— Осторожнее там, — предупредила я.
Кивнув, Царья поднялась и, слегка пошатываясь, побрела к выходу. Я же ещё раз пролистала записи, волосы на голове снова зашевелились: сколько же методов изобрели предприимчивые ведьмы?! И это лишь перечисление, а потом придётся один за другим изучать и психологическое угнетение, и различное воздействие зелий, и прочее-прочее… Даже голова разболелась!
— Извини.
Вздрогнула и, выронив тетрадь, подняла глаза на Земко, который стоял у моей парты. Он посмотрел на меня и тихо добавил:
— Не хотел тебя обидеть.
— А я и не обиделась, — подбирая тетрадь, буркнула я.
— Обиделась. — Уголки его рта дрогнули так, словно Земко хотел улыбнуться, но губам это движение было непривычно. — Прожигала меня оскорблённым взглядом, что-то бормотала. — Он покачал головой: — Надеюсь, не проклятия?
— Я же не ведьма, — растерянно пожала я плечами. — Ладно, признаю, мне действительно было неприятно. После того как ты помог мне на дороге, и потом ещё… После всего я решила, что мы подружились.
— Ты записываешь в друзья так же легкомысленно, как и Дэп, — фыркнул он, и меня вдруг посетило ощущение, что я это где-то слышала. Не слова, а вот как он фыркнул. Земко спросил: — Что для тебя означает это слово?
Я охотно ответила:
— Веселье, лёгкость, общение, внимание, взаимопомощь…
— Хорошо, — кивнул он. — Проговаривай это про себя, как захочешь ещё кого-то назвать своим другом. Некоторые расшифровывают это слово иначе и, называя тебя другом, будут относиться, как к бесправному рабу.
Я чиркнула ногтем по строчке и кивнула:
— Психологическое манипулирование. Спасибо за предупреждение, Земко. Кажется, я поняла твой намёк.
Он положил руку на мою парту и, облокотившись, посмотрел в окно.
— Веселье, лёгкость, общение, внимание, взаимопомощь. Мне нравится.
И, оттолкнувшись, медленно направился к своему месту, а я удивлённо провожала его взглядом: так он согласился дружить или нет?
Вернулась бледная Царья, попыталась улыбнуться, но лишь слегка скривилась и плюхнулась на стул. Маар внимательно посмотрела на студентку и подняла руку:
— Эй, царевна! Да-да, ты — с зелёным лицом. Отползай-ка к Фулле, лягушка неугомонная. Мне на лекции героизм не нужен, приберегите для практики.
— А ещё практика будет? — деловито уточнила я.
— А ты, наша сверхнестандартная, помоги подруге доковылять до медицинского кабинета, — хмыкнула Маар, проигнорировав мой вопрос.
Я послушно встала и, поднырнув под руку Царьи, помогла ей подняться. Девушка пошатывалась и едва понимала, как нужно двигаться прямо. Я потащила её к дверям, а Маар продолжила свою увлекательную до дрожи лекцию. По пути я пыталась сообразить, у кого попросить потом записи, чтобы переписать очень важную и полезную для меня информацию, но столкнулась с кем-то. Подняла лицо и удивлённо посмотрела на декана фоксфака.
— Извините, тич Душан. Я не заметила вас.
Верфокс с интересом рассматривал бледно-зелёное лицо Царьи.
— Что-то случилось, студентка… э…
— Найка, — представилась я. Короткая у него память! Ещё не так давно лис при всех назвал меня уникальным талантом… по сбору штрафных баллов. — Царье стало плохо. Думаю, у неё несварение.
— Правда? — удивился Душан. — До сих пор стряпня Элль не вызывала подобных последствий.
Я не стала говорить, что Царья запросто могла кинуть в рот какое-нибудь мелкое насекомое, даже давно уже неживое, и устроить себе отравление совершенно самостоятельно. К тому же удерживать подругу было тяжело, но Душан не спешил уступать дорогу. Вздохнув, решила обойти его. Тич снова встал передо мной, я удивлённо посмотрела на верфокса:
— Вам что-то нужно, тич Душан?
Он, казалось, колебался, но через минуту всё же спросил:
— Слышал, ты преследуешь моего сына, хоть вы и расстались. Это правда?
От удивления я Царью едва не выронила, а противная лягушка вдруг приоткрыла замутнённые глаза и, икнув, пробормотала:
— Она на физре на моего рыжика набросилась так, что я едва сдержалась, чтобы не выцарапать глаза подруге!
Глаза Душана сузились, скулы словно заострились, тич стал выглядеть злым. Я судорожно прижала ладонь к губам Царьи и, нервно хихикнув, быстро проговорила:
— Нет-нет, Вемуд немного… не в моём вкусе. Точнее, абсолютно не в моём! Кто захочет встречаться с наглым лисом, который может и подножку поставить, и кинжал в спину воткнуть, мило при этом улыбаясь?
— Многие, — как-то слишком спокойно проговорил Душан.
Кажется, моя пламенная речь его совершенно не убедила. Подкинув сползающую Царью на плечо, я проворчала:
— Извините, тич Душан, у меня нет времени.
Хотела его обойти, но он снова шагнул вправо и загородил путь. Я разозлилась:
— Что вы хотите услышать?! Если вас не устроил мой ответ, то, возможно, успокоитесь, если я скажу, что обожаю вашего сына? Да, он такой лапочка, так бы хвост и отодрала, да на сумочку себе повесила… На память! И да, я, безусловно, преследую его, набрасываюсь с поцелуями, зажимаю по всем углам, — кивнула, — и там, и там… нет, вон в том я его еще не домогалась! Исправлюсь. Вот такая я сексуальная маньячка! А теперь дайте дорогу! Моей подруге действительно плохо.
Верфокс с задумчивым видом отступил, а я, пыхтя и обливаясь потом, потащила Царью к Фулле. В медкабинете было светло, тихо и пахло свежезаваренными травами. Кажется, мелисса и крапива, плюс кора дуба. Интересное сочетание! Осторожно уложила Царью на кушетку и, с хрустом распрямившись, позвала:
— Док! Лягушек заказывали? Притащила вам одну…
Фулла выглянула из соседней комнаты и, жуя, окинула нас пристальным взглядом. Кивнула и, исчезнув, захлопнула дверь. Я пожала плечами — война по плану, обед по расписанию! — и склонилась над соседкой:
— Ты как?
Царья приоткрыла глаза и проворчала:
— Как-как! Как будто из меня пытаются выжать даже то, что я съела неделю назад.
Царья прислонила ладошку к побелевшим губам, взгляд подруги заметался по комнате. Я схватила какой-то мелкий тазик… или большую тарелку, сунула её соседке. В это время вошла Фулла и, заметив, что лягушка собралась осквернить, крикнула:
— Стой!
Удивительно, но Царье стало полегче: губы порозовели, дыхание восстановилось.
— Ого, — уважительно проговорила я, — да вы лечите одним словом! — Закатала брючину, показывая синяк на коленке: — Я тоже пострадала…
— Пластырь там, — махнула Фулла на небольшой шкафчик. Подошла к Царье и, заглянув в глаза, пощупала пульс: — Что случилось?
— Её вдруг стало мутить на лекции, — обиженно пробурчала я, задетая тем, что меня лечить словом не стали! Наклеив пластырь, уточнила: — На лекции Маар.
