— Будь по-вашему, — проговорил он. — Студентка Найка назначается ответственной за избрание пятёрки для батла среди первого курса, Бьят — второго, Атли — третьего! Через месяц, когда поднаберётесь практики, я проведу тренировочные батлы.
Тич сурово кивнул и быстро покинул крышу. Хекья поднялась и, похлопав меня по плечу, легонько улыбнулась:
— Удачи, студентка Найка.
Маар неожиданно обняла меня и, прижав к костлявому телу, растроганно произнесла:
— Я же говорила, девочка, что ты станешь моей любимицей! — Отстранилась и заглянула в глаза. — Только помни то, о чём предупреждала. Не позволяй себя запугать до боя, хорошо?
Я растерянно кивнула и, когда тичи покинули крышу, потёрла лоб:
— И на что я только что подписалась?
— На очередное безумство, — тихо ответил Земко. — И это гораздо серьёзнее детского спора с вервульфом, кто соберёт завтра больше баллов.
Я посмотрела на его бледное лицо и осторожно уточнила:
— Ты считаешь, что я опять влипла в неприятности?
Он сурово кивнул и добавил:
— И весьма крупные. Межакадемические батлы собирают много участников, победа и даже заметное выступление привлекает инвесторов. Удачливые студенты могут получить приглашения на престижную практику или даже подписать договор найма. — Посмотрел так, что у меня затряслись поджилки. — Ради того, чтобы попасть на эти батлы, многие готовы убить. И проблемы начнутся сразу, как только станет известно об участии факультета нестандартных.
Я обхватила себя руками, непослушные губы дрожали, ноги стали ватными. Зачем влезла?!
— Ты умница! — воскликнула Атли, сжимая меня в объятиях. — Я так об этом мечтала! Каждый год умоляла тича Ровьюра и ректора хоть шанс нам дать, а ты выбила заявку. Я тебя обожаю!
— Обожать её будешь примерно сутки, — скептично скривился Лунь. — Как только девочка поймёт, во что по незнанию ввязалась, она сбежит так далеко, что и верберы не найдут!
Я опустила руки и упрямо вскинула подбородок:
— Не дождётесь! Я сделаю всё, что в моих силах…
— В том-то и дело, — скривился Лунь, — что ты была права: нестандартные проигрывают, потому что каждый сам за себя. И сама же кричишь: «Я сделаю»… Ты уже проиграла.
— Мы сделаем, — спокойно поправил Земко. Он обнял меня за плечи и потянул к выходу. — А сейчас нужно подготовиться к завтрашнему дню. Не забыла, что у тебя битва за свою свободу?
Он помахал перед моим носом книгой. Я скрипнула зубами: нам предстоит бессонная ночь. Жаль, что совсем не романтическая.
ГЛАВА 7
Утром я едва сползла с кровати: глаза не открывались, ноги не слушались. Царья тоже беспрестанно зевала, да так, что я уже реально боялась, что она челюсть себе вывернет. Земко ушёл около четырёх, перед этим махнув рукой на неадекватных после изучения анатомии девчонок. Мы хихикали и краснели, какую бы картинку он нам ни показал — под утро везде чудились могучие половые признаки верберов.
Сегодня предстоял тяжёлый день: мало того, что нужно вырвать как можно больше баллов, чтобы победить заносчивого вервульфа, так ещё и добыть лекции тичи Маар, да переписать их в двух экземплярах — себе и Земко… Царья сама себе напишет. Я тоскливо посмотрела на разодранный рюкзачок и, сложив тетради стопочкой, прижала их к груди. Кроме жуткого предмета тича Душана, нас сегодня ждала загадочная практика Одана и ещё одна лекция по защите у Маар.
Спустившись в безлюдный холл, мы уныло покосились в сторону столовой и, переглянувшись, стали одинаково зеленоватыми: после ночи над учебником анатомии о еде думать не хотелось совершенно! Прижав ладошки ко рту, синхронно двинулись к выходу. У дверей на лестнице, жуя соломинку и жмурясь, как кошка на солнышке, сидел взъерошенный верфокс. Царья тут же выпрямилась и, нацепив жизнерадостную улыбку на опухшее от недосыпа лицо, весело произнесла:
— Привет, Вемуд! Меня ждёшь?
— Не-а, — лениво выплюнул травинку верфокс. Царья надулась и топнула. Вемуд фыркнул и повернулся, а увидев меня, подскочил: — Найка, я кое-что тебе принёс!
Я подозрительно скривилась и, поправив вываливающиеся из руки тетради, уточнила:
— Надеюсь, не мышь? Дэп их не ест! А я… я тоже не ем. И вообще сегодня не ем! Возможно, даже и завтра…
— Нет, конечно! — обиделся Вемуд и тут же снова расплылся в улыбке. — Ты же вчера рюкзак свой потеряла.
— Ага, — мрачно ответила я, снова поправляя скользкие тетради и одновременно удерживая ручки с карандашами. — Не говори, что купил мне новый!
— А надо было? — растерялся Вемуд, но тут же беспечно махнул рукой и достал из кармана мятый пакетик. — Складывай сюда!
Я удивлённо посмотрела на шуршащий полиэтилен: и как сама не догадалась? Улыбнулась, высыпала тетради в пакет и поблагодарила:
— Спасибо! Так действительно удобнее.
Вемуд очаровательно зарделся и предложил:
— Хочешь, провожу до аудитории Душана? У нас сегодня общая лекция! Может, сядем за одну парту?
— Эй! — обиженно воскликнула Царья. — Я, вообще-то, тоже здесь!
— Я же не прогоняю, — пожал плечами Вемуд. — Хочешь, иди за нами.
— Вот спасибо! — возмущённо воскликнула Царья.
— Да не за что, — фыркнул Вемуд и подхватил меня за руку. — Идём же!
Но тут дверь общежития открылась, к нам неторопливо подошёл Земко. Уверенно отодвинул Вемуда и, выхватив у меня пакет, рывком вытряхнул из него всё содержимое. Сунув полиэтилен опешившему от молчаливого напора верфоксу, развернул небольшую сумку из тёмного сукна и, присев, аккуратно сложил в неё мои вещи. Повесив сумку себе на плечо, где уже висел чёрный рюкзак, увлёк меня к зданию академии. Шагая рядом, я изумлённо поглядела на спокойный профиль парня и пробормотала:
— И тебе доброе утро.
— Всё помнишь? — холодно осведомился Земко.
— Разумеется! — саркастично хмыкнула я. — У меня же зоркий глаз, фотографическая память и маниакальная любовь к внутренним органам! — Ощутив прилив тошноты, прижала руку ко рту: — Ох, зря это сказала!
— Так сдаёшься? Подчинишься вервульфу?
— Ну уж нет! — взвилась я. — Не позволю ему выиграть.
— Лучше не позволяй себе проиграть, — слегка улыбнулся Земко. Замер и заставил меня остановиться так, что я оказалась спиной к академии. Взяв за плечи, склонился так, что носы наши почти соприкоснулись. Заглянул в глаза и проговорил таким тоном, от которого у меня мурашки по спине побежали: — Сейчас на нас смотрят вервульфы. Половина первого курса прилипла к окну.
— И что? — спросила я внешне спокойно, но сердце забилось, как сумасшедшее.
Чёрные глаза Земко заблестели, он не отрывал взгляда от того, что происходило за моей спиной, положил ладонь на мой затылок и склонился ещё ниже. Сердце пропустило удар, я, дрожа, смотрела на его приоткрытые губы, но он не поцеловал, а завис совсем рядом, разместив между нами вторую свою ладонь.
