– Разбомбили, но, говорят, не сильно. Геббельс заявляет, что уже через месяц производство будет полностью восстановлено, – гауптфельдфебель снял с огня кофейник и принялся осторожно наливать драгоценный напиток в приготовленную фарфоровую чашку, которую он возил с собой специально для этого. Это эрзац из желудей можно пить из обычной алюминиевой кружки. А настоящий кофе требовал к себе уважения.
– Врёт! – снова повторил обер-фельдфебель, завороженно смотря на манипуляции Шнауцена. А когда тот закончил, так и не предложив приятелю присоединиться, насупился и заявил:
– Завтра, скорее всего, в бой пойдём…
– Кхех… – гауптфельдфебель, только-только сделавший маленький глоток, едва не подавился. – Кха… Как это? Ты же говорил, что нас выводят в Польшу.
– Русские очередной раз прорвали оборону. Так что нам поставлена задача помочь остановить прорыв и не дать красным устроить новый «Сталинский котёл». Только уже для группы армий «Центр».
Шнауцен несколько мгновений молчал, напряжённо размышляя, после чего сделал аккуратный глоток и спросил:
– А они смогут?
Краузе усмехнулся.
– Ну, мы с тобой, конечно, те ещё генералы… но, как мне кажется, не смогут, – и он замолчал, уставившись на огонь. Гауптфельдфебель некоторое время тоже молчал, ожидая продолжения, но его собеседник будто впал в спячку, никак не демонстрируя желания продолжить. Поэтому Шнауцен едва заметно скривился и нехотя кивнул в сторону кофейника:
– Будешь?
– Вот спасибо! – чёртов вымогатель расплылся в улыбке и, живо налив себе кружечку, с удовлетворением отхлебнул, после чего, наконец, продолжил: – Ну, просто я думаю, что у русских тоже сил не бесконечно. Смотри – они отвергли переговоры о мире со стороны Словакии, Румынии и Венгрии, заявив, что требуют от каждой страны, объявившей им войну, полной и безоговорочной капитуляции. Армии у этих стран, конечно, те ещё… Недаром старина Мольтке ещё в прошлую войну говорил кайзеру Вильгельму, что нам всё равно, на чьей стороне вступит в войну Румыния. Если на нашей, то потребуются десять дивизий, чтобы спасти её от разгрома. Если против нас, понадобятся те же десять дивизий, чтобы её разгромить. Но десять дивизий – это именно десять дивизий. К тому же Румыния не одна. И на остальные тоже требуются свои дивизии. Так что я думаю, что на нас у русских просто не хватит сил. Они же всё ещё пытаются продолжать двигаться вперёд на юге… И знаешь что? – он замолчал. Гауптфельдфебель некоторое время подождал, а затем нетерпеливо спросил:
– Что?
– Я думаю, что русские это прекрасно понимают. Ты заметил, что за прошлый день большая часть самолётов, которые мы видели, вместо того чтобы долбить нас, шли куда-то мимо?
– Ну-уу… да, и что? Не думаешь ли ты, что наша рота является единственной целью всей красной авиации?
– Нет, конечно, но ты припомни, куда они шли – за нас, в тыл, вглубь.
– И что такого-то?
– А то, что русские поняли, что не смогут замкнуть кольцо. И потому начали долбить подразделения на марше, стараясь выбить как можно больше техники и личного состава, пока наши войска находятся в радиусе действия русских штурмовиков и тактических бомбардировщиков. Вот помяни мои слова – этой ночью мы ещё услышим в небе завывания моторов «ночных ведьм» и «ночных кошмаров».
– Спаси господь! – гауптфельдфебель торопливо перекрестился. После чего вскочил и принялся затаптывать костерок. – Эй, Кунц, Линце, – крикнул он водителям, как обычно, разместившимся неподалёку от гауптфельдфебеля, – а ну бегом пробежались по роте и передали всем, чтобы тушили костры!..
