем не менее, я член Ковена, и я вернулся, чтобы требовать восстановления своей должности. И зарплату за прошедшие 156 лет.
