Из пальцев серафима просочилось сияние, чистое и божественное. Ангел открыл ладони, и мой до бела разгоряченный камень стал медленно остывать, переходя через спектра в спектр, пока он снова не стал черным. — Мы не собираемся заставлять его забывать, — сказал серафим, возвращая мне мой амулет.
Я уставилась на него, не веря. Они вернули его мне?
— Потребовалось несколько сотен лет поисков во временных линиях, чтобы найти того, кто был бы способен манипулировать временем и судьбой, и сделать выбор, который он сделал, — сказал серафим. — Вот. Возьми свой амулет. Я должен идти.
Я уставилась на свой амулет, все еще не веря в происходящее, свисающий с пальцев серафима. Они вернули его?
Медленно я протянула руку, пальцы сомкнулись в воздухе за мгновение до того, как я коснулась его. — Н-но… — пробормотала я, глядя на него, еще находящегося в руках серафима. — Но я вернула свое тело. Как быть с этим?
Серафим опустил руку, в то время, как Рон шагнул к своему мечу, находящемуся между нами. — Ты хочешь быть темным хранителем? — спросил меня серафим.
— Да! — воскликнула я, не отрывая взгляда от своего амулета, как под гипнозом. — Но я так же хочу остаться живой!
Серафим пожал плечами. — Значит, ты передумала, — сказал он, улыбаясь. — Мы знали, что ты так и сделаешь. Это было предначертано. Возьмите свой амулет. Он уже настроен на тебя.
Чуть дыша, я медленно потянулась в нерешительности.
— Бери! — громыхнул серафим, и я вскочила, хватая его.
— Однажды жила девушка по имени Мэдисон, — пропел знакомый голос, и мои глаза метнулись к плечу серафима. Это была Грейс, и я уже могла видеть ее. Я имею в виду, я действительно ее видела! Она была красива в паутине сияния покрытой каплями росы. Я не могла дышать, и она засмеялась, почти свалившись с плеча серафима.
— Проверь линию времени, — предположила она, и я закрыл глаза, задыхаясь. Все было так ясно, так четко, и слезы защипали мои глаза. Я могла видеть, как все переплетается, как одна линия затрагивала другую, издавая великолепный резонансный гул бытия. Мой отец беспокоился обо мне. Шу думал обо мне, вероятно, после того, как поговорил с Тамми. Джош был дома, отправляя мне тревожное смс. Венди не думала обо мне вообще — и это было хорошо. Она жила своей жизнью… счастливо.
— Я темный хранитель, — прошептала я, и мои глаза открылись, чтобы увидеть перед собой сверкающую Грейс.
— Ты всегда им была, — сказал серафим, опять опустившись на колени и пытаясь приобщиться к моему счастью. — Но теперь у тебя есть шанс быть человеком тоже, чтобы жить как те, кого ты пытаешься спасти. Даже супергерою нужно место, где он может быть нормальным, — закончил он, подмигнув с усмешкой.
Я села на плитку и зажмурилась. Высоко над нами сгустились тучи. Шел дождь, но капли испарялись, не достигнув земли. У меня был мой амулет. Я имела свое тело. Они собирались позволить мне делать все по-своему. — Значит, ты согласен? — Сказала я, желая услышать подтверждение своих мыслей. — Больше не будет коса?
Снова серафим засмеялся, и над нам прогремел раскат грома. — Кос будет продолжаться, — сказал он, и Рон, стоящий перед мечом, сжал руки в кулаки и что-то пробурчал.
— Но ты же согласился… — начала я, не заботясь, что вступаю в спор с одним из Божьих ангелов.
Серафим встал, возвышаясь надо мной. — Твои планы звучат хорошо. Но, Мэдисон, жнецы — это совершенно другая кухня.
Мои плечи поникли, когда Рон хмыкнул. — Не так все просто, Мэдисон, — пропел он издевательским тоном, почти дотягиваясь до своего меча, но все еще не будучи готовым стереть свою память о нашем с Полом сотрудничестве и ныне происходящих событиях.
— Жнецы служат своим хронометристам по убеждению, — сказал серафим, нахмурившись из-за радости Рона. — Это их… выбор, менять все или нет. Ангелы-хранители все, как один, за эти изменения, но жнецы…
Подавленная, я резко села на пол внутреннего дворика Рона, ненавидя его злорадную ухмылку. — Тогда я ничего не получаю, — прошептала я.
Прикосновение серафима было почти невесомым, когда он приподнял мой подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза. Грейс стояла за ним, улыбаясь, и моя голова заболела от их сочетания красоты и счастья. — Ты получишь все. Ты будешь работать со жнецами, когда они придут к тебе, ища ответы. А они придут их искать. Весть о том, что произошло, гремит эхом между небом и землей. То, что вы с Полом работали вместе, заставляет жнецов сомневаться. И светлых, и темных. Светлые и темные, они придут к тебе. И светлых, и темных ты направишь вместе как одного, чтобы спасти или проклясть души. Вот почему мы отправили к тебе Демуса. У него есть сомнения. Твои действия будут ему ответами.
Мои брови поднялись. Они послали Демуса ко мне, потому что он мог все понять? — Тогда скосы прекратятся? — прошептала я.
Серафим покачал головой, улыбаясь доброжелательно. — Я же сказал тебе, что ты разделишь на пары светлых и темных, и ты направишь их — светлого и темного. Вдвоем жнецы будут пытаться изменить судьбу, но если будет установлено, что душа останется непоколебимой, и что она должна погибнуть, несмотря на их усилия, темный жнец заберет душу, а светлый жнец будет сопровождать ее.
— Я не понимаю, — пробормотала я.
— Кос будет продолжаться, — настаивал серафим, как будто теряя терпение. — Но это светлый жнец будет там, кто примет решение, что душа потеряна, а не темный.
Я удовлетворенно кивнула головой. Свет, кто когда-то назначал ангелов-хранителей, вряд ли просто так спишет со счетов душу. Человек должен будет быть действительно безнадежен для этого, чтобы это могло произойти. Этого было достаточно. Это, решила я, я могла бы принять.
Увидев, что моя решимость отразилась в моих глазах, серафим кивнул и отступил назад. — Если изменения могут быть сделаны, значит, судьба будет изменена и жизнь будет прожита. Надеюсь, это произойдет. Это зависит от тебя. — Серафим улыбнулся, и меня окатила волна счастья. — И твоих жнецов. Тем не менее, больше не используй древний закон. Он сработал в этот раз, но это не значит, что ты должна рисковать собой снова. Ты понимаешь?
Я выдохнула, криво усмехнувшись. — Это самое большее, что я получу, не так ли?
Серафим расправил плечи, как, я не раз видела, это делал Барнабас, и образовывал дугу из крыльев над своей головой. Он протянул мне руку, и я просунула свою ладонь между пальцами ангела, повернувшись к солнцу.
Ясный свет наполнил меня прикосновением, просачиваясь сквозь меня до самых пальцев ног. Пустыня исчезла с треском разряда молнии. Я ахнула, а потом почувствовала себя как в тумане. Первые мокрые пятна больших, тяжелых капель дождя упали на мое лицо. Я была там секунду, чтобы почувствовать это и тут же уйти. Половина меня чувствовала теплые капли дождя, а другая половина — пустое ничто. И затем теплая влажность исчезла, и я не была нигде.
Впав в панику, бесплотная и нереальная, я схватилась за свой амулет, как будто он мог спасти меня, но я даже не была уверен, что у меня были руки.
