– Как мы и ожидали, – удовлетворённо усмехнулся Киров.
– Да, конечно, – согласно кивнул Межлаук. – Но, с другой стороны, совершенно игнорировать позицию единственной на данный момент ядерной державы мира они всё-таки посчитали неразумным. Тем более что, как выяснило это голосование, у нас на конференции также имелась своя группа поддержки. И весьма немалая. Что оказалось для организаторов большой неожиданностью. Ибо, если пребывание в этой группе представителей таких государств, как Венгрия, Чехия, Финляндия, Словакия, Румыния, на территориях которых в настоящий момент всё ещё стоят наши войска, они вполне ожидали, то вот то, что за нас проголосуют такие страны, как Дания, Нидерланды, а также Ирак, Перу, Чили, Малайзия и Бразилия, оказалось для них полной неожиданностью! Причём неприятной. Ибо, как выяснилось, мы можем контролировать чуть ли не сорок процентов голосов! Ну как минимум по отдельным, важным для нас вопросам…
Меркулов снова улыбнулся. На самом деле это было не так. Не было у СССР столько голосов в группе поддержки. Просто некоторые делегации были закуплены НКГБ прямо на корню. Оптом. Хоть и, увы, всего лишь на одно голосование. Какое-нибудь. Не самое важное. И точно не ключевое. Ну, чтобы не взбесить США… Конечно, чуть позже со всем разберутся. Но это потом. В нужный же момент созданное впечатление должно было привести к тому, что уже другое, более-менее приемлемое для США предложение СССР будет немедленно принято в работу. Ну, чтобы русские не закусили удила и не попытались всеми силами продавить нечто совсем уж неприемлемое. А то вдруг у них получится?
– Так что когда мы предложили в качестве мировой резервной валюты создать новую синтетическую единицу, объём эмиссии которой у стран-директоров, в состав которых, кроме нас с США, они «втолкнули» ещё и Великобританию, будет напрямую связан с их объёмом экономики, американцы ухватились за эту идею обеими руками.
– Да уж, – усмехнулся Ванников, – похоже, сильно перепугались. И понадеялись, что раз с долларом не удалось, они смогут подмять под себя другую «мировую» валюту. А что – логично. С их-то объёмом экономики…
Все присутствующие понимающе переглянулись. В той или иной мере в курсе предстоящей «операции» было всё «ядро». Нет, детали были известны только Межлауку, который в основном её и готовил, ну и Сталину. Да ещё и, пожалуй, в значительной части Меркулову. Поскольку возглавляемая им структура так же была в значительной мере задействована, так сказать, в «обеспечительных» мероприятиях. Но, поскольку результат «операции» должен был в весьма значительной степени повлиять на всю экономику в целом, так или иначе за её реализацией следили все.
– Сильно перекорёжили изначальный проект?
– Сильно, – наклонил голову Межлаук. – Но ключевые положения удалось отстоять полностью, – он усмехнулся. – Они просто не предполагают, что мы окажемся способны расти с такой скоростью, чтобы уже через десять лет составить им реальную конкуренцию. А через двадцать вообще побороться за контроль над этой общемировой валютой. К тому же сильно помогла информация из будущего. В первую очередь о том, какие именно положения принимаемых документов будут являться ключевыми и через двадцать лет, а чем можно и поступиться.
– Насчёт побороться – это вряд ли, – задумчиво произнёс Киров. – Как только они поймут, что теряют над ней контроль, – так тут же выйдут из этого соглашения. И придумают что-то другое. Англосаксы, мать их. Если во время игры по правилам джентльмен начинает проигрывать, он тут же меняет правила…
– Э-э-э, нет, не думаю… – тут же вскинулся Ванников. Но развить мысль не успел. Потому что его перебил Фрунзе:
– А и пусть! К тому моменту весь мир уже привыкнет пользоваться этими самыми «специальными правами заимствования» как неким новым фунтом стерлингов или тем же долларом. Так что если уйдут – им же хуже будет…
– А что ты взял с них за то, что мы согласились с внесением изменений в наши предложения? – усмехнулся Сталин. Потому что сам-то он об этом уже знал, но вот остальные…
– Ну-у-у, немного… – несколько картинно произнёс Валерий. – Просто наши союзники, отдавая дань мужеству советского народа и будучи в курсе того, какие материальные потери понёс СССР в войне, вынесли на голосование предложение в течение пяти первых лет не менее половины всей суммарной эмиссии SDR выделять в качестве кредитов в расположение СССР. Причём на крайне льготных условиях. То есть с минимальным процентом и с отсрочкой начала выплат на три года. Правда, взамен мы пообещали, что выкупим всю автомобильную технику, которую они нам поставили по ленд-лизу. По остаточной стоимости, конечно, но зато за счёт первого же транша этой эмиссии.
Все присутствующие задумались. Нет, американские «Студебекеры» и всякие там GMC CCKW действительно были вполне себе неплохими машинами и передача их в народное хозяйство СССР было неплохим решением. Даже невзирая на их довольно большой износ. Увы, фронтовые дорожки – такое дело… Но только если на это не пришлось бы тратить те самые финансовые ресурсы, которые планировались на ускоренное развитие страны…
– А на главное нам после такого денег-то хватит? – несколько встревоженно уточнил Киров. Сталин лукаво усмехнулся в усы и негромко спросил:
– А что, никто так и не ознакомился с программой четвёртой пятилетки?
– Это почему это… да читал я… как это не ознакомился? – загомонили в кабинете.
– С той, что в общей или в ограниченной рассылке?
Народ притих и переглянулся.
– Какой такой ограниченной? – осторожно уточнил Фрунзе.
– Мы её ещё не сделали, Иосиф Виссарионович, не успели до моего отъезда, – повинился Межлаук, перебросившись быстрым взглядом с Меркуловым. Потому что распространение ограниченной рассылки придержали именно по его требованию. Несмотря на то что рассылка именовалась ограниченной, она охватывала не только «ядро», но ещё и множество других людей – от членов ЦК до руководителей важнейших союзных и республиканских наркоматов, всего около пяти сотен человек. Сева же перед конференцией буквально дул на воду и пытался засекретить всё и вся. Впрочем, Валерий с подобным подходом был совершенно согласен. Уж больно многое стояло на кону…
– Вот как? Ну хорошо. Но тогда позвольте мне вас проинформировать, товарищи, что, согласно планам четвёртой пятилетки, средний рост нашей экономики за период с сорок шестого по пятидесятый год должен достигнуть значения в семнадцать процентов в год. При том, что США, по нашим расчётам, если и будут расти, то минимум раза в четыре, а то и в пять раз медленнее. У нас же тут не будет ничего подобного «плану Маршалла», который отнюдь не был никакой благотворительностью США по отношению к побеждённой Германии, а просто решал исключительно прагматичную задачу сохранения экономического роста в послевоенной Америке. Здесь же Германия под нами. Как и большая часть остальной Европы… А Великобритания первые годы, скорее всего, вообще будет падать. Особенно если мы продолжим помогать стремлению угнетённых народов Британской империи к обретению национальной независимости…
