Голованов вскинулся и уставился на Чалого взглядом, полным отчаянной надежды. Но затем посмурнел и мотнул головой.
– Не вариант. Последний километр «бетонки», насколько я знаю, уложен всего две недели назад и не успел набрать достаточной прочности. Ты просто увязнешь!
– На этот километр я войду, уже набрав минимум две трети скорости отрыва, вследствие чего крылья уже будут работать на подъём, и потому нагрузка на шасси будет куда меньше. Так что уже набранной прочности бетона должно хватить… – он замолчал. Молчал и Голованов. Наконец Чалый не выдержал:
– Товарищ генерал, если мы не рискнём – японцы высадят десант, и тем войскам, которые должны были, как вы сказали, захватывать Курилы и Корею с Хоккайдо, придётся отбиваться от японцев на улицах Владивостока. Причём в условиях, когда им на голову будут сыпаться снаряды японских крупнокалиберных корабельных орудий… Поверьте – я справлюсь. У меня отличный экипаж. А штурман-бомбардир – вообще виртуоз. Она обычные пятитонки с восьми тысяч кладёт в круг диаметром двадцать метров, несмотря ни на какую облачность!
– То-то ты так стремился её из экипажа убрать, – буркнул Голованов. Но было видно, что он крепко задумался…
Ночь прошла в диком аврале. Но они успели. Четыре «спецбоеприпаса» были доставлены на аэродром на тех самых уродливых «транспортниках», которые Чалый впервые увидел, когда проходил переподготовку в запасном полку, дислоцированном на аэродроме Калужского аэроклуба. Сразу по прибытии два из них разгрузили и тут же откатили к двум остальным самолётам эскадрильи, где и укрыли в развёрнутых рядом с машинами здоровенных палатках. Те же, которые были предназначены для машины Чалого, уволокли куда-то в ангар и принялись с ними колдовать. Что именно они там делали – никто не знал, но у Фаины насчёт этого имелись некоторые предположения.
– Так ведь, товарищ подполковник, бухты там большие – я смотрела, – пояснила она Виталию. – И чтобы всё сработало как надо, нам, скорее всего, нужно так сбросить боеприпасы, чтобы между ними нужное расстояние было. Ну чтобы всю длину пирсов зацепить… Но при этом в момент подрыва они должны находиться приблизительно на одной высоте. Чего ну никак не получится, если их бросить как есть. Вот там сейчас и колдуют над парашютами, чтобы первый сброшенный боеприпас падал медленнее, а второй, наоборот, быстрее…
На Сасебо Виталий решил идти сам. Вследствие чего взлетать ему выпало первым. В плане операции вылет должен был состояться в три часа ночи, чтобы к объекту атаки бомбардировщики подошли на рассвете, но к трём часам не успели. Так что взлетать пришлось в пять.
Перед тем как он поднялся в кабину, к нему подошёл Голованов и крепко обнял.
– Вот что, подполковник, если справишься – четвёртого Героя дам. И генерала. Сразу же!
Чалый усмехнулся.
– Не за награды и звания воюем, товарищ генерал. И можете не беспокоиться – справлюсь…
До цели шли в полном радиомолчании. Чалый всё время крутил в голове, откуда заходить и в какую сторону выбираться. По плану полёта он должен был заходить со стороны Кореи, хотя более выгодно, как ему объяснили, было бы зайти с юга. Но иначе не получалось по топливу. Однако ветер, о котором предупреждали синоптики, помог, поскольку дул почти попутно. Вследствие чего кое-какая экономия топлива образовалась. Так что можно было и рискнуть. Ну а если не получится… слава богу, род свой на русской земле он продолжил. Сын есть. Жена… Аглаи сейчас в экипаже не было. «Нейтрализовать» её удалось самым надёжным способом – в настоящий момент она находилась на шестом месяце беременности и не имела возможности пребывать в составе экипажа просто по стоянию здоровья. Так что если и что, то-оо… Но, лучше, конечно, не надо! Фая вон тоже даже не рожала ещё. И парня хорошего себе пока не нашла. Несмотря на то, что на неё многие засматриваются. Да и остальных из экипажа жалко. Но если удар окажется недостаточно сильным, народу погибнет куда больше. Так. Решено – рискуем!
