– Ддых! – первый взрыв гулко врезал по барабанным перепонкам. – Ддых! Д-а-адых! – третья бомба рванула совсем рядом с амбразурой КНП, опрокинув внутрь целую волну песка.
– Кха-кха-кхаах, тьфу ты… – сплюнул старшина, ввалившийся в блиндаж КНП аккурат в этот момент. – От суки! Значит, точно на нас идут.
– В смысле? – не понял Чалый, разворачиваясь к Василичу. Тот воевал с первого дня, так что боевой опыт у него был куда поболее, чем у молодого ротного. Хотя и его уже неопытным назвать было нельзя. По расчётам, командир взвода в бою живёт пять дней, а он уже, считай, полгода воюет и ещё жив. Даже вон ротным стал… Впрочем, из этого полугодия реальные бои начались всего около двух месяцев назад. Всё что было до того – так, перестрелки. Но зато за эти два месяца боёв он наелся от пуза. От того состава роты, который был два месяца назад, осталась дай бог десятая часть. Четыре раза маршевые пополнения принимали. А «маршевики» на три четверти, считай, необстрелянная молодёжь. Только-только из «учебки». Да и сколько той «учебки» – дай бог два месяца. Максимум стрелять да окопы рыть и научились…
– Так вы ж знаете, товарищ лейтенант, – у немцев орднунг, – напомнил старшина. – Авиация по тылам и подходящим колоннам работает. А по переднему краю – артиллерия и миномёты. Самолёты вызывают, только ежели несколько раз лбом стукнулись и всё одно – никак. А тут вишь какое дело – сразу с «лаптёжников» утро началось. Причём немчуры даже ещё на горизонте не видно… Так бывает только если мы аккурат на направлении главного удара оказались. Ну, чтобы не дать нам позиции до конца оборудовать.
– Ну, это они уже ошиблись маленько, – хищно ощерился Сашка. Основные позиции вчера к вечеру удалось закончить практически полностью. Осталось отрыть только несколько запасных позиций для пулемётов, взводные блиндажи и оборудовать отхожие места с ходами сообщения к ним. Ну а пока вся рота ходила в полевой сортир, оборудованный в небольшой балке перед правым флангом опорного пункта первого взвода. Ничего особо сложного – яма да поперечная жердина, на которую можно опереться задницей, когда гадишь… А что – и недалеко, и немцам лишнее препятствие будет!
Налёт закончился через двадцать минут появлением советских истребителей. Несмотря на то что у «штук» было прикрытие, сразу же после появления «Яков» они побросали остатки бомб куда попало и сдёрнули. Что, кстати, для немцев было не очень-то характерно… Впрочем, может, им какие новые приказы поступили. Мол, беречь материальную часть и всё такое. Потому что с авиацией у немцев было плохо. А конкретно с пикировщиками – и того хуже. То есть не сказать чтобы у ВВС РККА с этим было так уж всё в порядке. Потери от приграничных боёв привели к тому, что части полков пришлось снова пересаживаться на старенькие «И-161» и «СБ», которые были заботливо законсервированы в тылу после того, как авиационные части приграничных округов перед войной были перевооружены на новую технику. Поскольку производство новых самолётов вследствие эвакуации части производств (того же Запорожского моторостроительного и Воронежского авиационного заводов) и перестройки производства на военные рельсы заметно отставало от потребностей фронта. Но, ВВС РККА, пусть и на стареньких самолётах, в небе присутствовали почти постоянно. А вот у люфтваффе после их колоссальных осенних и зимних потерь всё было гораздо хуже. Здесь, на Юго-Западном фронте, Сашка увидел немецкие самолёты в более-менее значимых количествах только после того, как фрицы перешли в наступление…
