Поначалу всё развивалось именно так, как он и предполагал. Едва только «новое пополнение» вместе с ним прибыло в расположение его батальона, как весь наличный состав местных «мачо» тут же сделал стойку. Ну ещё бы – затянутая в ушитую по фигуре форму и такие же сапожки девушка своими голубыми глазищами буквально разила наповал. Вследствие чего «брачные танцы самцов» начались буквально в тот момент, когда новоиспечённый старший санинструктор даже не вышла, а эдак величественно сошла со штабного «Виллиса», который ему выделили для доставки «пополнения» в расположение батальона. Ну действительно, не на мотоцикле же везти целую княжну! Так что Сашка лишь вздохнул и, отвернувшись, уныло поинтересовался у «дядьки», деловито выгружавшего из машины мешки и чемоданы со скарбом:
– Она в медицине-то хоть что-то понимает?
– Ассони иметь диплом универсьитет! Себез… э-э-э хирурьг! Она полтьора года рабьотать в семьейный больница для бедных в Залачань. Сделать двадьцать один операция!
«Ну-у-у, может, какой-то толк от этого нового пополнения и будет», – подумал молодой комбат, но тут за спиной раздался голос главного «мачо» батальона – командира роты огневой поддержки Гоши Завгулидзе:
– Боже, какое очаровательное создание снизошло до нас, бедных. Мадемуазель, позвольте вас проводить…
«Но проблем от него всё равно больше…»
Городок, носивший название Треббин, они проскочили с ходу. И их никто не обстрелял. Наоборот, когда передовой дозор на восьми американских бронетранспортёрах «М3», которых с тыла подпирала американская же самоходка «М7» в войсках почему-то получившая прозвище «Поп», вырулили на центральную площадь, из раскрытых дверей местной церкви показалась целая делегация во главе с пастором, которая начала приветственно махать и что-то кричать. Когда командир передовой походной заставы сообщил об этом по рации, до Сашки внезапно дошло, что именно происходит. И почему нет сопротивления! Хотя информацию о них точно передали… Да их просто приняли за американцев!
В Германию их дивизия вошла пешим порядком. Хотя к тому моменту более половины стрелковых дивизий их армии уже было переформировано в моторизованные. То есть посажено на колёса. И дело было не только в американском ленд-лизе. После капитуляции румынской, словацкой и венгерской армий, а также после того, как сложили оружие немецкие войска в Сербии и Греции, в распоряжении трофейной службы РККА оказалось огромное количество автотранспорта. И уже с весны сорок четвёртого он, пройдя дефектовку и местный восстановительный ремонт (выполненный, кстати, чаще всего руками военнопленных), начал массово поступать в войска. Что и позволило начать превращать стрелковые дивизии в моторизованные. Но вот конкретно до их дивизии очередь дошла только чуть больше месяца назад. Хотя… это, наверное, даже к лучшему. Потому что их переформировали уже не в моторизованную, а в механизированную дивизию. То есть не просто посадили пехоту на грузовики и перевели всю артиллерию на механическую тягу, а сделали куда круче – пехота пересела не на автомобили, а на бронетранспортёры, артиллерия же перевооружилась на самоходки. Ну и, кроме того, её ещё и заметно прибавилось. Причём конкретно их дивизии досталась именно американская техника – полугусеничные бронетранспортёры «М3» в разных вариантах и оснащении от обычного БТР и до самоходных миномётов и ЗСУ, с также американскими самоходками «М7», вооруженными стопятимиллиметровой гаубицей. Ходили слухи, что на них пытались поставить более мощные советские гаубицы, калибром сто двадцать два миллиметра, но для них база оказалась слабовата…
Сашка лихорадочно схватил микрофон.
– Внимание всем! Циркулярно! Двигаемся вперёд на максимальной скорости. Всем командирам принять максимальные меры маскировки. Закрыть все бронестворки и бронелюки. Всему личному составу натянуть на каски маскировочные чехлы и замаскировать знаки различия плащ-палатками. Ребята! Нас принимают за американцев и поэтому пропускают. Сделайте всё, чтобы и дальше принимали! Как получено?
Он отпустил тангенту, напряжённо вслушиваясь.
– Первая рота, принял! Вторая, понятно…
– Третья…
– Завгулидзе, понял…
Следующие два часа Сашка провёл в диком напряжении. Колонна батальона двигалась в полном молчании, включив фары и завесив плащ-палатками борта бронетранспортёров в тех местах, где на них были нарисованы красные звёзды. Слава богу, ни воздушной разведки, ни тем более атаки с воздуха можно было не опасаться. Высокое небо было расчерчено инверсионными следами регулярно сменявших друг друга четвёрок советских реактивных истребителей. А когда «По-11» находились в воздухе, остатки люфтваффе делали вид, что их здесь нет и никогда не было. Впрочем, Чалый сейчас не отказался бы и от пары звеньев «люток», как в войсках прозвали вертолёты поддержки, вооружённые пакетами неуправляемых ракетных снарядов и крупнокалиберными пулемётами. Они появились на фронте ранней весной этого года и уже успели себя отлично зарекомендовать. То есть сами-то вертолёты появились раньше, но сначала они использовались только в поисково-спасательной службе ВВС, потом в артиллерии, в качестве корректировщиков, а вот штурмовые, которые непосредственно работали по противнику, – только этой весной…
Они проскочили Людвигсфельде, потом Гросберен и за мостом через Телтоканал упёрлись в укреплённое КПП, при подъезде к которому передовая застава в замешательстве притормозила, и рация голосом её командира растерянно спросила:
– Товарищ командир, там это… немцы! Дот бетонный и два танка. «Тигры» вроде как. И вообще народу до чёрта…
«Тигры» это было серьёзно. Сашка напряжённо задумался. В принципе, они и так прорвались довольно далеко. Так что если батальон сейчас захватит этот опорный пункт внешнего оборонительного кольца Берлина – это уже сильно поможет нашим в штурме Берлина, который, как было доведено при постановке задачи, превращён немцами в один сплошной район обороны. Тем более тут мост… Но это только если они сумеют продержаться до подхода главных сил. А вот насчёт этого у Сашки были большие сомнения. Один батальон при поддержке всего лишь батареи средних самоходок и инженерно-сапёрного взвода – нет, не вариант… Так что, куда разумнее было бы после захвата этого опорного пункта подорвать все его долговременные оборонительные сооружения и отойти. Но-оо, блин, как же не хочется. А хочется наоборот – ворваться в город и устроить там… Что именно устроить, Сашка додумать так и не смог. Потому что в заднюю бронедверь его командирского бэтээра требовательно забарабанили. Все замерли. Немцы? Что делать?! Если распахнуть бронедверь, то первый же взгляд…
– Сашья, это я. Открой!
– Фухх… – Чалый облегчённо выдохнул. А потом зло стиснул зубы. Ну вот куда её понесло? Вот кем надо быть, чтобы вылезать из бронетранспортёра, считай, посреди Берлина и на глазах у немцев…
Старший санинструктор батальона Илона Баттьяи оказалась девушкой волевой. И резкой. Так что после краткого периода скандалов и истерик она быстро прибрала в свои изящные ручки весь личный состав санитарного отделения батальона. Столь же быстро она отшила и всех батальонных «мачо». Кроме Завгулидзе, которому, похоже, его горячий кавказский темперамент не позволял принять поражения. Ну, или он следовал мудрым словам своего великого земляка: «Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!»
