Я будто своим телом ощущала, как плакала Тамми, обнимая свои колени, чувствую себя совершенно несчастной. Я могла явственно ощущать ее боль и страдание и поэтому решила поделиться с ней своей надеждой, своими мыслями о том, что все не так уж и плохо. Прошлое значило так мало, когда впереди у нас целая жизнь. Надо только взглянуть на нее другими глазами.
Горячая слеза потекла по моей щеке, я смахнула ее и отпустила ауру Тамми, чтобы посмотреть на свою работу.
В центре теперь были черно-оранжевые разводы.
Мое сердце замерло. Первой мыслью пришло то, что я все испортила, повредила как-то ауру девушку и сделала только хуже. Но потом увидела, что дело не в этом. Просто ее аура изменилась. Теперь Демус и Арариэль не смогут ее найти. Отступая еще дальше от ауры Тамми, я запомнила ее новый резонанс, чтобы снова найти ее сияние среди других. Я понятия не имела, как долго ее аура будет нового оттенка. Ее душа все еще была потерянной, но возможно теперь ее жизнь продолжится до того как я смогу выбраться отсюда и найти девушку. Я должна была заставить Тамми самой пересмотреть свою жизнь и переоценить ценности. Она сама должна сделать выбор.
Аура Тамми ярко сияла в потоке настоящего, когда я покидала ментальный мир, и у меня на душе стало тепло от ощущения маленькой победы. Улыбаясь, я гладила пальцами свой амулет, теплый от божественного касания. Выкусите, серафимы, думала я, впервые за долгое время испытывая настоящее умиротворение.
Мне стало любопытно, какой резонанс у моей ауры и были ли у меня черные разводы до того как я умерла и стала обладательницей амулета темного хранителя времени. Я ощутила легкую дрожь в теле, когда нависла над потоком своего недавнего прошлого и увидела что мой поток оборвался — именно тогда моя душа и тело разъединились. Тогда я умерла. И меня поразило, как вокруг моей законченной линии сплелись яркие волны других аур, которые меня помнили и любили. И затем внезапная вспышка света, когда я забрала амулет Кайроса, бывшего темного хранителя, использовав его как якорь для своей души. Волнуясь, я еще раз внимательнее посмотрела на свои линии — было нелегко смотреть на ту линию жизни, которая оборвалась. Но я почувствовала, что расплываюсь в довольной улыбке, ведь моя аура не изменилась после смерти. Конечно же, моя настоящая сине-желтая аура отличалась от темно-фиолетового цвета, который был сейчас, но мое видение баланса между добром и злом осталось неизменным.
Какая хорошенькая аура, подумала я, мысленными движениями касаясь своего потока и ощущая нотки грусти от того, что сейчас он уже не мой. Или все же мой? Возможно, хоть на мгновение, я смогу вернуть себе настоящий цвет и стать сама собой?
Я переключила внимание на текущую реальность — меня сидящую в кабинете полисмена, в ожидании пока найдут очередную батарею для моего телефона. Моя аура была аурой темного хранителя времени, не моей настоящей, но когда я сравнила ее с той, которую видела только что в потоках времени, слабые синие искорки того резонанса казалось, вспыхнули в туманной дали будущего.
Между настоящим и будущим? Вот дерьмо, взволнованно подумала я, чувствуя небывалое волнение в груди. Не это ли имел в виду серафим? Не здесь ли и было скрыто мое тело? Под потоками временных рек, которые разлились от прошлого до будущего? Там не существует настоящего времени, и мое тело может бесконечно находится там — такое же молодое, красивое и не стареющее.
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Если эти всполохи исходили из моей настоящей ауры, значит мое тело где-то здесь, куда прежний хранитель спрятал его. Я могла найти и вернуть себе свое тело, и мне больше не понадобиться амулет хранителя, чтобы поддерживать реальность жизни и не привлекать черные крылья!
Это было моим главным, самым сильным желанием, и я полностью сосредоточилась над его осуществлением. Я сфокусировалась на небольшом мирке вокруг себя, своих мыслях, стремлениях и еле заметных синих искорках.
Я пробиралась все глубже в туманную зыбь, чувствуя сопротивление пространства. Кружилось голова, я задыхалась, руки с силой сжимали подлокотники, но я не за что не открою глаза, чтобы не на шаг ни сдвинуться с пройденного пути. «Это мое!» шептала я, ощущая, как шевелятся мои губы и последний воздух выходит из легких.
На губах чувствовался слабый привкус соли, и я облизала их. Легкий ветерок теребил волосы, щекоча щеку. Но ведь в офисе полисмена не было вентилятора. Щекотка становилась сильнее, появилось чувство дискомфорта…
«Мне нужно в ванную», сказала я, все еще не открывая глаз. Так как я фактически умерла, эти слова были возможностью уклониться от папиных вопросов.
Чувство дискомфорта меня не покидало, я сжала ладонями подлокотники. Но под руками очутился не твердый пластик. Я касалась чего-то мягкого, словно бархат.
Я резко распахнула глаза. Яркий свет ослепил меня. Я все еще сидела в кабинете с затхлым сигаретным воздухом. Но также я находилась в чистой комнате, где ветерок развевал белые шторы. Я слышала шум прибоя. И пение птиц. Потолок был мраморный, а пол покрыт черной плиткой. Я уже бывала здесь раньше. Это мой остров?
Я посмотрела вниз. Порванные, запачканные грязью и травой клочки нарядного платья, в котором я была на последнем в жизни школьном балу, просвечивались поверх джинсов и черного ажурного топа, в котором я была одета сейчас. Боже мой!!! Это было мое тело! Я нашла свое родное тело между прошлым и будущим, в том месте, о котором говорил серафим. Я еще не полностью завершила процесс поиска, так как мои тела все еще просвечивали сквозь временные потоки, накладываясь поверх друг друга, но ведь я нашла его! Причем почти полностью! Мое тело выглядело в полном порядке, оно застряло на стыке межвременья и находилось в том же состоянии, что и в момент моей смерти. Теперь мне надо было вселиться в него полностью, вот так… так…
— Мэдисон!
Кто-то схватил меня сзади за плечо. Я дернулась, закричав от разрывающего тела напряжения. Боль была ужасная, я даже прикусила губу, чтобы сдержать крик. Шум ветра и вкус соли на губах пропали. Я была так близка к цели, а теперь все пропало!
— Мэдисон! Что с тобой? Ты была похожа на призрака! Такая же прозрачная!
— Хватит! — прохрипела я пересохшим горлом, прижимаясь грудью к коленям. Я открыла глаза, разрушив последние видения мечты. Уродливые зеленые стены, грязные плитки на полу, вонючий кабинет полисмена… Где, черт побери, мой пляж?
— Я почти забрала его! — заорала я, резко вскочив на ноги, чуть не врезав макушкой в подбородок Барнабаса.
Он чуть отшагнул назад, ничего не понимая. А я развернулась и уставилась на кресло, как будто все еще могла видеть клочки нарядного платья, развевающиеся на ветру. Но все, что я видела, было лишь обшарпанным креслом.
— Барнабас, я была там! — указала я куда-то вниз, ощущая как бьется мое сердце, нереальное неживое сердце. От осознания этого у меня на глаза навернулись слезы. — Я нашла свое тело. Между настоящим и будущим! Оно было на острове, засунутым между потоками времени или как то так! Барнабас, черт тебя побери! Почему ты не появился на несколько минут позже? Я почти забрала его! Я уже была в нем. Я почти ожила!
