— Я была вынуждена изучать черную магию, чтобы выжить, — сказала я честно, кивая Тренту в первом ряду. Тот факт, что сотня других обстоятельств, не связанных с Трентом, способствовала этому, был несущественен, и мне было не важно, если они решат, что я говорю о Тренте. — Я обучилась черной магии, но никому не причиняла вред с ее помощью, разве что себе. И я не намерена извиняться за это. — Когда я вспомнила о фэйри, от стола Ковена послышался тихий звонок, доказывающий, что я лгу.
— Да, последняя фраза ложь, — быстро поправилась я, когда толпа зашумела. — Я убила фэйри, чтобы не дать им сжечь дотла мою церковь и убить моего партнера и его семью, когда Ковен попытался избавиться от меня. Но я никогда не нападала первой, лишь защищалась.
В толпе послышались почти свирепые вопли разочарования. Я поняла, что бледнею, когда осознала, что эти люди, которых я считала соотечественниками, теперь жаждут моей крови. Они напомнили мне собак Трента, и колени у меня затряслись.
— Извини, Рэйчел, — сказал Пирс, касаясь моей руки. — Мне так жаль.
— Фэйри не люди! — пронзительно крикнул Дженкс, его знакомый голос прорвался сквозь шум. — Они не считаются.
Оливер наклонился вперед, чтобы налить себе стакан воды. Он выглядел слишком довольным.
— Но Рэйчел верит, что они люди, и она использовала черную магию, чтобы убить их, — сказал он, коснувшись своего амулета. — Предлагаю засчитать это как убийство.
Кажется, я вижу события грядущей ночи с кристальной ясностью. Вивиан на моей стороне, а Оливер будет находить дыры в моей защите, пока от нее ничего не останется.
В полумраке я нашла взглядом Трента, и он пожал плечами, уже зная все это. Напуганная, я сделала вздох. Я знала, что должна опровергнуть это заявление, но не знала как.
Пирс поднялся, и толпа удивленно зашепталась.
— Я был там, когда Рэйчел создала проклятье, чтобы сжечь фэйри, — произнес он. — Я был его частью, так же, как и она. Даже больше. У нас не было другого способа выжить, кроме как сжечь их. Рэйчел принимала в этом участие, но она втянула в себя проклятье, прежде чем оно было полностью активировано, и заплатила очень дорого, чтобы превратить смертельные чары в нелетальные, спасла при этом большинство фэйри и сильно навредила себе.
— Она втянула проклятье в себя и выжила? — выкрикнул кто-то из зала. — Она демон, вот кто она!
Глаза у меня расширились, и, клянусь, сердце остановилось. Я в панике посмотрела на Трента. Я не говорила. Я никому не говорила!
Вся аудитория разом загомонила, а Оливер откинулся в кресле, наслаждаясь шумом, и уверенно скрестил руки на груди. Меня заклеймят черной ведьмой и осудят на пожизненное заключение в Алькатрасе. У меня не осталось никакой надежды. Черт побери, Ал выиграет спор.
— Но ведь вопрос не в том, законно ли убивать фэйри! — выкрикнул Трент, вставая, и люди вокруг него умолкли. — Кто из нас случайно не убивал крылатое создание? Это, конечно, трагедия, но стоит ли тогда нас всех считать убийцами?
Я выдохнула и отпустила руку Пирса, вздрогнув, когда он встряхнул ее, пытаясь восстановить кровообращение. Я даже не помню, чтобы брала его за руку. Вот здорово, я, наверное, выглядела, как маленькая перепуганная девочка. А Трент выступил в мою защиту?
Вивиан прошла по подиуму и достала еще один амулет.
— Ковен приветствует Трентона Каламака.
Надо отдать Тренту должное — он знает, как эффектно появиться на публике. Он уже подходил к ступеням, и Люси залепетала, когда он стал пониматься по ним. Шум толпы возрос, а потом притих, и я расслышала более мягкие интонации. Труднее было сосредоточиться на гадких мыслях, видя очень успешного бизнесмена со счастливым ребенком на руках.