Несмотря на все опасения, ни одной бомбы на расположение роты за ночь не упало. Несмотря на то, что «пророчество» Краузе о появлении в ночных небесах «ведьм» и «кошмаров» полностью исполнилось. Их моторы всю ночь завывали над головой, но свой смертоносный груз они вываливали где-то в стороне. Так что до роты доносились только отзвуки взрывов и отсветы разгорающихся пожаров. Да каких пожаров… Похоже, запасы той новой зажигательной смеси, о которой рассказывал оберфельдфебель, у русских были просто неисчерпаемы.
Следующий день начался с того, что в роте появился какой-то пехотный гауптман. После короткого разговора с ротным оба офицера запрыгнули в «кюбельваген» и куда-то уехали. А ещё через пять минут рядом с гауптфельдфебелем нарисовался неизменный оберфельдфебель.
– Слушай, Краузе, а ты вообще-то в своём танке появляешься? – сварливо поинтересовался Шнауцен. – А то у меня такое впечатление, что твой экипаж уже забыл, как ты выглядишь.
– Хватит тебе ругаться, старый гном, – наводчик танка командира роты был неожиданно весел. – Всё не так плохо, как ты думаешь!
– В смысле? – насторожился гауптфельдфебель.
– У русских появились новые танки, – радостно скалясь, сообщил Краузе. – Размером почти как их «Т-76», но с более толстой бронёй и новой мощной пушкой, сделанной на основе русской среднекалиберной зенитки. Ну, которую они раньше ставили на свои противотанковые самоходки.
– И? Не вижу, чему тут радоваться. Или ты считаешь это хорошей новостью?
– Хорошая новость в том, что нас решили не бросать в контратаку, как это планировалось ещё вчера, а направляют на усиление обороны пехотной дивизии. Понимаешь мысль?
– Ага, чего тут непонятно – нас сожгут не сразу, а чуть погодя. Или ты думаешь, что у русских помимо этой чёртовой новой зажигательной смеси, о которой ты мне рассказывал раньше, и новых танков, о которых ты сообщил сейчас, более ничего нового нет? А вот в этом не уверен! Чёртовы славяне…
– Да кончай ты дёргаться, старина, – добродушно махнул рукой обер-фельдфебель. – Вечно ты ворчишь и ждёшь худшего… Подумай сам – если бы нас бросили в атаку, то новые русские танки со своими мощными пушками раскатали бы нас в блин за считаные минуты. А тут есть шанс отсидеться. Если рассказы о том, что размеры у танков почти не увеличились, правдивы, то это означает, что, скорее всего, бронирование у новых танков не слишком-то возросло. Иначе у них не получилось бы воткнуть новое орудие на, считай, старое шасси. А «Т-76» наши орудия прошибают уже с километра. Это же не пукалка KwK. 37, с которой мы начинали эту войну! Да и лоб у наших нынешних «роликов» тоже куда прочнее, чем даже на серии «Е», не говоря уж о «Цешке», на которой я пересёк границу этой чёртовой страны! Так что справимся…
– Ну-уу… может быть, – настороженно протянул Шнауцен. – Хотя я что-то сомневаюсь…
Увы, как позже выяснилось, на этот раз вечные опасения гауптфельдфебеля оказались ближе к реальности, чем сдержанный оптимизм Краузе.
Русские появились всего через полчаса после того, как танкисты, наконец, добрались до позиций подразделения, которое они должны были поддерживать. Так что оборудовать собственные позиции как должно никто не успел. Хотя за дело принялись дружно. На помощь танкистам пришли и пехотинцы. Ну да, как выяснилось, у батальона, в поддержку которого выдвинули их роту, из противотанковых средств осталось только одно противотанковое ружье PzB-41(s), которое не брало не то что «Т-76», но даже русские лёгкие самоходки! Не говоря уж о новых русских танках. Поэтому, наверное, и уцелело… Поэтому появление немецких «панцеров» было воспринято с воодушевлением.