Когда «штуки» окончательно растаяли в голубизне неба, Сашка выбрался из КНП и, стряхнув песок с гимнастёрки, отправился посмотреть результаты налёта. Результаты оказались вполне приемлемыми. За получасовой налёт в роте было убит один и ранено девять бойцов, из которых только трое согласились отправиться в тыл на полковой медицинский пункт. Остальные же после перевязки вернулись в свои подразделения. Ну да, хоть взводные блиндажи отрыть и не успели, но по перекрытой щели на каждое отделение вчера сделали. Так что куда прятаться от бомб народу было… Один дзот на левом фланге оказался сильно разрушен близким разрывом бомбы, а у установленного в нём пулемёта был разбит станок. Но это-то были мелочи – дзот можно было восстановить часа через два, запас шпал для перекрытия ещё был, а пулемёт вполне можно использовать на сошках. Увы, запасных станков в роте не имелось… Старлей-миномётчик со своими тоже пережили налёт вполне нормально. Потому что за ночь успели-таки выкопать вполне приличный блиндаж. Правда, с перекрытием они накосячили, не став заморачиваться со старыми шпалами, которые использовали в качестве перекрытия во всех остальных инженерных сооружениях роты, а ограничившись жердями, укрытыми стащенным где-то плетнём, на который навалили небольшой слой земли… Но на налёт этого почти хватило. Почти, потому что подобное «перекрытие» близким разрывом одной из последних бомб просто сдуло. Поэтому в настоящий момент они спешно устраняли свой косяк, в поте лица ворочая воняющие креозотом брусья шпал. Даже сам старлей, скинув гимнастёрку, энергично принимал участие в этой утренней разминке. Ну да утренний налёт – такая вещь, быстро прочищает мозги и помогает выстроить правильные приоритеты. Хотя общий итог налёта Сашку всё-таки несколько озадачил. Обычно немцы бомбили куда точнее…
Противник появился около одиннадцати утра. То есть сначала на горизонте возник пылевой хвост весьма внушительных размеров, а когда он приблизился, в нём начали мелькать угловатые коробки каких-то странных колёсных броневиков, ничем не похожих на «Ганомаги», но зато, судя по торчащим из башен стволам, вооружённых не менее чем крупнокалиберным пулемётом. Зато привычных мотоциклистов не оказалось совсем. Подобный набор техники означал, что перед Сашкой появился некто новый, а не те подразделения, с которыми его рота бодалась последние несколько недель. У тех подобного богатства не было. Их головной дозор чаще всего ограничивался парой мотоциклистов и одним-двумя грузовиками…
А ещё через десять минут сквозь изрядно загустевшую пылевую пелену молодой ротный разглядел и угловатые коробки танков… Хм, это было необычно. Танки немцы никогда вперёд не пускали. Первая атака практически всегда шла пехотой. Максимум с поддержкой «штугов», которые, опять же, шли второй-третьей линией, выполняя функции не щита, своей броней укрывающего пехоту, а скорее артиллерии поддержки, наступающей с ней в одних боевых порядках и помогающей пехоте сразу же подавлять выявленные пулемётные гнёзда и опорные узлы обороны. И только после того как немцы полностью выявляли систему огня и максимально подавляли средства ПТО, только тогда могла воспоследовать атака пехоты при поддержке танков. Могла. Но чаще всего такого тоже не случалось. Танками немцы предпочитали атаковать уже частично подавленную оборону, с выбитой ПТО, а лучше и вообще просто дожать уже почти закончившееся сопротивление, после чего они сразу же уходили в отрыв, вглубь, в тыл, рушить коммуникации, рвать управление и разносить в клочья подходящие подкрепления прямо на марше. А здесь танки шли сразу же в передовом отряде. Причём, судя по явно различимым башням, не «штуги», чьё предназначение как раз поддерживать пехоту, а именно танки. К чему бы это? Да и передовой дозор с броневиками тоже наталкивал на размышления. Впрочем, делать выводы было рано. Потому что после того как наша авиация разбомбила рурские плотины, военное производство в самом рейхе довольно сильно упало. Вследствие чего немцы выкатили на фронт настоящий «зверинец», состоящий из жуткой смеси техники разных стран и фирм. Считай, всё, что захватили в оккупированных странах – от Польши и Дании и до Голландии и Франции. Управлению информации Генерального штаба пришлось выпускать толстенные справочники, чтобы личный состав хотя бы вчерне представлял, с чем столкнулся…