Трент и Вивиан обменялись парой слов, почти касаясь головами, и затем он взял амулет. Лепет Люси стал громче, и Трент забрал из ее ручек артефакт, прошептав ей слова на чужом языке. Толпе это понравилось, и мне стало интересно, сделал ли это он намеренно. Трент подобрался, и когда он строго посмотрел на меня, я села, скрипнув стулом. Тот же самый парень принес третий стул и поставил его между мной и подиумом.
— Если я могу продолжить, — произнес Трент, все так же оставаясь на ногах, и Пирс коснулся моего колена, чтобы я перестала постукивать ногой. — Должна ли Рэйчел Морган нести ответственность за свои действия, если учесть, что ей манипулировали сторонние силы, заставившие ее ради своего спасения изучить черное искусство? Заставившие обучиться черной магии и использовать ее по чужой прихоти? Я не знаю. У меня был двойной интерес. Во-первых, узнать, способна ли моя система безопасности выстоять против худшего, что могут создать ведьмы, и я думаю, все согласятся, что это возможно лишь с помощью черной магии. И, во-вторых, незначительный вопрос, интересующий меня, просто любопытство, наверное. Мне было интересно, может ли добрая ведьма использовать черную магию, оставаясь при этом… безгрешной.
Толпа загудела, и я не была этому рада. Маленький серебряный колокольчик не зазвонил. Использовал ли Трент эту ситуацию в своих интересах, чтобы проверить, заслуживаю ли я доверия? Вот же ублюдок…
— Вы полагаете, это нравственный вопрос? — спросил Оливер, и я с трудом сглотнула. В зале, полном людей, жаждущих моей крови, я ни за что не смогу выиграть дело, и рассказ о наших истоках только ухудшит положение. Черт, черт, и еще дважды черт побери.
— Возможно, — ответил Трент, его мягкий, мелодичный голос уверенно разливался по залу. — Все началось как эксперимент по проверке системы безопасности, а теперь я мучаюсь угрызениями совести. Это моя вина, — сказал он, и люди стали прислушиваться. — Я не знал, что колдовское сообщество так серьезно относиться к использованию черной магии. Если бы знал, то, конечно, выбрал бы другой метод, чтобы проверить свою систему.
«Какого черта колокольчик не звонит?», — спросила я себя. Если только Трент не был уверен, что его формулировка подходит под понятие “теоретически”. Я бы не смогла выйти сухой из воды, но я и не долбанный политический деятель.
— Я раскаиваюсь в том, что из-за моих манипуляций столь честный человек оказался в такой тяжелой ситуации, — произнес Трент, и его слова поразили меня. — Я хочу это исправить. Рэйчел не заслуживает тюремного заключения за то, что она сделала. — Он повернулся к столу Ковена, удерживая руку Люси подальше от лица. — У нас соглашение, Оливер. Все зашло слишком далеко. Ее нужно простить, и вы знаете это.
У меня закружилась голова, и я была рада, что сижу. Трент ссылался на соглашение, к которому мы пришли в комнате для допросов ФВБ, и я внезапно осознала, что все кончено. Если Оливер не подтвердит эту историю, мне конец. Я нашла глазами Айви и маму, обе по-своему справлялись с напряжением. Я не могла перевернуть все общество вверх дном, рассказав им о происхождение ведьм, и Оливер знал это.
Вивиан предложила Оливеру высказаться, и он положил руку на амулет, как будто прикрывая сердце.
— Вы предложили ей работу, если я правильно запомнил, — начал глава Ковена. — Возможно, это хитрость, чтобы заполучить себе в платежную ведомость черную ведьму, мистер Каламак. Возможно, вам в глубине души нравится идея иметь в своем распоряжении ведьму, легально использующую черную магию…
