Она опять улыбнулась:
– Это замечательно, Розетт, что ты такая целеустремленная и увлекающаяся. Но, может, все-таки стоит немного попрактиковаться на искусственной коже, прежде чем подступиться к живым людям? И потом, с кого, например, ты хотела бы начать?
Разумеется, с себя самой! С кого же еще?
Она рассмеялась:
– Нет, прежде хорошенько попрактикуйся. А там посмотрим.
Глава шестая
Четверг, 30 марта
Я оставалась у Морганы, пока не пришел первый клиент. Она сразу же отослала меня прочь, строго заявив, что смотреть никому не разрешает. Иначе магия не сработает.
Я пропустила второй завтрак, но это ничего, потому что у Морганы я успела съесть четыре круассана и выпила большую чашку кофе с сахаром и сливками. Можно было бы, конечно, вернуться в chocolaterie, но я была настолько возбуждена первым уроком татуировки, что даже думать не могла о пасхальном шоколаде, а потому, сунув кусок винила с пробными рисунками в свой розовый рюкзачок, я двинулась в сторону фермы Нарсиса – ну, наверное, теперь это ферма Монтуров, – надеясь встретиться с Янником. Мне очень хотелось продемонстрировать ему свои первые тату на искусственной коже. Я знала, что ему это понравится не меньше, чем мне. И потом, я непременно должна была объяснить, почему стащила у него из комнаты историю Нарсиса. Я надеялась, что это не слишком его огорчит. Он наверняка поймет: я раскаиваюсь и хочу все исправить.
Я пошла по тропинке, ведущей в мой земляничный лес, стараясь держаться ближе к зеленой изгороди. Изгородь вроде бы тоже относится к лесу, а значит, теперь принадлежит мне, и я, чувствуя себя ответственной за все это, подобрала парочку пластиковых бутылок, выброшенных в канаву, и вступила в переговоры с воронами, дразнившими черного дрозда, сидевшего на гнезде. Прогонять их мне не хотелось, однако следовало дать им понять, что теперь я здесь главная. И пока я здесь главная, никто никого ни дразнить, ни травить не будет, потому что к своим обязанностям я всегда отношусь очень серьезно.
Я уже собиралась нырнуть в знакомую дыру, но с удивлением увидела, что ворота распахнуты настежь. У меня, конечно, тоже был ключ от ворот, но пользоваться им у меня пока необходимости не было. Я предпочитала проникать в лес старым способом. На всякий случай я подошла к воротам и обнаружила, что замок сломан. Точнее, перекушен с помощью каких-то мощных кусачек. Я прислушалась и расслышала негромкие голоса, доносившиеся с той стороны, где была моя земляничная поляна.
С минуту я просто не знала, как мне поступить. Я была настолько рассержена этим вторжением, что даже думать как следует не могла. Бам крутился рядом, потом вдруг скорчил жуткую гримасу и затрещал, как обезьяна-ревун. Тихие голоса на поляне смолкли, словно кто-то услыхал этот вопль, но через несколько секунд снова забормотали, точно две перекликающиеся совы, – один голос был довольно низкий, а второй высокий.
Я подняла с земли сломанный замок и прошла в раскрытые ворота, думая на ходу, кто же это забрался в мой лес и как мне заставить их уйти. Одно дело, если это Янник – он, в конце концов, мой друг. Но это вовсе не значит, что любому можно заявляться сюда без приглашения. И потом, эти люди сломали мой замок! А это уже самое настоящее правонарушение, поскольку мой лес является частной собственностью.
Я умею передвигаться почти бесшумно, если, конечно, Бам не начнет безобразничать. Но на сей раз и Бам вел себя тихо, видимо воображая себя тигром на охоте – глаза сияют, зубы оскалены. А я все пыталась придумать, как мне поступить, если это действительно воры или даже просто банда мальчишек из Маро, забравшихся в мой лес, чтобы на свободе курить и пить прямо из бутылки дешевое вино.
Но оказалось, что это вовсе не мальчишки из Маро. Посреди земляничника возле старого колодца я увидела мадам Монтур и Янника. Янник держал в руках что-то очень похожее на беспроводной пылесос. А мадам Монтур была в блестящих черных сапожках, и я, конечно, сразу вспомнила тетушку Анну, тетку Мими и Нарсиса, с ее черными ботиночками и серебряным крестиком. Рядом с мадам Монтур из земли торчал заступ, а посреди поляны высились четыре кучи земли, которых раньше там не было. Такое ощущение, словно на поляне поработал крот из детской мультипликации. Было там и еще кое-что: к стенке моего колодца желаний были прислонены молот и лом. И кто-то ухитрился буквально вырвать ту металлическую решетку, что служила крышкой колодца, расколов при этом несколько крайних камней, ставших похожими на сломанные зубы.
С минуту я молча стояла и смотрела, пытаясь понять, чем это они занимаются. Янник медленно водил «пылесосом» по земле, и только тут я поняла, что это металлоискатель. Я продолжала наблюдать, и вдруг металлоискатель запищал, а мадам Монтур моментально схватила заступ и принялась копать в этом месте очередную яму.
Я просто глазам своим не могла поверить. Все это настолько меня поразило, что я даже рассердиться оказалась не в состоянии. Но потом во мне все же пробудился гнев и начал медленно разгораться, а вскоре мне и вовсе стало ясно, что остановить этот гнев я уже не смогу. Сперва он ощущался как легкий ветерок, что-то вроде летнего бриза; ветерок, правда, был теплый, но пахнул дымом, а значит, уже грозил опасностью. Опасных Случайностей со мной не происходило уже довольно давно, но сейчас я понимала: этот ветер мне будет не удержать.
БАМ! – сказала я как можно громче, надеясь все же заставить ветер слушаться.
Янник и его мать тут же дружно повернулись в мою сторону. Глаза у него широко раскрылись от удивления, и та штуковина, похожая на пылесос, выпала у него из рук.
А вот мадам Монтур мое появление ничуть не удивило. Мало того, она пришла в негодование и, что-то сердито пробормотав, нетерпеливо потребовала:
– Поскорей, Янник! Шевелись, ради бога! Не можем же мы торчать тут весь день! – Она явно не чувствовала себя ни виноватой, ни хотя бы смущенной, а ведь она без спроса вторглась в чужие владения. Она была всего лишь крайне раздражена, словно это я, а вовсе не они, нарушила право частной собственности.
Я негромко крикнула, желая их предостеречь, – на большее я была сейчас не способна, а использовать всякие нехорошие слова мне пока не хотелось.
Мать Янника презрительно пожала плечами.
– Я понимаю, чисто технически это, конечно, твоя земля, но, хоть это и важно, я вот что хочу сказать: какая тебе польза от этих шестнадцати гектаров? Если, разумеется, ты не собираешься их продать. Но в этом случае тебе должно быть безразлично, заглянули мы сюда без твоего разрешения или нет. – Она повернулась к сыну: – Да не стой ты, как столб! Возьми металлоискатель. На этой поляне совершенно точно что-то есть – и не только крышки от бутылок да рассыпанная мелочь. И мы имеем полное право знать, что здесь спрятано! Мы его семья, в конце концов! Он не имел права скрывать это от нас!
Янник печально глянул на меня, словно желая сказать: Извини, – но на это у меня уже почти не оставалось сил. Я едва сдерживалась – от гнева у меня даже голова кружилась, а перед глазами плясали крошечные красные мушки, как искры над летним костром.