Над Сасебо было облачно. Но для радиолокационного прицела это было совершенно неважно. Истребителей, как он опасался, в воздухе не было. Впрочем, это было ожидаемо. Американские и присоединившиеся к ним после того, как Япония отвергла советский ультиматум и СССР объявил ей войну, советские подводные лодки сильно затруднили морские сообщения между Японией и бывшими голландскими колониями в Тихом океане, откуда в Японию шёл основной поток нефти. Так что на островах были большие проблемы с топливом. Вследствие чего японские ВВС в настоящий момент практически не реагировали на одиночные самолёты, предпочитая поберечь топливо для отражения массированных налётов. Они пока были довольно редкими, потому что, в отличие от ситуации, которая сложилась в другой истории, бомбёжки осуществлялись только с аэродромов, предоставленных СССР. Ибо ни с какой другой стороны американцы до японской территории пока не дотягивались. Потому как в настоящий момент самыми близкими к японским островам территориями, на которых уже находились американские войска, были Филиппины и Гуам. Но использовать их в качестве базы для дальних бомбардировщиков пока было совершенно невозможно. Потому что и там, и там, ещё вовсю шли бои… Впрочем, штабная группа ВВС США, прибывшая во Владивосток несколько дней назад, уже начала проработку варианта так называемых «челночных» операций, когда самолёты, взлетающие с одного из южных Филиппинских островов, которые, в отличие от Лусона, в настоящий момент уже находились под полным контролем американцев, после бомбежки Японии приземлялись бы на аэродромах СССР, где, после отдыха, вновь загрузившись, вылетали бы уже в сторону Филиппин, по пути ещё раз побомбив Японию. Что, по планам, должно было увеличить интенсивность налётов на Японские острова минимум в три-четыре раза. Но и те, что были, заставили японцев относиться к ним с достаточным напряжением…
Зайдя с юга, подполковник Чалый занял эшелон и, чуть наклонив нос самолёта, положил руку на шеренгу РУДов после чего лёгким движением сдвинул их назад на две трети сектора. Потому что, как ему довели на предполётном инструктаже, наскоро увеличенный парашют первого «спецбоеприпаса» на высокой скорости сброса могло и порвать.
– На курсе!
– Принято, – звонко отозвался в наушниках голосок старшины Ланской. – Влево два.
– Исполнил!
– Выше шестьдесят!
– Исполнил.
Последние секунды тянулись невыносимо медленно. Наконец звонкий голос Фаи произнёс:
– Сброс! – сразу после чего Виталий торопливо толкнул РУДы до конца вперёд и резко повёл штурвалом. Их спасением была скорость. Иначе ударная волна от чудовищного взрыва могла догнать самолёт и сбросить его с неба. Но перед сбросом первого «спецбоеприпаса» её пришлось сильно уменьшить. И теперь надо было как можно быстрее нагнать получившееся отставание…
– Второй! – короткий доклад Фаи ударил в барабанные перепонки как набатный колокол. Машина всё ещё разгонялась, и пока было совершенно непонятно, достаточно ли набранной скорости для безопасного ухода. Поэтому Чалый стиснул зубы и ещё сильнее отжал штурвал от себя. Хотя подобное действие могло привести к тому, что огромный самолёт наберёт слишком большую скорость. Такую, на которую его аэродинамика была вовсе не рассчитана… Через несколько мгновений машина загудела, завибрировала, будто протестуя против подобных издевательств, но он продолжал упрямо держать угол пикирования, разгоняя огромную стальную птицу всё быстрее и быстрее. И тут за его спиной и заметно ниже внезапно вспыхнули два новых солнца…
